Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

про игру, и испытание, которое нас ждет. Еще я думал перед походом потратить оставшиеся деньги и купить припасов в дорогу. Потом вернулся в нашу гостиницу, а вас там уже не оказалось. Привратник-валет сообщил мне, что гости ушли участвовать в игре. Почему вы не дождались меня? Хотя, знаешь, я, кажется, догадываюсь почему. И поэтому очень рад, что мне удалось встретиться с тобой наедине.

Клипсянин молчал и с напряжением прислушивался. Ящерица на его плече тоже словно бы обратилась в слух.

– Я давно хотел с тобой поговорить и все для себя решить. Знаю, ты совсем не доверяешь мне. Думаешь, я лжец или что-то вроде того. Ведь именно поэтому вы не стали дожидаться меня в Таровилле, да? Ты передумал меня брать? Решил, что так безопаснее? – голос Четверки вдруг сделался тоньше и пронзительнее, словно парень был готов к тому, чтобы заплакать. Но он сдержался, поднял голову и впервые встретился взглядом с Артуром: в его карих глазах загадочно отражались блики от горящей лампы.

– Ты, скорее всего, прав. Мне действительно нельзя доверять. Ведь я и сам плохо знаю, кто я. Раньше мне казалось, что я – Четверка, теперь после твоих слов, я уже и в этой малости сомневаюсь. Проблема состоит в том, что я совершенно не помню, кто я такой. Кажется, я все время жил в Доргейме, но вот что-то более конкретное… Сознание словно мутится всякий раз, когда задумываюсь о своем прошлом. Это похоже на болезнь, так, может, я и вправду болен. Я пошел с вами, надеясь, что ты поможешь мне вспомнить. В Доргейме все считали меня Четверкой, и только ты решил, что я являюсь кем-то другим. Но ты, видимо, не захотел со мной возиться. Оставить меня в Таровилле – отличное тактическое решение. Не понимаю только, почему другие ребята, Джехар, Одди… Они тоже перестали мне доверять?

– Мы никого не бросали. Джехар искал тебя в городе вместе с Питом. Скажи честно, ты сейчас врешь? – голос Артура помимо воли своего обладателя сделался на порядок холоднее.

– Джехар… Но ведь он сам отослал меня! Это была его идея – разузнать подробнее про игру.

Артур с сомнением покачал головой. Он все еще слабо верил лжеЧетверке. И хоть тот выглядел вполне искренне, его слова сложно было принять за истину. Сейчас они стояли друг напротив друга в полумраке подземелья, их недоверчивые взгляды пересекались, подобно обоюдоострым мечам. Удивительное дело, с самого момента встречи с этим странным скрытным парнем, у Артура как-то не было времени основательно поразмышлять о нем. Сначала они в спешке убегали из школы, затем попали в Таровилль. Слишком много происходило событий, но при этом, какое упущение он допустил, что не поговорил с Четверкой, не объяснился с ним напрямую! Сейчас тот стоял перед Артуром, нервно теребя в руках фонарь: нельзя было сказать по его виду, чтобы он слишком робел, но едва уловимая скованность присутствовала в его зажатой позе и взгляде. Только сейчас при мерцающем свете Артур смог внимательно рассмотреть его внешность, каждую деталь. Он подметил, что лицо у парня тоже смуглое, как и у него самого. Отдаленно он чем-то походил на армута: покатым носом, узкими карими глазами, тонкими чертами лица. Неужели бедняга попал в Доргейм из-за Артура, когда Сури при помощи белых единорогов собирала всех мальчиков, похожих на него, в крае болот и топей?

– Мы обсудим это еще раз, когда соберемся вместе. Сейчас я правда не знаю. Нужно выбраться. Наверное, хорошо, что я встретил тебя. По крайней мере, теперь нам известно, что подземный ход ведет прямиком в Таровилль. Значит, звездочет полагал, что мы все вернемся в город.

– Звездочет?

– Тот самый, что начал с нами игру. Кстати, тебе удалось что-то про нее узнать?

– Нет, ничего. Местные жители молчат; для них это сродни государственной тайне. А приезжие еще не успели поучаствовать. Так что моя вылазка в целом оказалась бесполезной, кроме того, что… Теперь я знаю: вы не очень-то рады находиться в моем обществе.

Артур поморщился. Ему не хотелось сейчас выяснять отношения, поэтому он просто сказал:

– Что будем делать? У тебя есть идеи?

Четверка слабо помотал головой.

– Если цель таровилльцев всеми правдами и неправдами заманить нас обратно в город, то, возможно, наши друзья тоже туда придут. Я на это надеюсь. Ты помнишь путь до города?

Четверка неуверенно пожал плечами.

– Смутно. Тут было несколько ответвлений. Я же говорю, что уже долго плутаю по темноте. Хорошо хоть, что догадался взять фонарь.

– У нас нет выбора. Мы должны попробовать вернуться.

***

Первое, кого увидел Даниел, когда его силком приволокли в дом – это Тин. Тот с разбитой губой сидел на полу; холеные, не знавшие тяжелой работы руки его были грубо связаны веревкой. На вошедших пленник не взглянул, а избитое лицо его выражало какую-то неуловимую гордость и даже презрение. Рядом с ним стоял желтокожий мужчина без вороньей маски.

– Занятное дело, господа. Кто бы мог подумать, что в городе нищих проходимцев и воров мы встретим чистокровных беруанцев! – грубо захохотал полидексянин, который поймал Даниела.

– Как ты узнал, что этот тоже столичный?

– Очень просто, мой недогадливый друг. – Желтокожий кинул приятелю пропуск на верхние ветки. Как же эта бумажка подвела Даниела! Ну зачем, зачем он хранил его во внутреннем кармане своего плаща? Неужели надеялся в скором времени вернуться домой?

– Заберем пташек с собой в качестве трофеев. Чем больше заложников, тем лучше.

Даниелу тоже связали руки и грубо отпихнули в сторону Тина; разумеется, он не удержался на ногах и неуклюже растянулся на полу. Полидексяне, насмешливо хмыкнув, оставили пленников одних.

Тин с жалостью следил за безуспешными попытками Даниела подняться и сесть поудобнее. Впрочем, тому вскоре это удалось. Дан обратил лицо на Тина и вдруг к своему огромному изумлению заметил, что у того на ресницах повисла мутная слеза.

– Сильно досталось? – буркнул Даниел, за грубым тоном пытаясь скрыть страшную неловкость. Тин качнул головой.

– Пустяки, – небрежно произнес он и, замявшись, добавил обличительным тоном:

– Я видел тебя в окно.

Горе-руководитель уставился себе под ноги.

– И что же ты видел?

– Ты не пошел за мной. Хотел убежать, оставив меня одного.

– Да я вовсе не…

– Ты ведь испугался, да? Если так, то все нормально. Мы все чего-то боимся, – хмуро, с внутренним надрывом прошептал Тин. – Ты правда струсил?

Даниел тяжело вздохнул. Ему не хотелось врать, поэтому он ответил честно:

– Нет, на самом деле я не струсил.

– Тогда почему… Ты не пошел за… Мной? – делая некрасивые