Взрывные дела Твайлы и Фрэнка - Меган Баннен

спросил Уэйд, когда Лю закончил рассказ об иувениците. Анита шлепнула его по плечу, но он проигнорировал ее и принялся подзуживать детей – даже Тео, который недавно научился говорить и теперь не замолкал, – вместе вопить:

– Драконы! Драконы! Драконы!

Даг-младший подхватил, а с ним его дети, Трэвис и Гарри.

– Ну ты-то куда, – одернула его Твайла. Даг пожал плечами и продолжил вопить.

– Что-что? – не растерялся Лю. – Не понял, кого вы хотите увидеть?

– Драконы! Драконы! Драконы!

Лю поднес ладонь к уху.

– Не слышу!

– ДРАКОНЫ! ДРАКОНЫ! ДРАКОНЫ!

– Уэйд, Даг, дети уже на ушах стоят, – сказала Твайла.

– Ой, мам, да мы просто веселимся, – ответил Уэйд.

– У детей скоро пена изо рта пойдет. Давайте-ка успокаивайтесь.

– Честное слово, Уэйд – самый невоспитанный из детей, – шепнула Твайле Анита.

– Мне ли не знать. Поверить не могу, что ты за него вышла.

– Это ты виновата.

– Вот Сэлу стукнет тридцать четыре, тогда и поговорим.

Лю повел их из Центра Вандерлиндена на огромную смотровую площадку с видом на озеро: впереди шла мужская часть Баннекеров, дальше с изрядной форой – прочие, а женская часть Баннекеров и Эверетт Симмс тащились следом, тщетно пытаясь сделать вид, что они не знают Дага, Уэйда, Трэвиса, Гарри, Мэнни, Сэла и Тео.

Ладно, Тео Твайла была готова оставить. Всего четыре года. Тут еще теплилась надежда.

Спереди донеслись восторженные вопли: ее семья и прочие туристы увидели драконов на озере, многие – впервые в жизни.

– Охренеть, – восторженно проговорил Даг-младший, когда все Баннекеры поравнялись с ним.

– Следи за языком! – одернула его Твайла вместе с женой Дага Сесилией.

– Там розовые драконы плавают! Что тут еще сказать?

Твайла подумала, какими словами выражалась сама, когда летела верхом на Элоизе (так она назвала свою подружку-драконицу) спасать Фрэнка, и решила оставить Дага в покое.

Некоторое время они провели наверху – Лю отвечал на вопросы, а потом повел их вниз по северному берегу озера, где их ждал Фрэнк. Рядом с ним тихонько сидела огромная Мэри Джорджина.

Увидев так близко взрослого розового дракона, группа отреагировала совершенно по-разному, как всегда – от Гарри, который спрятался за отцом, делая вид, будто нисколько не боится, до Аниты, которой пришлось схватить Сэла, чтобы он не залез на драконицу и не улетел.

– Народ! Народ! Бояться нечего! Мэри Джорджина совершенно не опасна. Вообще-то ее вырастили люди, потому что когда она вылупилась, то привязалась к человеку. Она подружилась с драконьей стаей, но предпочитает проводить время с людьми. Поэтому мы не подходим к драконьим гнездам, чтобы малыши привязывались к своим родителям, а не к Фрэнку Эллису. Кстати, о нем – вот он сам перед вами, второй соучредитель Танрийского драконьего заповедника. Привет, пап!

Фрэнк счастливо улыбнулся ему. С его лица не сходила эта улыбка с тех пор, как Лю и Энни вернулись в Итернити и решили остаться, чтобы вместе с ним работать в драконьем заповеднике. Твайле никогда не надоедало смотреть на них.

– Привет, народ, – сказал он глубоким голосом, который был слышен даже снаружи. – Рады приветствовать вас. Ваша помощь помогает танрийским драконам жить в естественной среде обитания.

Началась его часть тура: Мэри Джорджина помогала ему показывать, как драконы плавают, едят, летают. Элоиза подплыла поближе и встряхнула пушистыми рогами, заметив Твайлу. Она всегда здоровалась по-своему, когда видела Твайлу.

Наконец тур подошел к концу, а туристов пригласили погладить Мэри Джорджину перед уходом, если хочется.

Твайла обняла на прощанье родных, пусть даже им еще предстояло увидеться, и не раз, в течение следующих нескольких дней, и проводила их с Лю и Энни. Она сама осталась помочь Фрэнку все закрыть на ночь.

Через час на парковке Западной базы Фрэнк открыл пассажирскую дверь своей автобаржи, но Твайла не успела сесть – он наклонился, достал небольшой подарочный пакетик и вручил ей.

– Что это?

– Открой.

– Тебе необязательно дарить мне подарки.

– Я знаю, что необязательно. Мне просто захотелось.

– Ох, Фрэнки, – сказала она и с благодарностью поцеловала его в щеку. Сентиментальщина, но что поделать. Потом она с предвкушением принялась разворачивать бумагу.

– Не особо радуйся, там ничего такого.

– Я сама решу. – Твайла залезла в пакет и достала набор белых носовых платочков, расшитых фиалками, – как тот, который протянула ей мудрая старушка перед алтарем Бабушки Мудрости, тот, который Твайла хранила в банковском сейфе рядом с родильным ключом Фрэнка.

– Подумал, тебе пригодятся на свадьбе, – сказал Фрэнк. – Но ты не переживай. Я перестирал все свои на всякий случай.

Твайла испугалась, что разревется немедленно, стоит ей сказать хоть слово, поэтому просто поцеловала Фрэнка. Поцелуй оказался приятным, и она углубила его, потом еще, пока не поняла: становится как-то чересчур горячо для парковки Западной базы.

– Мне нравится твой способ выражать благодарность, – пророкотал Фрэнк низко и сексуально, и Твайле захотелось немедленно оказаться у него дома, до которого было еще двадцать минут езды.

На грунтовую парковку въехала знакомая красная баржа с белыми гоночными полосками и остановилась рядом.

– Это самое нелепое транспортное средство на всем Бушонге, – сказала Твайла.

– Я бы душу отдал за такую в его возрасте, – с легкой ноткой зависти ответил Фрэнк.

Пэнроуз Дакерс опустил стекло и заорал:

– Вы еще потрахайтесь тут!

– Ах, молодежь, – умилилась с пассажирского сиденья его напарница. В других устах звучало бы как издевка. От Рози Фокс, которая была старше, чем Твайла и Фрэнк вместе взятые, – нет.

– Идете на свадьбу? – спросила их Твайла, когда они вылезли из блестящей красной баржи.

– Только если Мэри Джорджина в списке гостей, – ответил Дакерс.

– Не умничай.

Дакерс обнял ее.

– Ты меня любишь.

– К сожалению, да. До вратника?

– Обожаю свадьбы, особенно не мои, – сказала Рози.

– О да, – согласился Фрэнк и подтолкнул Твайлу к барже. – Поехали домой, в смысле ко мне, потому что Даг с семьей и Хоуп оккупировали твой дом.

– Знаешь, я понимаю, что ты никогда не станешь заставлять меня переехать к тебе. Необязательно убеждать меня в этом, – сказала Твайла, когда они выехали на дорогу.

– Это один из многих способов выразить любовь.

– Да? А как еще ты собираешься выражать сегодня любовь?

– Ну, может, подстричь лужайку?

– М-м, продолжай.

– И стирку загружу, – искушающе протянул он. – И свою, и твою. Вместе.

Твайла обмахнулась новым платочком.

– Беседы о домашних делах так заводят.

– Знаешь, солнышко, ты так обмахиваешься, что я вспомнил одну песню.

– Ого.

– Солнце, покажу тебе любовь, – пропел он, басом выделяя слово «любовь». – Давай, Твай, ты знаешь слова.

Слова Твайла знала, и они с Фрэнком пели всю дорогу домой, в Итернити.

Благодарности

Спасибо Приянке Кришнан, Наде Сэворд и Анджелике Чо – невероятным редакторам – и всем из