Только об этом не пишите! - Sally KS

теперь не наружка, а Андрей Андреевич, пожилой дотошный заместитель главного редактора газеты «Реальный Кротков». Ему-то что понадобилось? И так не вовремя.

— Слушаю вас, — отозвался Стас неохотно. Совсем не ответить невежливо, все-таки газетное начальство.

— Вечер добрый, — извиняющимся тоном начал Андрей Андреевич. — Я не хотел бы тебя беспокоить, но сегодня Игорь Алексеевич отмечает юбилей супруги, и до него не дозвониться, Боря тоже занят, у Гриши нет машины, а мне кажется, что мы должны как-то проявить дух товарищества…

— О чем вы, Андрей Андреевич? — поторопил Стас.

— Даже не знаю, как тебе и сказать… Неудобно… А у тебя есть машина?

— Да, есть. Правда, обычно я на такси езжу или пешком хожу, но… да, в общем, есть.

— Ох, это хорошо… Ну, за спрос ведь не бьют, да? — замредактора мешкал с объяснениями, и Стас слышал, как он тяжело дышит.

— Что-то случилось, Андрей Андреевич? — Стас взглянул на часы: Герман Кирьянов явно не будет у старика очень долго и должен уже выйти. Есть вероятность, что старик что-то знает про Лаву — не зря ходил в редакцию и искал ее. А тут этот второй старик с какими-то мелкими вопросами… И наружка может по второй линии позвонить. Надо торопиться.

— Видишь ли, Стас… Мне кажется, что у нашей Лавы проблемы, и мы должны ей помочь, — сказал Андрей Андреевич, но в голосе его звучало сомнение. — У нее отец уже пенсионер, брат где-то за границей, мужа нет, и, по сути, только мы, мужчины редакции, можем вмешаться и защитить ее.

— От кого защитить? — насторожился Стас. — Разве она не на больничном?

— Этого я не знаю… Но я тут посмотрел в интернете одну группу — и там ее показывают! И то, что показывают, мне совсем не нравится. Мне кажется, надо бы туда поехать — вдруг ей и правда помощь нужна? Это такие неприятные люди, скажу я тебе… Их Данилов уже не раз отправлял несолоно хлебавши.

— В интернете показывают Лаву Аркадьевну? («Когда же ты дойдешь до сути⁈»)

— Да, да! Я тебе сейчас скину видео, посмотри и перезвони мне, пожалуйста, поделись своим мнением: как ты считаешь, должны ли мы ехать туда? Или это какой-то розыгрыш?

— Хорошо, — отрывисто сказал Стас. — Шлите!

Он открыл ссылку в сообщении — и замер. Группа бородатых мужиков средних лет в черных футболках с красными солнцами плотным кольцом окружила Лаву Кирьянову у какого-то деревянного дома, а один из них, направляя на себя камеру, вещал: «Мы находимся в деревне Погорелово, и здесь, дорогие наши подписчики, происходят очень тревожные события! В прямом эфире вы узнаете обо всем первыми!»

Эти люди были Стасу хорошо известны: некий «Отряд единой правды», борцы за нравственность и традиционные ценности. Закрашивают на домах объявления о продаже наркотиков, выступают за полный отказ от алкоголя и курения, критикуют репродуктивную свободу женщин и призывают запретить на телевидении шоу экстрасенсов и эротические клипы. В принципе, полезные граждане. Пока они не провоцируют межнациональные конфликты и не применяют насилие к несовершеннолетним, ведомство Стаса смотрит на их деятельность сквозь пальцы. В главном действующем лице видео он узнал руководителя отряда — Матвея Синельникова. На него досье уже есть, как на всех таких активных общественников. Пятьдесят два года, разведен, бывший спортсмен, бывший школьный учитель труда, имеет третью группу инвалидности, работает охранником в супермаркете и ведет блог в социальной сети.

«По сведениям, полученным нами от очень хорошо информированного источника, эта женщина приехала сюда, в эти тихие места, где живут простые доверчивые люди, чтобы заниматься так называемой народной медициной, — говорил Синельников с воодушевлением. — Но под этими безобидными словами скрывается нечто очень скверное! Она либо мошенница, либо… ведьма! Кто она на самом деле, как велика ее вина перед местными жителями — мы сейчас узнаем!»

Стас нахмурился и сделал изображение во весь экран, на котором появилось лицо Лавы Кирьяновой — бледное, недовольное, в обрамлении растрепанных темных волос. Камера старалась не показать, что журналистку с двух сторон держат чьи-то руки.

«С какой целью вы прибыли в эту деревню и что делали в этом доме?» — спросил Матвей Синельников Лаву. «Вы меня с кем-то спутали, — буркнула она, глядя в камеру без страха. — Я была в гостях у своего друга». «А почему ваш друг заперся изнутри и не хочет подтвердить ваши слова? Он всячески препятствовал нам». Лава посмотрела куда-то в сторону — оттуда доносился шум и крики. «Мой друг один воспитывает больного ребенка, и вы можете ребенка напугать, — ответила она. — Думаю, сейчас он вызывает полицию, потому что ваши люди разбили ему окно и пытаются выломать дверь».

Камера показала лицо Матвея Синельникова.

«Это неправда, дорогие подписчики! Мы никакого окна не разбивали! — горячо воскликнул он. — Скорей всего, это провокация со стороны хозяина дома, чтобы было в чем нас обвинить! Мы всего лишь проявляем настойчивость во благо всех добрых людей! Мы не хотим уходить, не убедившись, что с семьей местного жителя все в порядке. Есть подозрение, что он может находиться под влиянием этой женщины. Вы обратили внимание, какой недобрый у нее взгляд?»

Да, Стас обратил внимание, насколько недобрый у Лавы был взгляд.

«Мы все с вами знаем случаи телефонных мошенничеств, — продолжал предводитель „Отряда единой правды“. — Люди готовы буквально до последней капли крови защищать свои заблуждения, потому что им внушили, что кругом враги! Они зомбированы! Они никому не верят! Боюсь, что житель этого дома находится сейчас в таком же положении! Но, — он оживился, — думаю, мы можем дать ему немного времени на то, чтобы успокоиться. Пока раздражитель, — палец уперся почти в лицо Лавы, — не контактирует с ним, он придет в себя, и очень скоро мы сможем поговорить с ним как с разумным человеком! Уверен, ему самому станет стыдно за то, что он поверил в обещанные ему чудеса!»

Камера снова показала лицо Лавы. На этот раз в кадре был и Матвей Синельников.

«Женщина, готовы ли вы раскаяться? Даю вам только один шанс это сделать!» — торжественно воззвал он. «А где каяться?» — спросила Лава мрачно. «В этих краях, дорогие подписчики, расположено сразу два храма! — объявил Синельников. — Один действующий, в нем служит очень хороший батюшка, отец Алексий. Второй был разрушен в годы безбожия, и сейчас волонтеры