Александр Лонс - Завещатель

Я изобразил что-то наподобие смеха. Анекдот был бородатый и я его давно знал.

—  А ты как? — тем временем спросил Сергей. — Вид какой-то у тебя уж очень потусторонний.

—  Я-то нормально. Но мне надо дня два поотсутствовать, и боюсь, что в рабочее время. Отпустишь?

—  Нет проблем. Раз надо... Только отработай потом. Что-то случилось?

—  Случилось. В Питер очень нужно. Очень нужно в Питер. На пару дней.

—  Когда? — скупо спросил мой новый шеф.

—  Не знаю точно... — ответил я, мысленно прикидывая время, отпущенное врачом Ольги, — думаю, что числа пятнадцатого этого месяца. Ничего не слышно нового?

—  В плане — нового? Ты это о чем? Пойдем-ка пивка немного тяпнем. Назначение мое отметим.

—  Так уж отмечали вроде, — пробормотал я.

—  Пойдем, пойдем. Тебя же тогда с нами не было тогда. Почему, кстати?

—  Я в Петербург ездил, — мы прошли в бывший кабинет нашего покойного шефа, Николая Дмитриевича, — у меня там друг безнадежно болен. Вернее — подруга.

—  Сочувствую, — без особого сочувствия в голосе сказал Сергей, — давай, присаживайся. Ты, какое любишь? Темное, светлое?

—  Светлое. А про Митрича? Ничего не слышно? Никаких новостей?

—  Ты у нас опять не в курсе, да? — Спросил Сергей. — Последнее, что слышал?

—  Ничего я не слышал. Меня допрашивали один раз и все.

—  А, так значит. Ну, как стало известно следствию, — Серега подмигнул, — Митрич наш, царство ему небесное, отравился сам.

—  Да? — скупо удивился я. — Это как?

—  Просто сам. Он у нас нариком был, ты знаешь?

—  Что?! Митрич?!

—  Да. Митрич, Митрич. Принимал ЛСД. «Марки» жевал. Он, как я выяснил, еще с шестидесятых годов это дело юзал. Он же не где-нибудь, а в МГУ учился. Там и пристрастился. Сначала эту свою кислоту доставал где-то, потом покупал через кого-то. Но — не сильно, крыша у него окончательно не съехала. Сохранил ясность.

—  Так вот почему... — пробормотал я, вовремя прикусив язык.

—  Что?

—  Да так, ничего. Вспомнил некоторые странности.

—  Ну и вот, про странности. Он же в свое время даже сидел по этому делу.

—  Наш Митрич?! — в очередной раз поразился я. Видимо не истощил еще своих возможностей к удивлению.

—  Ага. Наш Митрич. Кем он после диплома работал, не скажу. Не знаю. В институте в каком-то. Но с этой гадостью никогда он не порывал. Тогда за прием наркоты даже сажали, а ЛСД всегда считали наркотой.

—  Ну, не совсем всегда...

—  Уже давно, во всяком случае. Вот и посадили его. Отсидел он, сколько положено...

—  А сколько он отсидел? — обалдело спросил я.

—  Без понятия. Не выяснял как-то. Так вот. Отсидел он, вышел, а тут и статью отменили. За употребление. А его, Митрича-то, пока он сидел, из Москвы успели уже выписать. И жена его бросила, дети большие выросли, знать не хотят родного папашу. Он — туда, сюда — нигде на работу не берут. Кому такой нужен, без прописки, с судимостью? Вот и стал он бомжом. А когда понадобился кому-то зитц-председатель, то тут Митрич наш пришелся как раз кстати. И диплом его пригодился.

—  А кто он по специальности?

—  Понятия не имею. Какая нах разница? Главное — диплом старый, еще с тех времен, когда дипломы в метро не продавались. Все честно. Ну, стал наш Юрий Дмиртич гендиректором. И срочно повелели ему команду набрать. За неделю! И не просто команду, а спецов — художников, фотографов, компьютерщиков, ну, ты сам знаешь, кто у нас тут работает.

—  Там как-то не так было. Сначала набрали, а потом...

—  Да. Митрич поразвесил везде, где только можно объявления. Где нельзя — тоже развесил. И в результате за пять дней набрал народ. Чисто случайный, разумеется. Всякую шушеру.

—  Э, ты не очень-то! — невольно возмутился я. — Он и меня тогда взял. Как раз в это время.

—  Да? А я и не знал. Повезло тебе.

—  Повезло, — вяло согласился я. — Что, один я остался из первого набора?

—  Почему один? А сам Митрич?

—  Понятно, — буркнул я.

—  Вот и говорю — повезло. А потом он постепенно всех заменил на спецов. Нашел потихоньку. Наша компания стала бурно развиваться за счет...

—  Ладно, это все я уже и сам знаю, ты лучше скажи, а как он отравился-то?

—  Ты погоди. Слушай и не перебивай. Наша компания стала бурно развиваться за счет того, что ее крышевали сами менты. Как таких раньше называли — «оборотни в погонах».

—  И зачем мы им понадобились? — не понял я. — Нафиг сдались?

—  Ну, как! А денежки-то им надо где-то отмывать? Надо! Вот они и держат всякие такие фирмы. Они как будто дают нам заказы, а мы, как будто, делаем для них работу. Но и кое-какую настоящую работу эти фирмы делают, для вполне живых заказчиков. Мало ли! И у ментов проверки всякие бывают, и у них иногда жопы горят. Редко, правда, но случается. А тут — по документам все чисто, комар носа... Но самое интересное, что Митрич опять за старое взялся. Опять стал «филателистом». Ему марочки уже прямо на работу приносили специально обученные проститутки. Он прямо тут с ними и расплачивался.

—  А почему именно проститутки?

—  Вот уж этого я не ведаю! Чего не знаю, того не знаю! В такие тонкости бизнеса не посвящен. Но иногда девочек используют для распространения дури, имею точные сведения.

—  Это ты тоже от самих ментов узнал? — немного ехидно спросил я.

—  Не, это уже по другим каналам. — Серега снова многозначительно подмигнул, неопределенно помахав в воздухе пятерней. — Так вот, он в своем кабинете расплачивался. Видишь видеокамеру?

—  Нет. А где она?

—  Нигде, я тоже не вижу. Это единственное помещение, где нет камер. Но и в других местах ты их фиг заметишь. Они махонькие, их профи ставили. Вот в ту дверь входил когда-нибудь?

—  Нет, думал там его личная комната.

—  Там и есть его личная комната. Теперь — моя! С мониторами от всех камер. Митрич их везде велел понатыкать, во всех кабинетах, в коридоре и в туалетах даже! Записывалось все.

—  Вот сука! — выругался я, как представил, как покойный шеф подглядывал за сотрудниками в сортире.

—  Да, наш покойный босс — тот еще был фрукт. А в своем кабинете он камеру не поставил. Чтобы никто, значит, никогда не увидел, как он марки свои юзает. Знаешь, где он их хранил?

—  Нет, откуда?

—  А ты подумай. Вот, ты — нарик.

—  Я не «нарик», — почему-то обиделся я.

—  Я знаю, что не нарик. Но — допустим. Вот, ты — нарик, и где ты блок марок будешь держать?

—  Дома, — ляпнул я первое, что пришло на ум.

—  А если на работе? — не отставал Сергей.

—  Ну... Да где угодно. В столе, например.

—  А если туда кто залезет?

—  Ладно, не тяни, сдался я. — И где?