Женитьба всем назло! - Лия Новикова

своего дела. Даже когда ему совсем плохо становилось, всё равно нет-нет, да работать пытался, заказы выполнять.

— И что же у него за профессия такая?

— О, он аптекарь. У него в Римероне несколько собственных аптек работает.

— Аптекарь? — переспросил Нолан и понятливо головой покивал — Так это ты у него лекарскому искусству обучилась?

— Да, у него я научилась очень многому — ответила Юни и замолчала. На лице её снова появилось знакомое задумчивое выражение.

Мост через Мангану остался позади, и сейчас светловолосый мужчина и сопровождающая его зеленоглазая девушка в тёмном платье с наглухо застёгнутым до подбородка воротом медленно шли по одной из самых людных центральных улиц Римерона. По-хорошему, Нолану следовало поймать экипаж, подвезти Юни до дома Джимиана, а самому отправиться в Управление, но отпускать от себя девушку очень не хотелось, хотелось побыть с ней рядом подольше. Потому он и решил продолжить их разговор. А ещё ему не давали покоя любопытство… и вновь всколыхнувшаяся ревность.

Что за день такой? Утром он ревновал эту девчонку к мужу, а сейчас к какому-то неизвестному господину.

— А как ты, вообще, познакомилась со своим… господином Вейжем?

Зеленоглазка тяжело вздохнула. На вопрос хоть и неохотно, но ответила.

— Я тогда из дома сбежала, и мне нужно было найти, где хотя бы переночевать можно. Римерон я тогда совсем не знала, впервые за пределы острова выбралась. Случайно оказалась возле входа в аптеку, которая господину Вейжу принадлежит. Тогда мы с ним впервые и столкнулись. Разговорились. И он предложил мне остаться у него. Я подумала и согласилась. Всё лучше, чем в доме Идзи Квон — плечами пожала — Вот, собственно, и вся история нашего с ним знакомства.

Нолан Лим ещё раз окинул девушку взглядом, отмечая её совсем ещё юный возраст. Во время её свадьбы с Джимианом мужчина успел посмотреть в её документы, в которых указывалось, что ей только восемнадцать лет. А о своём побеге из дома и о знакомстве со своим любимым господином Вейжем говорит так, словно с тех пор прошло уже очень много времени.

— Сколько тебе было лет, когда… ты из дома сбежала?

— Тринадцать — буркнула зеленоглазка.

Тринадцать лет! Ушла жить к постороннему мужчине, когда ей было всего тринадцать!

— Жизнь с матерью стала настолько невыносимой, что жизни с ней ты предпочла побег в неизвестность? Она всегда так много пила, или это началось лишь в последние годы?

Взгляд девушки стал ожесточённым, и на краткий миг Нолан даже пожалел, что задал этот вопрос. И зачем он так далеко полез в дебри её прошлого?

— Дело не в её пьянстве — Юни головой покачала и остановилась посреди дороги, вынуждая остановиться и Нолана. Взгляд на мужчину подняла — Знаешь, я, вообще-то, не имею привычки с кем-любо откровенничать. Но конкретно в тебе есть что-то такое, что хочется рассказать тебе обо всём — выдавила слабую улыбку — Наверное, ты специально учился разговаривать таким располагающим к откровениям тоном, чтобы все преступники и свидетели поскорее раскрывали тебе свои секреты.

— Никогда не замечал в своём голосе и в манере общения ничего располагающего к откровениям — улыбнулся в ответ мужчина.

— И тем не менее, в тебе это есть — уверенно заявила Юни. Замолчала ненадолго и спросила — Ты, и правда, хочешь узнать, из-за чего я когда-то из дома сбежала?

— Я, вообще, хочу узнать о тебе побольше — невольно вырвалось у Нолана — Ты самая загадочная девушка из всех, кого я встречал.

— Ах, вот оно что — хмыкнула зеленоглазка, во взгляде её появилась знакомая холодность, отстранённость — Ну хорошо, я расскажу… Так-то это никакая не тайна. Как я уже сказала, сбежала я не из-за того, что Идзи Квон любительница выпить лишнего. Я сбежала, потому что она решила меня продать.

— Продать? — непонимающе переспросил мужчина — В каком смысле, продать?

— В прямом — ответила Юни. Говорила вроде спокойно, но иногда в её интонациях прорывалась настоящая буря — Пять лет назад в дом к матери заявился клиент. Клиент очень денежный. Он глянул на Идзи, сказал, что она для него старовата, поэтому он пойдёт поищет кого помоложе, да посимпатичнее. И тогда моя… «матушка», чтобы удержать денежного клиента, не придумала ничего лучше, чем предложить ему меня вместо неё.

— Но тебе ведь было только тринадцать — с ужасом припомнил Нолан.

— Да, только тринадцать — согласно кивнула зеленоглазка — В общем, тот клиент, конечно же, согласился. А я… я начала сопротивляться, клиент на это очень разозлился — недовольно скривилась — В общем, мне тогда от него крепко досталось. Сначала я долго не приходила в сознание, потом несколько дней на ноги встать не могла, только лежала. Даже дышала с трудом, у меня все рёбра были переломаны. Синяки и ссадины с меня тоже долго не сходили — на этом месте Юни выдавила из себя саркастическую улыбку — Но для нашего «дружного» семейства произошедшее со мной стало большой удачей.

— Удачей? — недоверчиво переспросил Нолан — Что-то никакой удачи я тут не вижу! И то, что с тобой тогда произошло… Юни, это ужасно!

— В итоге я полностью поправилась. Если не считать парочки небольших и едва заметных шрамиков, но это так, ерунда — девушка плечами передёрнула — А семейству моему повезло в том, что тот клиент, когда увидел, что со мной сделал, решил что я мертва. Он очень сильно испугался и, чтобы «матушка» не поднимала шум вокруг моего убийства, отдал ей все деньги, которые были у него в тот день при себе. А это была очень хорошая сумма — Юни тяжко вздохнула — Только Идзи Квон распорядилась этими деньгами весьма своеобразно. Большую часть из них отдала своему единственному сыночку, моему братцу Арэму, а тот часть за долги отдал, а остальное прогулял.

— Это… ужасно — снова повторил Нолан. А к его симпатии, обращённой к этой девушке, прибавилось искреннее сочувствие и вина. Ведь он одно время, действительно, считал её пусть и неглупой, но обычной продажной девицей, которая вступила на скользкий путь с радостью и по своей доброй воле. А ей, в её пока ещё недолгой жизни, довелось вон сколько горестей и напастей вынести.

— Это ещё терпимо — поправила зеленоглазка — Ужасное началось дальше. Когда я более менее начала выздоравливать, да на ноги вставать, Идзи Квон