Янтарная гавань - Виолетта Орлова

вам нужно особое приглашение? – удивилась Шафран. Артур со свистом выдохнул из легких воздух и попытался встать на колени, однако боль была такой сильной и острой, что он застонал и вновь беспомощно завалился на снег. Диана в панике кинулась к нему, но что она одна могла сделать!

– Клянусь, если ты не переборешь себя и свою слабость, то я пристрелю вас прямо здесь. Не как волков, но как обычных деревенских индюшек! – с угрозой проговорила Шафран, начиная сильно раздражаться. Диана попыталась помочь другу подняться, но он и сам, стиснув зубы, сделал это. Страх за подругу был такой силы, что юноша, казалось, мог совершить в эту минуту невозможное. Медленно, словно раненое животное, он стал отползать от Шафран, которая с жестокой улыбкой наблюдала за их перемещениями. Было видно, что весь процесс игры доставляет ей огромное удовольствие.

Шафран вполне олицетворяла в себе пример того, что иногда происходит с людьми, одержимыми какой-либо идеей. В целом, сама идея может быть неплохой, даже благочестивой, но именно это фанатичное следование ей и является, по существу, ошибочным. Любой фанатик страшен в своем безумии, как и любое страстное рвение следовать чему-то, а особенно, если в основе этого рвения лежит слепая вера без любви и рассуждения. Все это является губительным для любого человека, ибо любовь к ближнему все же превыше всякой мысли или же идеи.

Диана, как могла, старалась поддержать юношу, однако она была слишком слаба, чтобы тащить его на себе. Когда они, ужасно медленно, добрались до края поляны, где находился их лагерь, а впереди уже замелькали густые сосны, Артур замер на месте, пытаясь отдышаться.

– Они, видимо… сломали… мне ребро… – с огромным трудом произнес он. – Каждое движение причиняет мне боль, и я.… не могу… идти дальше.

– Ребята! Мы должны догнать их, они помогут тебе, – дрожащим голосом прошептала ему Диана. Девушка не плакала, однако было видно, что она находится в том самом пограничном состоянии между истерикой и беспамятством.

– Ты должна догнать… У них карта… А я подожду… вас здесь… – проговорил юноша слабым голосом.

– Нет, – с упрямым упорством возразила Диана. – Я тебя тут не оставлю.

– Считай, что это… приказ… руководителя, – выговорив эту фразу, юноша опять закашлялся, морщась от боли. Диана в совершенном отчаянии посмотрела на друга. Как помочь ему в данной ситуации, что следовало делать, как себя вести? Правильным ли будет оставить тут Артура одного, а самой попытаться найти ребят и просить их, чтобы они вернулись за ним? С одной стороны, это мог быть выход. С другой, вдруг никто не согласится возвращаться? Конечно, девушка вполне доверяла каждому из них, но все же не до такой степени, чтобы сейчас рисковать. Более того, пока она будет отсутствовать, Шафран может прийти сюда и пристрелить Артура.

Сейчас же предводительница охотников занималась тем, что нагло исследовала содержимое их палатки. Она уже распотрошила все их вещи, искромсала рюкзаки и пожитки. Когда Шафран закончит это дело, она вполне может направиться сюда. Неожиданно в голову девушки пришла следующая мысль.

– Артур, – тихо сказала она. – Охотники не намереваются давать нам никакого шанса. Они хотят всех убить. Иначе у нас бы не стали забирать обувь, и Шафран не уничтожала бы сейчас наши вещи в лагере. Если кто-нибудь из нас выживет, он сможет рассказать обо всем Кириму, а Шафран вряд ли желает предстать перед ним жестокой убийцей.

Артур с трудом приподнялся на локтях. На лбу его проступил пот, глаза лихорадочно блестели.

– В любом случае, – хриплым голосом проговорил юноша, – в любом случае, нам ни при каких условиях нельзя разделяться. Ты… должна непременно догнать ребят и обсудить с ними, что делать. Тин и Даниел должны что-нибудь придумать.

– Сначала я хочу убедиться, что ты в таком месте, где тебя не так легко будет обнаружить, – упрямо возразила отважная девушка, поднявшись на ноги. – Вряд ли кто заметит, что я не на коленях, – с какой-то угрюмой усмешкой проговорила она и, взяв Артура за руки, попыталась протащить его вглубь рощи. Недавно выпавший снег весьма помогал ей в этом нелегком деле, ибо плащ Артура отлично скользил по нему, к тому же уклон холма также был на ее стороне.

Прошло несколько мучительных минут, и Диана, совершенно выбившись из сил, остановилась. Храбрая девушка в страшном волнении наклонилась к другу; глаза его были закрыты, дыхание с хрипом вырывалось из покалеченных губ и было видно, что он потерял сознание. Тогда ужасная паника охватила все ее существо, невидимый спазм сжал горло, да так сильно, что она почти не могла вдохнуть воздух в легкие. Диана прислонилась к стволу дерева, пытаясь успокоиться.

Что же делать, что делать? Может, ребята сами вернутся за ними, когда увидят, что они отстали? Но как быстро это произойдет? Неужели они успели убежать так далеко, вниз по холму? Каких конкретно действий ждет от них Шафран? Вероятно, что они в панике направятся к выходу, обозначенному на карте. Но это, судя по всему, ловушка. Диана совершенно не верила в милосердие той, что пару минут назад с удовольствием наблюдала за жестоким избиением человека. Шафран, несомненно, больна, сильно больна, и, конечно же, собирается всех здесь перебить. Только это лишь вопрос времени. Чего она точно не будет ждать от них?

Диана с грустью посмотрела на Артура, который, в настоящий момент, увы, не мог подсказать ей правильное решение. Глубоко вздохнув, отважная девушка, прикрыв друга еловыми ветками, чтобы замаскировать его присутствие, уверенно направилась к палатке.

В это же самое время Даниел в приступе безумного страха пытался убежать как можно дальше от лагеря. Не чувствуя ладонями и стопами холода, он упорно продвигался вперед на четвереньках, как и было велено. Из кармана его плаща торчал крошечный кусочек бумаги – та самая желанная карта, которая должна была вывести их на свободу. В какой-то момент Даниел, не разбирая в темноте дороги, поскользнулся на горке и поехал вниз на животе, лицом вперед, перекатываясь из одной стороны в другую, подобно маятнику часов. Какие-то острые коряги и колючки нещадно царапали ему руки и ноги, но он не замечал этого всего: чувства бедняги были совершенно притуплены, как если бы все происходило с ним во сне. Он съехал с горки, сильно ударившись головой о массивный ствол дуба. И вот в этот самый момент боль ужасной силы пронзила все его тело; бедный юноша вдруг в одно мгновение стал чувствовать, и восприятие его было обострено до предела, гипертрофированно до невероятности. Голые ноги заполыхали, как