Фред Адра - Кот Артур и ловушка для Земли

— Всё знать невозможно! — перебил его Константин. — Ты чего, братушка?

— Извини. Они знают очень многое, но почти ничего из этого не понимают, потому что эти знания в их коллективном разуме никак не систематизированы. Два фисташка.

— И три фисташка, — добавил Константин, а в ответ на недоуменный взгляд Артура объяснил: — Знают, но не понимают. Это две фисташки.

— Ладно. Три фисташка. Ребята также не могут объяснить, каким образом их разумы соединяются. Четыре фисташка.

— Убери ее обратно, — потребовал Константин. — У них есть объяснение, просто они его не понимают.

Артур вернул фисташку в блюдце и жестом попросил кузена продолжать.

— Во всем мире есть только несколько детей, способных на такое, — пустился в объяснения Константин. — Заметь, именно детей. Потому что детские разумы отличаются от взрослых. А теперь скажи, знаешь ли ты, какова вероятность, что в одном классе соберутся именно такие дети?

— Нет.

— А они знают!

Артур кивнул и снова положил фисташку на стол.

— Допустим… Но тогда почему твой разум слился с этим чудесным хором сознаний? Ты ведь не ребенок. Ну, внешне, во всяком случае.

— Я уникален! — гордо заявил Константин. — Мой разум остался подростковым!

— Ну да… С этим не поспоришь. Пять фисташка. Итак, ребята проделали свой фокус, чтобы проверить, смогут ли они силой внушения заставить тебя поставить всему классу пятерки. И они смогли, но потому, что твое сознание слилось с их сознаниями. Я ничего не упускаю?

— Ничего. Но ты только подумай! Чтобы получить пятерки! Размениваться на такую ерунду, когда можно, ну, не знаю… потребовать мороженого!

Артур не оценил полета фантазии брата и продолжил:

— Итак, к удивлению ребят, ты тоже стал частью коллективного разума.

— Шесть фисташка, — кивнул Константин. — Братус, ты хоть представляешь, как много я тогда знал!

— Этого мне никогда не представить. Так, что мы упустили?.. А, да! У коллективного разума третьего «Б» невероятные знания, и отсюда миллион гениальных идей. Они воплощают эти идеи?

— Ни в коем случае! Они… то есть мы же знаем, что этого делать нельзя!

— Почему?

Немного подумав, Константин ответил:

— Не понимаем почему. Но знаем, что нельзя — от этого будет больше вреда, чем пользы.

Артур выложил на стол новую фисташку и вполголоса заметил:

— А вот я, кажется, понимаю почему…

Константин возбужденно похлопал его по плечу:

— Ну что, братопуло, ты мне веришь?

Артур растерянно кивнул:

— Пожалуй… Придумать такое ты не способен.

— Супер! — Константин откинулся на спинку стула, сгреб лапой со стола все фисташки и отправил их в пасть. — Это, кстати, большой секрет, — заметил он, не прекращая жевать.

— А чего тогда мне рассказал? — усмехнулся Артур.

Константин немедленно прекратил работать челюстями.

— Ой!

Артур укоризненно покачал головой.

— Болтун! Шпионы были бы рады знакомству с тобой.

— Нет-нет, постой! — Константин принялся лихорадочно соображать. — На самом деле я ничего не выболтал. Потому что… Потому что… А! Потому что я — это ты! Ну, в глазах моих собратьев по сознанию! Значит, я как бы сам себе говорю и ничего не выбалтываю!

— Хитро, — восхитился Артур. — Только погоди… Они ведь уже знают, что ты не я.

Константин в замешательстве напряг мозги.

— Верно… — медленно произнес он. — Но… Вот! Для директрисы я по-прежнему ты!

Артур понимающе кивнул.

— Это верно. Но с другой стороны…

— И еще Роберт! — перебил его Константин, желающий немедленно прекратить обсуждение его прокола. Он находил это обсуждение куда более травмирующим, чем сам прокол.

Уловка сработала.

— Что? — удивился Артур.

— Роберт! Я же тебе про него не рассказал!

— То есть сюрпризы еще не окончены?

— Какое там! Есть ведь еще Роберт! Воображаемый муравьед!

— Кем воображаемый?

— Всеми!

— Не могу согласиться. Я никогда не воображал муравьеда Роберта.

— При чем тут ты! Нами воображаемый! Мной! Ребятами! Коллективным разумом!

— Константин, давай спокойно. Ты же видишь, твоя уловка сработала — я уже не говорю о твоей болтливости. Так что просто, без восклицательных знаков, объясни, что за Роберт такой.

— Дополнительный ученик, ненастоящий, появляется, только когда ребята объединяют сознания. И этот Роберт, кстати, уверяет, что не только все знает, но и понимает. Вот фрукт!

Однако Артур уже не слушал. Фраза «дополнительный ученик» вызвала у него ассоциации с очень дорогой для него особой. А точнее, с ее братом.

— Константин, а вообще, класс хороший, дружный?

Кузен посмотрел на Артура так, будто тот сморозил откровенную глупость.

— Дружный ли? А сам-то как думаешь? Они же коллективный разум!

Идея, так внезапно пришедшая в голову Артура, захватила его целиком. Ян, брат Киры, третьеклассник! И сестра ищет, куда бы его пристроить, чтобы обошлось без стрессов. Решение найдено! Нужно посоветовать ей устроить Яна в этот самый третий «Б»! Но, разумеется, не раскрывая секрета. Сам раскроется со временем.

А главное, как после этого в глазах девушки повысятся акции Артура! Эгоистично? Ну и пусть! Всем же будет только лучше!

— Константин, мне надо бежать!

— Эй, постой! А фисташки?!

Но Артур уже выскочил из бара…

Майор Жанна Полигонне была близка к нервному срыву. Воспитанные армейской службой терпение и закалка грозили дать сбой. Причиной этому был тот факт, что уже несколько битых часов пантера гоняла взад и вперед запись беседы Артура и Киры в общежитии, в сотый раз проверяла данные о всех визитах, которые совершили сегодня наблюдаемый и его спутница — от Густава Бура до Сумрачного Кампуса, и все без толку. Она ни на шаг не приблизилась к разгадке — что же все-таки не так с этими наблюдениями. От усталости интуиция притупилась. Майор пришла к неприятному выводу: ей нужна помощь. И, к сожалению, обращаться за помощью придется к Амбразуру, бывшему в курсе операции с Губителем вселенных.

— Рядовой! — позвала она.

Амбразур немедленно приблизился к ее столу.

— Внимательно посмотрите видеозапись наблюдения за объектом «Артур», сделанную в общежитии Градбургского Университета, и скажите, замечаете ли что-нибудь необычное в его поведении.

Она включила запись через динамики, а крокодил склонился над экраном, жадно впившись в него взглядом. После перенесенного унижения он уже осознал, что ему придется заново начать восхождение по карьерной лестнице, и собирался использовать любую возможность отличиться в глазах командирши — пусть даже для этого придется растоптать свою гордость.