Моя обитель - Эмили Ли

Она хотела из упрямства наговорить ему что-нибудь против, но не смогла, лежала и любовалась его лицом, утопая в любви и нежности. Он почувствовал её настроение и ответил тем же, ласково провел по спине рукой, бережно убрал её волосы назад, оголяя шею, прошелся осторожными поцелуями по коже, постепенно спускаясь всё ниже…

***

Она проснулась оттого, что на неё кто-то смотрит. Сонно приоткрыла глаза. Джеймс… Лежал на боку, подложив руку под голову, и рассматривал её в темноте.

– Почему не спишь? – хрипловато спросила Эвелин.

– Не могу отделаться от дурацкого чувства, что если закрою глаза и засну, то когда проснусь, тебя не будет рядом, что ты исчезнешь навсегда, – признался он.

– Не придумывай, – улыбнулась она, – и спи. Тебе же завтра с утра в обитель идти. Седьмой день недели же…

– Ты – моя обитель, – он придвинулся и поцеловал её в нос, щекоча упавшими на лицо локонами.

– Не могу ответить тем же, – тихо проговорила Эвелин, —

Где сила – свет Создателя,

А меч – его обитель… – процитировала она свою клятву и добавила: – Видишь, мой меч – моя обитель…

– Не претендую, согласен просто на единственного и неповторимого, – пошутил он.

– Договорились, а теперь повернись! Спиной ко мне, – наигранно строго приказала Эвелин. Он послушался, и она прижалась к его спине, повторяя контуры его обнаженного тела своим, рукой обняла его за живот, поцеловала плечо и добавила: – Спи. Люблю…

Он накрыл её руку своей и чуть сжал, словно захватывая в плен. Эвелин ещё раз поцеловала его спину и снова погрузилась в сон.

***

Это было её самое необычное утро. Нет, она раньше, бывало, тоже ночевала с мужчиной, с которым встречалась, но никогда не была такой по сумасшедшему счастливой. Хотелось обнять весь мир, хотелось всем кричать о своей любви, хотелось… хотелось… спрятать его… от Кассии… от всех, кто смотрит на него в церкви… никуда не отпускать… чтобы только её…

– Как выражение счастья на твоем лице смогло меньше, чем за минуту, смениться злостью, а затем и вовсе приобрести убийственные оттенки? – с улыбкой спросил Джеймс, наблюдая за ней.

– Прекрати меня разглядывать, – недовольно проворчала Эвелин.

– Не могу. От мысли, что могу видеть вот такой, не хочу лишний раз моргать.

– Какой такой? Лохматой?

– Домашней, беззащитной, моей…

– Я никогда не бываю беззащитной, мне необязательно оружие, чтобы…

Он прервал её речь, резким движением оказываясь сверху, нависая. Голову приблизил к её. Его черные локоны заслонили их лица от дневного света. Губы коснулись легким поцелуем. Она тут же подалась вперед, желая ответить, но Джеймс не позволил, зато прижался своими бедрами к её, потерся, показывая, что стоило рассчитывать на продолжение. Её тело откликнулось яркими искорками. Эвелин развела ноги в сторону и выгнулась, приглашая.

– Видишь? – прошептал он ей в губы. – Беззащитная… Для меня…

Наверное, надо было что-то ответить самоуверенному наглецу, но его жаркий, глубокий поцелуй погасил возможные слова возмущения, забирая с собой и все её последующие стоны.

Глава 21

Вместе позавтракать не получилось, Джеймс уже опаздывал. После того как он ушел в обитель, Эвелин спустилась вниз, быстро поела и вернулась в комнату. Предстояло изучить добытое.

Эвелин не страдала приступами девчачих радостей, но сегодня почему-то захотелось. Она надела объемные теплые вязаные носки, которые когда-то купила на распродаже. (В нормальных семьях подобные вяжет и дарит бабушка, но её бабушка, как и прабабушка и прапрабабушка, бегали по лесам с мечом наперевес, а не сидели вечерами со спицами, поэтому приходилось довольствоваться покупными). Откопала где-то домашние штаны и кофту с длинными рукавами из мягкой и приятной на ощупь ткани, натянула на себя, наслаждаясь возникшим ощущением уюта. Завязала волосы в пучок, чтобы не мешались. Забралась на кровать и с улыбкой на губах, принялась извлекать документы из папки. Дополняла идиллию Лесли, мирно дремавшая на прикроватном коврике.

Эвелин хихикнула сама себе. Такими темпами скоро она меч повесит над кроватью, как украшение, и станет днями варить каши да супы, ожидая любимого. Глаза невольно нашли её оружие. Душа радостно отозвалась. То, что связывало каждую кайми и её меч, сложно было описать словами, да никто и не поймет. Разве что маг. Как посох у мага, так меч у кайми. Привязаны не только физически, как к вещи, – связаны душой. Частичка души кайми жила в выбранном оружии и оставалась там до самой смерти. Поэтому так страшно было потерять свой меч, свою обитель.

– Не-е-ет, – протянула Эвелин, – я кайми, хоть и безумно влюбленная… Бой – мой удел.

Она найдет компромисс между своей потребностью быть всегда рядом с Джеймсом и свободой, которая нужна ей для выполнения заказов. Нет. Они вместе найдут. Эта мысль успокоила её. Воительница взяла в руки отчет о первой жертве убийства в Трекании и углубилась в чтение.

Романтическое настроение покинуло её довольно скоро, сменяясь сосредоточенностью, возвращая привычную остроту ума. Жертв было три, и комиссар Трекании объединил их в одно дело, понимая, что они связаны. Было много схожего между тем, что произошло в Трекании и тем, что случилось в Кравине. Такие совпадения не могли быть случайностью. И там, и здесь убивал один человек.

Первой жертвой в обоих случаях становилась девушка двадцати лет с русыми волосами. Семья, статус в обществе, род занятий отличался. Из общего, что успела заметить Эвелин, была белая лилия, подаренная посмертно, любовь к Создателю в виде повышенной религиозности, и отсутствие каких-либо открытых отношений с молодым человеком. Хотя родители убитой девушки в Трекании всё же были более внимательны к дочери, чем семья Браун к своей, заметили некоторую рассеянность в поведении и излишнюю мечтательность. Даже пробовали установить слежку, чтобы выяснить, куда периодически уходила дочь, но не успели толком ничего узнать.

По второй жертве тоже получилось найти интересные состыковки. Внешность. В этом моменте можно уже смело говорить, что жертвами становились девушки примерно одного типажа: по росту, телосложению, овалу лица и цвету волос. Далее из совпадений был цветок. Естественно. Роза. И возраст. Второй убитой в Трекании, как и Селине Раст, – двадцать один. Собственно, всё.

Девушка из Трекании отличалась веселым нравом, ярким характером, её все любили, у неё было много поклонников. Она была богата и счастлива. Любимое чадо у родителей. Это никак было не приклеить к образу жизни убитой официантки из Кравина. Разве что… мужчины? У одной это богатые ухажеры, а у второй – клиенты? Это считалось?

Эвелин решила отложить эту загадку на потом, впереди ждало самое интересное: третье