Темная сторона - Натали Смит

В желтых глазах появилось интересное расчетливое выражение. Бальтазар вздернул верхнюю губу, обнажая клык, и зловеще муркнул:

– Значит, найдем нам ребенка.

Глава 27

Игла

Первые дни занятий обычно немного суетны для меня, постоянно сверяюсь с расписанием и своими делами, прокручиваю в голове возможные ситуации, диалоги, которые еще не случились и могут вообще не произойти, – такая привычка пытаться все контролировать, не люблю внезапности последнее время.

В универ ехала с больной головой, кот жужжал не умолкая все раннее утро, представляя способности Василисиной куколки, бомбардировал меня цитатами из сказки, предположениями… А вместе мы достали летописца, и он исчез добыть кое‑какую информацию. И вот я сижу, жду Тихона, начало лекции пропадает бестолково – профессор решил поболтать о жизни и как провел отпуск. Он выращивает томаты, хобби у него такое, выбирает, какие больше плодов принесут в нашем климате. Скрупулезно и довольно давно этим занимается, конечно, ему есть что рассказать. Одногруппники развлекались кто чем: одни угукали в нужных местах, когда профессор брал микропаузу, другие – как Маша – рассматривали свои губы в зеркальце, кто‑то откровенно зевал. Люблю наших преподавателей: бывает, придешь на лекцию, а вместо предмета тебе – теории масонских заговоров и препод смолит в открытое окно.

– Янина, как твое лето? На морях загорала? – ко мне подсел Слава, наш староста. Приятный парень, хоть и немного занудный. – Линзы теперь носишь?

Он легко улыбнулся, серые глаза за стеклами очков с любопытством меня разглядывали. Вот черт, я впопыхах забыла свои, привычные уже – с простыми стеклами.

– Да, – солгала я. – А загорала в Доминикане, там очень хорошо, советую.

К тому же в раю живут всякие могущественные и очень загадочные колдуны, случаются чудные закаты и в барах подают вкусный ром…

– Ну да, конечно, как только – так сразу, – отшутился староста. – Томаты давай записывать, может, в жизни пригодится.

Я не смогла удержаться от смешка. Слава расслабился; я знаю, что бываю неприступной, со мной сложно завязать беседу, если мне не хочется, но уж какая есть. А сегодня впервые за долгое время я испытывала некий душевный подъем, прилив надежды, который даже затопил на время мысли о голове Кощея, пророчествах Ялии и общую усталость от проблем. Я даже готова была поболтать, вернее, улыбаться и поддакивать, о своей жизни ведь рассказывать не могу. Зато узнала, что его мама готовит чудесный мясной пирог. Хорошо, кот не слышит, а то мы бы уже мчали в гости, волосы назад. Я ответила парочкой ничего не значащих фраз, и окрыленный успехом Слава склонился над конспектом. Его выгоревшая светло‑русая шевелюра давно забыла о парикмахерских ножницах, и это казалось таким непосредственным, каким‑то неряшливо‑забавным…

Пока староста расширял кругозор огородными науками, моя ручка поднялась над чистой тетрадью, на секунду зависла, а затем на листе появилась надпись: «Я все узнал». Я перехватила левитирующую ручку и накорябала: «Придется подождать до дома». Летописец начинает терять осторожность, нужно напомнить ему о каменных истуканах в подвалах корпорации.

Набрала сообщение для Тохи, тоже не особенно длинное: «Увидимся вечером у тебя, есть новости».

Ответ пришел такой же лаконичный: «Семки захвати».

– Яна, помидоры кончились, – Слава слегка толкнул меня под локоть, возвращая в реальность.

Отлично, я готова заняться чем‑то помимо спасения Лукоморья.

* * *

Не очень люблю ездить по городу больше одного раза туда‑обратно: в пути можно получить много неприятных эмоций, учитывая, что машина у меня небольшая, а на дороге хватает хамов. Напряжение ослабевает только под бодрую музыку, но у кота уши в трубочку сворачиваются от басов. Поэтому мы давно нашли компромисс: если на светофоре кто‑то нагло пялится на меня из соседней машины и посылает снисходительно‑надменно‑заигрывательные улыбочки, кот перебирается ко мне на колени и злобно шипит в ответ. Клыки у него о‑го‑го, даже в домашнем виде. Подобное зрелище сбивает с толку и несколько раз выручало, когда меня провоцировали в догонялки поиграть.

Дураки и дороги.

Я бы сказала «понакупили прав», но мне самой выдали на ступу и метлу безо всяких экзаменов. А мне кажется, тише едешь – дальше будешь. Конечно, БТР Изольды это не касается.

Зачастили мы к Казимиру домой, скоро ключи свои выдадут. Встретили нас с лицами, имевшими выражение «что на этот раз?». Тоха собрался расспрашивать с порога, но кошка шикнула на него, и начали мы издалека – с чая.

– Балаган пора заканчивать, – задала тон беседы Баст, когда весь чай допили и приличия гостеприимства были соблюдены. – Проклятый Кощей поет по ночам. Спать невозможно, разобрать его шамканье тоже. Антон завязывал ему рот, но он мычит сквозь тряпку про погост и иногда какую‑то похабщину. Кажется.

– Твои нежные ушки подобного, конечно, не выдержат, – подмигнул подруге Бальтазар. Она фыркнула.

– А что он поет? – заинтересовалась я.

– Да что‑то про могилы, про тихое место, тупик, который не тупик, – отозвалась кошка. – Это все, что удалось расслышать.

– Хм‑м, – протянула я, прикидывая, не подсказка ли это. Где‑то в глубине сознания хихикнул переговорщик. Пояснений про кладбище от него не дождешься.

– Ян, давай его уже того… – Тоха жестами показал, как желает убить Кощея. Довольно интересное задание для игры «крокодил». Надо будет собраться компанией, уверена, Казимир найдет пару сотен способов показать иначе.

– Сначала спросим у Тихона, узнал ли он что‑то.

– Узнал, – летописец важно вышел на середину кухни и приготовился к докладу. Рубашка наглажена, галстук, штанишки, ботинки блестят, и серьезный, даже забавно. – Как я говорил ранее, отец девочки работает в филиале ООО «Лукоморье», в маленькой строительной фирме, город Екатеринбург.

Тихон с листочка прочитал данные.

– Домашнего адреса не нашел, и лучше больше не искать ничего. На меня косо смотрят.

– Да, тебе стоит быть осторожнее, – согласилась я. Не хватало лишиться своего агента.

– Найду сам, послежу за ним, ниче сложного, – Тоха ухмыльнулся. – Мои глаза повсюду. А ты не попутала, та кукла, ну, чем поможет?

– Кукла Василисы делает все, что попросит хозяуйка, – прищурился Бальтазар и продекламировал: – Куколка покушает, да потом и дает ей советы, и утешает в горе, а наутро всяукую работу справляет за Василису; та только отдыхает в холодочке да рвет цветочки, а у нее уж и гряды выполоты, и капуста полита, и вода наношена, и печь вытоплена. Вот так.

– Ну и что с того? – не понял Тоха.

– А никто эту куколку о большем не просил, – я пристально смотрела на друга, пока он не улыбнулся. – Мы попросим. Думаю, в ней заключены силы не только по хозяйству помогать.

– Но как вы