Агент Их Величеств, часть вторая - Александр Н. Александров

ещё туда не вхожи посторонние. Шантажируя местное ответственное руководство наш колдун-инкогнито параллельно с этим использует их детей в качестве подопытных. Безотходное производство, Фигаро. И да, я понимаю, как это звучит. Наконец, в какой-то момент, завершив свои дела, этот Мистер Икс, мать его, приводит в порядок свои бумаги, использует вновь созданное устройство для того, чтобы исцелиться – я уверен, что аппарат он использовал именно так – и... исчезает в неизвестном направлении. Он оставляет нетронутой свою лабораторию, свои записи, своё творение – вообще всё. Скрывает этот тип только одно – свою личность. И это получается у него блестяще: мы до сих пор понятия не имеем, кто он такой.

- Это... странно. – Фигаро нахмурился. – Не понимаю: ну, допустим, он мог довести до ума этот ваш прибор. В это я могу поверить. После Луи Фрикассо и прочих фокусов Квадриптиха меня уже не удивить всякими научными диковинками; думаю, покажи вы мне аэроплан на батарейках или летающую бочку для путешествий на Луну, я бы не удивился. Но вот, к примеру, шантаж: как мог предсказать этот... этот тип, что родители похищенных подростков отреагируют именно так – впадут в прострацию? А что если бы у них сорвало крыши, и леди-инквизитор сотоварищи принялась бы звонить во все колокола, призывая ссюда Орден Строгого Призрения, и все прочие службы, земные и небесные? Такое сильное эмоциональное давление опасно; шантаж может пойти не так, как задумывалось. И записка. Он ведь знал, что вы, Артур, её найдёте. Это, понятно, не отменяет вопроса, зачем наш колдун-инкогнито оставил прибор, но всё сводится к тому, что... – Следователь строго посмотрел на Мерлина, ожидая продолжения фразы.

- ...что он располагал некоторой информацией о будущем. – Артур-Зигфрид процедил эту фразу с явной неохотой. – Ох и не люблю я, Фигаро, всё, что связано с предсказанной судьбой! И литературу на эту тему не люблю, и колдунов изучающих этот вопрос откровенно презираю...

- А, – следователь понимающе кивнул, – помню, как же. Вы не хотите даже думать о том, что будущее можно предсказать, потому что если это так, то свободы воли не существует.

- Примерно. – Мерлин кивнул. – Но сформулировано крайне вольно. Смотрите: я, помнится, уже объяснял вам, что если будущее предрешено, но не прогнозируемо, то это всё равно, как если бы оно не было предрешено, помните?

- Помню. Вы ещё как-то называли это...

- Теория хаоса, да. Идём дальше: если будущее не является предрешённым, то тут тоже не из-за чего копья ломать – на нет и суда нет. И, наконец, третий вариант: будущее предрешено и предсказуемо. В какой-то мере доказательством справедливости этой теории служит Бруне и вся эта история с Исполнителем Желаний и этими приборчиками...

- Секундомерами.

- Точно. Знание о будущем влияет на настоящее, и если точная дата смерти известна, то до её наступления вы, по сути, бессмертны и неуничтожимы. Теперь представьте себе, что у нас есть какой-нибудь способ получить точную информацию о будущем в принципе – не просто тайминг чьей-то смерти. Что бы произошло с реальностью в этом случае?

- Понятия не имею.

- Я тоже. Но, уверен, что ничего хорошего. Темпоральные парадоксы – не то, что хорошо влияет на Вселенную.

- Но вы, кажется, говорили, что избавили мир от них.

- Правильно. Перемещение во времени невозможно, я вам зуб даю. Хоть все зубы сразу. Но что если информация о будущем проникнет в наш мир каким-нибудь обходным способом? Например, через сильного Другого?

- Эм-м-м... – Фигаро почесал затылок, – ну-у-у... Такое уже случалось, и не раз, насколько мне известно. Никакой опасности для нашего мира предсказания Других не несут.

- Верно, – согласился Артур, – по какой-то причине информация, которую способны достать из будущего Другие не является критичной для существования мироздания. На этот счёт есть множество объяснений: самоисполняемые пророчества, какие-то внутренние соглашения нашей реальности, не позволяющие Другим ей навредить, и так далее. Лично мне нравится так называемая Теория минимальных шансов: информация, которую Другие могут притащить в наш мир из будущего не является однозначным знанием о нём, а, скорее, предсказанием с очень-очень высоким шансом на исполнение. Высоким, но не равным единице. О предсказании могут узнать другие, и, соответственно, сделать что-нибудь, что его попросту отменит. Таким образом, причинно-следственная связь не нарушается, и Вселенная остаётся целой.

- И вы думаете, что в нашем случае...

- Не знаю. Но, – Артур ругнулся, – похоже, что придётся рассматривать вариант с карманным демоном-предсказателем как один из возможных.

- Опять демоны. – Фигаро, пригорюнившись, вздохнул. – Ну ё-моё, сколько можно? Хотя колдун-психопат тоже вариант не очень. А уж если вместе... Я возьму больничный.

- Не возьмёте, – Мерлин злорадно хихикнул, – Ноктус не даст. Да и вообще: вы же Агент Их Величеств! Да ещё, до кучи, и следователь Департамента. Ничего не поделаешь, работа у вас такая. К тому же, вы же не бросите в беде старого друга?

- Не брошу. Хотя и не вполне понимаю, чем могу вам помочь.

- Ничего, в прошлый раз вы то же самое говорили. А помните, как всё, в итоге, обернулось?

- Вообще-то не помню.

- А, точно. Но не в том суть. Вы как-то умудрились повлиять на Демона Квадриптиха – эфир ему стекловатой! – и спасти наши задницы, а также мир заодно. По-моему, это хороший результат.

Помолчали. Быстро темнело, и низкое осенне-зимнее небо заволакивали чёрные тучи – пока что не грозовые, и даже не снежные, а просто угрюмые свинцовые болванки, от которых веяло холодом и тоской. Фигаро внезапно до боли под ребрами захотелось оказаться в Нижнем Тудыме, на кухне у Марты Бринн, и умять... да что угодно, конечно, но лучше всего – пирог с капустой и мясом. Огромный, прямо из духовки, и чтобы на столе стоял графин с клюквенной наливкой, а из печи веяло душистым жаром маленькой весёлой преисподней. Следователь тихонько вздохнул; с одной стороны, дело было, по сути, закрыто, но, с другой, похоже, всё только начиналось, и то, что начиналось, Фигаро не нравилось.

- Ладно, – Артур махнул рукой, – к чёрту. Идёмте в тепло, а то скоро снег пойдёт. А, может, и дождь... Вы, кстати, поспали бы. Да и мне не повредит.