Меня укутай в ночь и тень - Дарья Алексеевна Иорданская

книготорговцами. Ведьма протиснулась в его крошечную, пахнущую экзотическими травами лавочку, кажется, смущенную соседством, и встретилась взглядом с содержимым большой – литра четыре – банки, стоящей на прилавке.

– Гласа тритон, – пропел Ли, – холосый весь для ведьма. Молодость. Мудлость.

– Мудлость, – согласилась Федора, кланяясь сухонькому, неопределенного возраста китайцу в ярком шелковом халате.

Ему нравилось производить впечатление глубокого старца, но глаза были молодые, цепкие и хитрые. И акцент, насколько могла заметить Федора, то появлялся, то исчезал. Она постучала по банке, полной тритоньих глаз, облокотилась на прилавок и спросила:

– Дженет Шарп, знаешь такую?

Ли качнул головой, точно фарфоровый болванчик, потом сложил перед грудью тонкие изящные руки и поклонился. В равной степени это значило и «да», и «нет».

– Она заколдовала моего… друга, и я должна как-то снять чары.

– В Лондоне становится опасно. – Ли снова поклонился. – Осень опасно. Плохое место. Тебе надо уезжать.

И все в таком же духе. Федора махнула рукой на китайца-мошенника, пошла уже к двери, когда он остановил ее и произнес совершенно иным голосом.

– Тебе с ней не тягаться, милая Федора. Мы об этой особе наслышаны. Я бы на месте твоего друга подыскал себе участок на кладбище.

Федора фыркнула, вышла и дверью хлопнула напоследок.

Сестры Тесс и Вайолет жили в квартале, примыкающем к театрам, пользовались немалой популярностью, и Федоре пришлось выстоять очередь, чтобы только попасть в их святая святых. Комната была увешана плотными плюшевыми портьерами, уставлена букетами цветов, среди которых выделялись ядовитые, невыносимо сладкие лилии, чей аромат сгущал воздух, точно дым. Тесс и Вайолет – одно тело на двоих – сидели на диванчике. Обе головы причесаны по последней моде, но у Тесс волосы закручены хитрым узлом справа, а у Вайолет – слева. Лица ярко, но со вкусом накрашены. Сестры тасовали карты, переговариваясь вполголоса. Федоре они указали на кресло, она осталась стоять.

– На твой вопрос у нас нет ответа, – степенно произнесла Вайолет.

Федора фыркнула.

– Только не делайте вид, будто ваши предсказания чего-то стоят. Мы все трое прекрасно знаем, что вы шарлатанки, когда речь заходит о прорицаниях. У вас лучше яды и дурманы выходят. Я пришла спросить, знаете ли вы Дженет Шарп, и на этот вопрос у вас явно должен быть ответ.

Сестры переглянулись и пожали плечами.

– Актрису? Ну, знаем. И что?

– Она заколдовала моего друга, и я хочу понять, как избавить его от чар.

– Друга? – хихикнула Тесс.

– Любовника, – уточнила Вайолет. – Мы ведь помним аппетиты дорогой Федоры.

– Только не говорите, что до сих пор не можете простить мне того итальянца! – Федора все же села, откинулась на спинку кресла и скрестила руки на груди. – Учтите, он был не в восторге от идеи провести ночь с вами двумя. «Ночь с двумя сестрами» виделась ему в совсем другом свете.

– Подонок, – фыркнула Вайолет.

– Правильно мы его тогда немочью наградили, – поддакнула Тесс. – Но так вот, про Шарп мы ничего не знаем. Ведьма она посредственная, больше занята поклонниками, чем настоящим колдовством. А на шабаши, сама знаешь, мы давненько не собирались.

– Устарело это, – кивнула Вайолет. – Но я кое-что слышала. Вроде бы Шарп эта похвалялась, что скоро заполучит себе какого-то Гамильтона и будет вертеть им, как всегда мечтала.

– Какого Гамильтона? Грегори? Дамиана?

– А мне почем знать? – пожала плечами Вайолет. – Нам, дорогуша, не до всяких глупостей.

Федора и тут ушла ни с чем, досадуя на себя, сестер, на то, что в большом густонаселенном Лондоне не может найти нужных людей. Оставался еще Магнорио, и видеть его Федоре совсем не хотелось. Расстались они далеко не лучшим образом, да и не любила она вспоминать прежних любовников. Но выхода не оставалось. Проще переступить через неприязнь к Магнорио, чем вымаливать на коленях помощь у Батильды и не получить ее. Унижение примерно равное, зато в первом случае есть результат.

Дождь усилился, и ветер поднялся такой, что с ног сбивал, когда Федора свернула в парадное того дома, где обитал иллюзионист. Вскарабкавшись по крутой мраморной лестнице на нужный этаж, она постучала и, скрестив руки, прислонилась к стене.

Открыл сам Магнорио. Слуг он не выносил, да и вообще, с людьми – если это не хорошенькие женщины – плохо ладил, предпочитая всего добиваться при помощи колдовства. Федору это в те месяцы, что они были любовниками, раздражало: ни кофе сварить он не мог, ни одеться без помощи волшебных чар. Пустая трата сил.

Магнорио был в распахнутом халате, открывающем крепкую голую грудь, в шелковых турецких шароварах и золоченых восточных туфлях с загнутыми носами и кисточками. Словом – позер, как всегда. Лицо у него было смуглое, глаза темные, а тонкие черные усики, обильно напомаженные, только усиливали сходство с каким-то театральным злодеем.

– Федора, душа моя! – Магнорио протянул руку, красивую, с длинными пальцами, и сделал приглашающий жест. – Какой приятный сюрприз!

– Я здесь по делу, Макс. – Федора прошла в комнату, стараясь не касаться Магнорио, и застыла посреди обычного бардака: разбросанных подушек, одежды, недопитых бокалов и увядающих цветов.

Магнорио хлопнул в ладоши, и предметы, поднявшись в воздух, мигом легли на свои места.

– Присаживайся, мое сокровище! Присаживайся!

Федора выбрала кресло, узкое, с деревянными подлокотниками. На диване Магнорио непременно пристроился бы рядом, и добром бы дело не закончилось. Он начал бы приставать – соблазнение в его представлении выглядело грубовато, Федора бы ответила на притязания и, скорее всего, наградила бы наглеца каким-нибудь проклятием. Давно хотелось превратить его в чурбан, да не существовало такой сказочной магии. Но лежи он деревянной колодой или кукарекай, разговора бы в любом случае не вышло.

– Так с чем ты пожаловала, моя холодность?

– Знаешь ты некую Дженет Шарп, актрису и ведьму?

Магнорио скривился.

– Как же не знать. Мы славно провели пару дней где-то с полгода назад. Из постели не вылезали, темперамент у нее на зависть всякой. А потом я ее заприметил у дверей в клуб «Мариграт» и посчитал разумным сбежать. Так она мне попыталась порчу подсадить!

Федора позволила себе улыбку.

– Макс, Макс, порчу на тебя наслать пытается каждая твоя женщина. Я этого не сделала только потому, что мне жаль силы на тебя тратить. Что ты о Дженет можешь рассказать?

– Откуда такой интерес, моя прелесть? – удивился Магнорио.

– Она заколдовала моего друга.

Маг принюхался и скорчил рожицу.

– О, как быстро ты меня забыла! От тебя пахнет другим!

Эти слова Федора проигнорировала.

– Мне нужно хоть что-то узнать про эту Дженет Шарп. Вспомни, Макс. Может, она рассказывала о себе что-то? Есть у нее слабости? Как ее остановить?