Блюз Красной планеты - Роберт Дж. Сойер

по имени. Я вернулся к шлюзу и заметил Хуана Сантоса, бродящего среди кораблей.

– Сюда! – крикнул я через открытую дверь и помахал рукой.

Он увидел меня, подбежал с типичной марсианской прытью и вскарабкался по ступенькам. Я подвинулся; Хуан, пройдя внутрь, положил руки на бёдра и оглядел круглое помещение.

– Прямо живая история.

– Или запретная территория.

– Оставь поэзию прекрасной Диане, – сказал Хуан. Он с задумчивой тоской поглядел в пустоту, вспомнив любимую официантку, но через мгновение сощурился. – Компьютер до сих пор жив?

– Да, – ответил Мадж. – Чем могу быть полезен?

Сцепив пальцы в замок, Хуан потянулся, хрустя костяшками.

– Ладно, – сказал он. – Слушай внимательно. Всё, что я говорю, – ложь. – Он немного подождал, а затем: – Я лгу.

– Я вас умоляю, – ответил Мадж.

Хуан посмотрел на меня и добродушно пожал плечами.

– Попытка не пытка. Где терминал?

– Вон там, – сказал я, указав на нужный отсек. Хуан ушёл, а я снял телефон и положил его объективом к нему, чтобы не спускать глаз. Весь смысл моего возвращения заключался в том, чтобы выведать у Маджа главную тайну: точную карту местности между Альфой и Нью-Клондайком, и я не собирался отдавать Хуану эту информацию ради наживы. Конечно, вряд ли тот рассчитывал, что мы с Маджем знаем про Альфу; обломки второго корабля Вайнгартена и О’Райли обнаружили в четырёхугольнике Эолиды – наверняка он решил, что и этот модуль они забросили куда подальше.

Я поднялся по внутренней лестнице: хотел осмотреть тело О’Райли на предмет насильственной смерти. Но в комнате, где мы его оставили, трупа не оказалось. С другой стороны, корабль успел выползти из ямы, завалиться на бок, покрутиться на месте, перелететь половину равнины Исиды, несколько раз сменить вертикальное положение на горизонтальное и наоборот, а потом его и вовсе затащил сюда трактор. Да уж, наверняка один из богатейших людей планеты даже подумать не мог, что в будущем его тело будут швырять по салону, как тряпичную куклу.

– Мадж, – окликнул я, – а что случилось с Денни О’Райли?

– Переедание и недостаток физической активности.

– Нет, где его тело?

– В комнате справа.

Я прошёл в нужный отсек, и…

Как странно. Да, Денни О’Райли действительно лежал на полу, раскинув руки, но рядом с ним стоял распахнутый шкаф. Когда я уходил в прошлый раз, дверцы были закрыты. Наверное, они могли открыться во время полёта, но…

Я прошёл в следующий отсек. Шкафы здесь тоже стояли нараспашку. И не только здесь, но и во всех отсеках, куда бы я ни заглядывал. Сомнений не было: корабль обыскали.

– Алекс? – позвал Хуан снизу.

Я спустился по лестнице и пошёл к нему в командный отсек.

Когда я встал рядом, Хуан повернулся в кресле.

– Я его разблокировал.

– Уже?

– Ну да. Ты же сам сказал, компу сорок лет. Системы безопасности обычно взламывают за пару недель после выпуска. Спрашивай, что тебе нужно.

Спрашивать про Альфу при нём я точно не собирался.

– Мадж, – сказал я, – пока меня не было, корабль обыскали. Помимо доктора Пиковера сюда кто-нибудь заходил?

– Кто такой доктор Пиковер? – спросил компьютер.

– Рори. Он тебя пилотировал.

– Да. После прибытия на верфь на борт поднималась посторонняя личность.

– Кто?

– Не знаю.

– Простой человек или трансфер?

– Эти термины мне не знакомы. – Чёрт, и правда. В его годы на трансфер могли раскошелиться только самые безумные богачи.

– Женщина или мужчина?

– Женщина.

– Возраст?

– Двадцать восемь – двадцать девять лет.

– Кожа?

– Смуглая.

– Глаза?

– Карие.

– Волосы?

– Каштановые.

– Прямые или кудрявые?

– Прямые.

Я подумал спросить, была ли она сексапильной, но сомневался, что у Маджа найдётся мнение на этот счёт. Конечно, под его описание подходила сотня-другая женщин, живущих на Марсе, но я был готов поспорить, что речь идёт про Лакшми Чаттерджи.

– Эта женщина была одна? – спросил я.

– Да, – ответил Мадж.

– Она ни с кем не разговаривала? Может, по телефону?

– Разговаривала.

– С кем?

– Не знаю, я не слышал.

– Что она говорила?

– Она сказала: «Алло». Потом замолчала. Потом сказала: «Конечно». Потом замолчала. Потом…

– Она говорила что-нибудь важное?

– Я не знаю, что вы считаете важным.

– Перечисли все имена и названия, которые она упоминала.

– В порядке употребления: Дом Шопацкого, Даррен Чун, Персеида, равнина Исиды, Дирк, Ломакс, Марс…

– Погоди. Что там было про Ломакса?

– «Раз мы не можем убрать Ломакса, нужно перестраховаться».

– Воспроизведи разговор с того момента.

– Она замолчала. Потом сказала: «Нет, Дирк видел их в «Гнутом зубиле». Они явно вместе, а у неё как раз скоро назначена встреча. Очень удачно». Потом она замолчала. Потом…

– Стой. – Я посмотрел на экран телефона. Часы показывали 14:08, а встреча у Дианы была запланирована на два. Пульс участился. – Хуан, пойдём отсюда. Диана в опасности.

Глава 36

Хуан Сантос посмотрел на меня, соображая.

– Диана? – спросил он. – Моя Диана?

– Да, да, – ответил я. – Она в Доме Шопацкого. – Я вышел на улицу через открытый шлюз и быстро спустился по лестнице; Хуан последовал за мной. Уже внизу я выругался. – На трамвае мы туда сто лет добираться будем.

– Значит, поедем не на трамвае, – сказал Хуан. – Возьмём мой марсоход.

– Пока мы до него дойдём, только больше времени потеряем.

– Потеряли бы, если бы я не затащил его под купол на помывку – я такой грязи ещё не видел. – Помыть багги вне купола невозможно: для ультразвуковой очистки воздух был слишком разрежён, вода выкипала из-за низкого давления, а вездесущая пыль всё равно сразу же на всё налипала. – Я отвёз его в автомойку у южного шлюза, – продолжил Хуан. Южный шлюз находился в противоположном направлении от Дома Шопацкого, но дорога на багги действительно заняла бы куда меньше времени, чем на трамвае. Я подумал позвонить в полицию, но мне не хотелось повторения ситуации у «Кэтрин Деннинг».

Мы побежали к парковке, где стоял багги; белый кузов сверкал чистотой, а на зелёных полосках не осталось ни пятнышка. Хуан полез было на водительское сиденье, но я остановил его.

– Я поведу.

Он нахмурился, но обошёл марсоход и сел с другой стороны. Он понимал, что я уже был в Доме Шопацкого.

Я вдавил педаль в пол. Плохая аэродинамика не мешала багги на поверхности Марса, но здесь я чувствовал давление ветра на квадратную крышу кабины. Но ехали мы всё равно быстро и вскоре догнали тот самый антигравитационный трамвай, на который бы сели. Я выскочил вперёд; будь у трамвая водитель, он наверняка продемонстрировал бы мне средний палец, но управляющий им компьютер отреагировал на манёвр спокойно.

Когда я вывернул перед трамваем, впереди показался пешеход, переходящий дорогу. На