Чудак на холме - Лев Юрьевич Альтмарк

– Приедем на место, – раздражённо откликается генерал, – там получите любой обед, какой захотите. Никто на вас экономить не собирается. Уже через час…

– Не хочу ждать! – Баташёв даже расталкивает охранников по обе стороны от себя. – Хочу сей момент в самый лучший ресторан столицы. Вам напомнить, сколько времени я тут уже не был?.. И чтобы шампанское рекой лилось, икры бочонок, осётр на блюде, и всё такое. Цыгане чтобы пели! Гулять хочу… вот с ней… – он оборачивается и хватает за руку девушку-врача. – Тебя, милая, как зовут?

– Люба, – машинально бормочет девушка.

– С Любой-Любовью гулять хочу! Вы меня слышите, господин начальник?

Некоторое время генерал размышляет, потом машет рукой и командует водителю:

– Вези в ресторан какой-нибудь. Тот, что поближе…

– Не в какой-нибудь, а в самый лучший! – подсказывает Баташёв и удовлетворённо откидывается на спинку сиденья. – И чтобы цыгане…

Всё обошлось, конечно, без цыган и разгульного веселья, которого требовал помещик. Но водки и шампанского он выпил изрядное количество, хотя компанию ему никто не составил. Лишь врач Люба под его нажимом осушила бокал шампанского, испуганно поглядывая при этом на генерала, а тот с мрачным видом поглощал за соседним столиком заказанный антрекот и запивал его минералкой.

Никаких эксцессов за время обеда не случилось, хоть я и ожидал, что Баташёв что-нибудь выкинет напоследок.

До Москвы доезжаем спокойно и располагаемся на ночь в указанной генералом гостинице без названия.

Баташёву выделяют отдельный номер под неусыпным присмотром охранников, а нас с профессором Гольдбергом размещают в двухместном номере в другом конце коридора.

И уже перед тем, как заснуть, Гольдберг сладко зевает, потягивается в своей кровати и лениво спрашивает:

– Слушай, Дани, я обратил внимание, что этот Баташёв стащил нож, которым резал мясо в своей тарелке. Он на кого-то напасть собирается? Зачем ему нож? Неужели у русских испокон веков принято воровать в ресторанах предметы сервировки?

– А чем русские хуже израильтян? – парирую немедленно. – Нож какой был – из металла?

– Конечно. В приличных ресторанах одноразовые приборы не подают…

10

Утром чуть свет в наш номер стучится генерал Папков.

– Как спалось на новом месте? – усмехается он и потирает глаза. – Не замёрзли в наших российских снегах? Медведи на улицах и казаки с шашками не снились?

– Ночь прошла спокойно, – отшучиваюсь, но в душе готов к любым поворотам, – какими судьбами спозаранку, Евгений Николаевич?

– Хотел у вас поинтересоваться, – он проходит в комнату и без спроса усаживается в кресло, – может, вы с профессором пока останетесь в Москве и с нами не поедете? Организуем вам билеты в Большой театр на балет или оперу, экскурсию по живописным местам Подмосковья – всё, что пожелаете. А в рязанской глубинке вам и делать-то особенно нечего. Скучно вам там будет. В Москве интересней.

– А как же Баташёв с его кладом?

– Ну, здесь-то мы и сами как-нибудь справимся. Раскрутить его – рутинная работа. Он нам разыщет даже такие клады, которые сам не прятал… Шучу, конечно.

Если говорить честно, то меня предложение остаться в Москве устраивает на сто процентов. Никаких денег мне больше ни от кого не надо, да, судя по всему, их и не предвидится, если уж государство пытается наложить руку на ещё не найденные сокровища. Другое дело, как к предложению повеселиться отнесётся профессор Гольдберг, которому вряд ли понравится банальная экскурсия по российским достопримечательностям вместо поисков клада.

– Мы вам сильно мешаем своим присутствием? – спрашиваю на всякий случай.

– Вы нам вообще никак помешать не можете. А что вам делать в Гусе-Железном? – похоже, шутки закончились, и генерал нетерпеливо глядит на часы. – Командировку вам отметят, когда захотите, в гостинице живите хоть ещё пару недель, всё будет оплачено. Начальству вашему я отзвонюсь с благодарностями. Объясните своему соседу, что и он в накладе не останется… Кстати, вы не забыли о нашем разговоре по поводу вашего назначения в новый отдел и присвоения следующего офицерского звания? Всё на мази, один звонок…

– Боюсь, что этого-то как раз моему коллеге объяснить я не смогу. Профессор Гольдберг – учёный, который согласился вернуть с того света всю эту весёлую семейку Баташёвых именно из коммерческих соображений. Он заинтересован в поисках клада. Это его работа, за которую он хочет получить достойное денежное вознаграждение.

– Насколько помню, он и сам вернулся с того света наподобие этих разбойничков. Без вашей помощи ничего не произошло бы. Да и с законом у него, как я понимаю, не всё чисто, – Папков краем глаза глядит на лежащего в кровати Гольдберга и интересуется: – Он по-английски понимает? Могу я с ним сам побеседовать?

– Пожалуйста, не буду вам мешать.

Быстро подхватываюсь и несусь мыться, бриться и любоваться на себя в зеркало. И уже устроившись под горячим душем, принимаюсь неторопливо размышлять.

Мне и в самом деле нисколько не интересно, о чём они там договариваются. Единственное, что вдруг подумалось: если ещё пять минут назад я собирался рассказать генералу о ноже, украденном Баташёвым в ресторане, то теперь не стану. Если в моих услугах эти ребята не нуждаются, то и никакой информации от меня они и не получат. Пускай сами разбираются, если Баташёв начнёт бунтовать и кидаться на кого-то с оружием. А я бы с громадным удовольствием побывал в Большом театре вместо районного посёлка в рязанской глуши. В прежней-то своей жизни, когда я работал в российской милиции, о театре даже мечтать не мог. Вернее, мечтать-то мог, а вот попасть…

Выйдя из ванной, вижу, как профессор Гольдберг нервно курит у распахнутого окна, а генерала в номере уже нет.

– Ну, о чём договорились? – интересуюсь вкрадчиво.

– Да пошёл он! – огрызается Гольдберг, не оборачиваясь. – Я ему сказал, что, если мы не поедем разыскивать клад все вместе, то я подниму шум в мировых средствах массовой информации. О тайных поисках чужих сокровищ российской разведкой узнает весь мир.

– И что? Российская разведка от этой страшной новости сильно перепугалась? – усмехаюсь я. – Или у этих сокровищ есть какие-то хозяева?

Профессор докуривает сигарету и выбрасывает её в окно, потом поворачивается и смотрит мне в глаза:

– Знаешь, какое у меня сложилось мнение об этом надутом и вечно недовольном солдафоне?

– Интересно, какое?

– Мне кажется, что все эти поиски, как бы точнее выразиться, полулегальные. И не очень уверен, что российская ФСБ в курсе этих поисков. Под прикрытием спецслужб генерал Папков прокручивает свои шкурные делишки. Посему и широкая огласка ему не нужна. Догадываешься, как он отреагировал на мои угрозы?

– Согласился, чтобы мы поехали с