Сигнал иного порядка - Софья Андреевна Мироедова

– Нет, я о запрете ЭКО. Это правда? Это же какое-то средневековье!

– Так и есть, именно в Средние века религия имела сильное влияние на решения правительств на государственном уровне.

Вика вздохнула, беседа превращалась в сёрфинг по научной сети Универсариума. Тем не менее её заинтересовали опыты родителей Абеля с селекцией эмбриона. Потому что этот эмбрион вырос в довольно любопытного представителя человечества.

– Это и есть страшная тайна Чудовища из Замка, – пробормотала Виктория себе под нос.

– Прости, я не очень понимаю этой аналогии со средневековой религией.

– Ничего, – отмахнулась Вика. – Скажи, какие гены были в приоритете, когда родители Абеля делали свой выбор?

– Боюсь, доктору не понравится этот разговор. Он очень щепетильно относится к личным данным.

– Хорошо, конечно, это не так важно, – она отложила ложку, доев суп.

– А ты бы хотела что-то в себе улучшить? – вдруг спросила Ии.

Вика задумалась, потом вздохнула:

– Я бы хотела не быть воскрешённой.

– Почему? Если бы тебя не воскресили, ты была бы мертва. Вы не познакомились бы с доктором Абелем, а мы с тобой. Разве это не удача?

– Даже и не знаю, – Виктория ещё никогда не чувствовала себя такой одинокой. – Если посмотреть на это с твоей точки зрения, наверное, в этом что-то есть.

– Может, ты хотела бы провести интеграцию со мной? – вдруг прямо спросила Ии, видимо, над её социальными навыками Абель поработал недостаточно тонко.

– Что ты имеешь в виду?

– Мы могли бы провести операцию на твоём мозге, чтобы усовершенствовать твои мыслительные процессы.

– Это как слияние личностей?

– Нет, я останусь на своём сервере, но поделюсь с тобой производительностью.

Виктория нахмурилась, эта беседа вышла из сферы её понимания.

– Почему ты спрашиваешь? Это Абель попросил тебя?

– Что ты, доктор Абель не приемлет интеграцию. Он ведь поклонник естественности. Я спрашиваю, потому что ты заводила об этом речь на корабле, когда вы говорили о дешифровке сигнала. Я посчитала эту тему важной и интимной для тебя. Поэтому решила обсудить её наедине.

– Я была пьяна, – стала оправдываться Вика. – И потом, я никогда всерьёз об этом не размышляла. Мне не нравятся геномоды, потому что кажутся мне насилием над собой. Насчёт нейромодов я не так категорична. Ведь у меня есть два, хотя оба с детства. Почти как у Абеля, наследство чутких родителей.

– Интеграция очень плохо изучена. Эксперименты на животных подтверждают её колоссальную эффективность, но на людях такие опыты ставили лишь частично. Так и появились нейромоды. Однако, если ты хочешь улучшить свои когнитивные способности и использовать мозг по максимуму, я могла бы провести такую операцию прямо здесь, в биологической лаборатории.

– Это опасно для жизни?

– Да, это может уничтожить мозговую активность, и она будет непригодна для восстановления. Второго воскрешения пережить не получится.

– Ещё один чудесный способ умереть, – констатировала Виктория.

– Да, так и есть! – поддержала её Ии.

– Я подумаю над этим, – пообещала она, внутренне запретив себе возвращаться к этой теме даже в мыслях.

– Ты готова продолжить экскурсию? – воодушевлённо спросила нейросеть.

– Почему бы и нет. В конце концов, очевидно, что Абелю я сегодня не нужна.

Ии показала Вике оставшиеся части комплекса. Среди них было множество лабораторий: залы для органической и неорганической химии, корпус экспериментальной физики и инженерная мастерская, медицинский купол с операционной, и диагностическим центром. Под наземной частью на сотни километров был прорыт тоннель с собственным коллайдером, где Абель сталкивал элементарные частицы. Отдельно стояли купола развлечений с голографическим театром, музыкальным залом со всевозможными инструментами, и даже музей изящных искусств с внушительной коллекцией ценностей.

Гуляя по залам последнего, Вика заметила, как боты раскладывают новые экспонаты, привезённые доктором с Универсариума. На дальней стене они монтировали ту самую динамическую ртутную фреску, возле которой состоялась её первая беседа с доктором. Она подошла ближе, чтобы вновь проникнуться болью изображённых на ней животных, но отвлеклась на робота, везущего со склада прозрачный куб с крошечным содержимым в сторону отдела древностей. Виктория пошла за ним присматриваясь. Когда тот, вероятно, по команде Ии, остановился, она увидела знакомый гребешок, найденный ей на берегах озера Насер. По спине пробежали мурашки. Вика открыла рот, собираясь спросить, почему Абель выбрал именно эти предметы искусства для своей коллекции, но не решилась озвучить вопрос. Её вдруг вновь накрыло ужасающей волной скованности. Она физически ощутила вонзающиеся глубоко в плоть зубья капкана, не выпускавшего её с момента пробуждения после смерти.

– Правда, красивый? – спросила Ии.

– Да, – хрипло согласилась Вика. – Это я его нашла.

– Я знаю. Поэтому он здесь. Я подумала, тебе будет приятно увидеть что-то знакомое в чужом доме.

– Их выбирала ты? – ужас немного отпустил.

– Да. Я знаю, что фреска понравилась тебе в музее современного искусства Универсариума.

– Сколько же у Абеля денег? – неожиданно осознав масштабы увиденного, спросила Виктория.

– Многое из того, что ты видела, пожертвовано различными фондами.

– Видимо, это тоже слишком личный вопрос?

– Пожалуй.

Выходя из музея, Вика задумалась, сколько всего она ещё не успела посмотреть, раз за всё это время так и не наткнулась на лабораторию, где сидел над дешифровкой Абель.

– Ещё много корпусов?

– Нет. Остались склады и подсобные помещения.

– Где же работает доктор?

– Сегодня он провёл день в личной лаборатории. Он сторонится открытых пространств в первый день после длительного пребывания на борту корабля.

На этом её экскурсия была окончена. Вернувшись в свои апартаменты, Вика поняла, что провела на Трапписте около двенадцати часов, большую часть из которых была на ногах. Она почти не чувствовала физической усталости, возможно, это было как-то связано с пониженной гравитацией и вечными рассветными сумерками. Зато морально была истощена от такого изобилия впечатлений. Вика легла на кровать, тут же окна потемнели, создав иллюзию почти чёрной ночи. Зажёгся прикроватный светильник. Ощущение того, что Ии всегда где-то рядом не покидало. Нейросеть казалась ей третьим глазом Абеля, который продолжал пристально следить за каждым её шагом. Отогнав эти мысли, Вика провалилась в сон, не успев уделить время ни похоронному маршу собственной жизни, ни проверке входящих сообщений.

21 Рудольф

Сытно отобедав, Рудольф пошёл в спальню, после плотного приёма пищи его всегда клонило в сон. Там он сладко проспал до пяти утра. Время здесь было номинальным – у планеты был всего один часовой пояс, и по странному капризу первых поселенцев отличалось от общего времени СС на четыре часа. Так что можно было считать, что он вовремя лёг спать, просто рано проснулся.

Рудольф сел в кровати и тут же рухнул обратно, обрадованный, что находится дома. Его