Жена напоказ - Елена Сергеевна Счастная

жестоком нападении на Фабриса д’Амрана. Вышел у них некий конфликт… Так вот Мари очень не хочет, чтобы её работника на несколько месяцев заперли в тюрьме. Однако свидетели – конечно же, подставные – против него. Как и гневное заявление Фабриса. И надо посодействовать…

“Посодействовать в том, чтобы затащить нашу Конфету в постель? – возмутился шинакорн, едва не подпрыгнув на месте. – Эй, Рен. Ты слышал?”

– Что слышал? Глупости про “постель” и “нашу Конфету”? – мысленно обратился Ренельд к псу, краем уха слушая объяснения Ксавье. Он давно уже научился расщеплять внимание так, чтобы не упускать ничего из внутренней и внешней информации. Хоть первые месяцы, а может, и целый год после появления у него Лабьета приходилось очень трудно.

“Что-то тебе не смешно от моих глупостей”. Пёс сокрушённо чихнул и снова опустил голову на лапы.

– Ну а как ещё это назвать? Ксавье и мадам д’Амран взрослые люди, а что ещё более важно, самостоятельные. И сами разберутся.

“Ага, я вижу, какой Ксавье самостоятельный”.

– У тебя есть связи в Магдепартаменте. Мне же пока вход на такие верха заказан. Ты можешь решить всё по щелчку пальцев, Рен, – закончил братец пространную и весьма подробную просьбу.

– Так, значит, я пойду к префекту ради управляющего винодельней. Чтобы тот повлиял на судью, прокурора или ещё кого-то, от кого зависит судьба этого виноградаря. Его оправдывают и отпускают с миром. Дела на винодельне сразу идут в гору. И преисполненная благодарности графиня с разбегу бросается на шею своему спасителю и заступнику. То есть тебе. А я, как истинный герой, остаюсь в тени и со слезами умиления наблюдаю за этой трогательной сценой. Я ничего не упустил?

– Рен, – Ксавье мгновенно помрачнел, – к чему ты клонишь?

“И мне интересно, – поддакнул Лабьет. – Тебе же вроде как всё равно. И ты у нас любитель оставаться в тени. Разве нет?”

– Я к тому, что, прежде чем раздавать обещания, нужно думать, потянешь ли ты такую ответственность.

“Языком трепать – не землю копать”, – едко добавил шинакорн.

– Я хотел помочь ей и в другом, – досадливо поморщился братец. – Отправить к ней садовника из Энесси. Но тот, оказывается, несколько дней назад уехал. Мать дала ему небольшой отпуск. Как назло! Да, я пообещал. Но что поделать, если я ещё не обзавёлся такими связями, как ты. И не вхож так запросто в кабинет префекта.

– Начал бы с кого попроще. – Ренельд ополоснул лицо прохладной водой и зачесал назад волосы влажными пальцами. – Побегал бы, пообивал пороги. Глядишь, и обзавёлся бы связями.

– Сколько времени на это уйдёт? А суд уже скоро. Рен. Не будь сволочью. Как всегда, – в последних словах брата прозвучала явная обида. – Или ты сам приглядываешься к Мариэтте?

“Ой, да что ты, Ксавье! – протянул шинакорн, как будто тот мог его услышать. – Рен у нас слепой. И приглядываться не умеет”.

– Прекрати, – ответил Ренельд обоим сразу. – Просто… В следующий раз, когда решишь произвести на женщину впечатление, оцени свои возможности трезво. И желательно головой, а не другим местом.

– Так ты поможешь? – оживился Ксавье, пропустив мимо ушей его последнее замечание.

– Когда суд?

Покончив со всеми просьбами, Ксавье скоро ушёл, оставив в мыслях Ренельда очередной груз. И странное ощущение горечи. Похоже, у них с Мариэттой отношения налаживаются вполне себе быстро. Наверное, нужно порадоваться? И забыть о том, что когда-то вдовушка, скорей всего, хотела опоить именно его незадачливого братца. Что ж, их желания, похоже, сошлись и без посторонних средств. Однако вопрос с неактивированным заклятием привязки на Мариэтте остался. Неужели сам Ксавье хотел пойти тем же путём, что и она? Но лишь нелепое стечение обстоятельств помешало им обоим воплотить свои планы…

Пожалуй, эти любовные интриги не имеют отношения к текущим делам. Всё, кажется, встало на свои места.

Наконец собравшись, Ренельд отправился к Юго де Осу. Возможно, как раз за обедом они и успеют решить многие вопросы и обсудить возможность исследования ауры Леоноры де Берг.

Но, к сожалению, карету пришлось ставить почти за целый квартал от дома ауроправа. Неожиданно улица оказалась забита: в ближайшем храме Первородных, похоже, как раз шла свадебная церемония, на которой гуляла значительная часть горожан. Вдоль домов стояли не самые роскошные, зато многочисленные повозки, да и дорога оказалась занята шумным праздничным шествием. В стороны летели лепестки. Развевались ленты в причёсках женщин.

Так бурно – с песнями, старинными танцами – аристократы уже давно церемонии не проводили. Но зато и не создавали таких препятствий другим.

Ренельд попытался поскорее перейти на теневую сторону улицы, стараясь миновать веселящуюся толпу. Но его всё равно закрутило в водовороте рук и лиц. Кто-то даже хотел втянуть его в танец, а там и дальше – увлечь в храм. И Ренельд даже не сразу заметил, как какая-то румяная девица, улыбаясь и щурясь от солнца, надела ему на шею гирлянду из плюща и душистых трав. Чуть резковатый запах тут же пронзил забитое жарой обоняние.

“Меня едва не затоптали, – пожаловался Лабьет, когда они всё же оказались на противоположной стороне людской реки. – Пару раз точно отдавили лапы”.

А его не увидеть и уж тем более затоптать очень сложно.

– Безумие какое-то, – буркнул Ренельд себе под нос, сдирая с шеи зелёное украшение весьма сомнительной эстетической ценности. – Такое увидишь – свадьбы точно не захочешь.

Он отвернулся от процессии – и замер, потому как фигурка женщины, что в тот же миг торопливо проскользнула в ближайшую лавку тканей, показалась ему явственно знакомой. Похоже, Мариэтта д’Амран собиралась сбежать от нежелательной встречи.

“Это была Конфета! – радостно сообщил Лабьет, видно на случай, если напарник не заметил. – Поздороваемся?”

На мгновение Ренельд даже задумался, не стоит ли позволить вдовушке скрыться. Но сейчас уместнее было бы разузнать, оказалась ли отправленная к ней из Санктура аспирантка полезной. А ещё предупредить излишнюю беспечность, с которой графиня разгуливала по городу совершенно одна.

Потому Ренельд с Лабьетом тоже вошли в приятную прохладу лавки, которая оказалась, похоже, ещё и ателье по пошиву одежды. Среди пёстрого убранства, стоек с заготовками платьев и зеркал примерочных не сразу удалось разглядеть Мариэтту. Спросить пока не у кого. Впору подумать, что она просто привиделась.

Ренельд прошёл дальше, заложив руки с зажатым в них венком за спину. Лабьет осторожно, чтобы ничего не зацепить своей долговязой тушей и хвостом, прокрался следом.

– Зря сняли. Вам идёт, ваша светлость, – от звука мелодичного женского голоса всё тело на мгновение сковало странным параличом. – Подчёркивает цвет глаз.

Ренельд повернулся к стоящей позади Мариэтте. А та коснулась кончиками