Темная сторона - Натали Смит

Он подмигнул, забрал у меня остаток мороженого, с хрустом уничтожил вафлю.

– Я могу отследить кого угодно со своими тату, – он перешел на английский, очевидно исчерпав знания русского. – Но кто угодно не интересен, я не привязываю поисковые ниточки опрометчивым туристкам. Иначе рисунок паутины будет хаотичным, а я люблю порядок.

Я тоже люблю порядок и ясность в жизни. Но где сейчас порядок, а где я?

Прошло так мало времени после отпуска, а кажется – целая вечность. Я не спеша переводила для себя его слова, свежим взглядом рассматривала незваного гостя. Маркус не изменился, конечно, только короткий ежик волос стал длиннее.

– Твои поиски доставляли дискомфорт, мистер колдун. Это можно как‑то отключить?

– Извини, пришлось усилить заклинание – вы как сквозь землю провалились. Место верное, но вас там не было. И нет, отключить нельзя.

Где очередной ворон с подсказкой, Ялия?

Я не гоню темноту с порога, и что с ней делать, не представляю. Ночной прохладный ветерок зашуршал мусором, бросил нам под ноги обертку от шоколадки. Колдун поежился – холодно после карибских пляжей.

– Пряталась в своем мире, Джьянина?

– Не пряталась, разгребала дела.

– У тебя усталый вид.

Я нервно рассмеялась, сама того не ожидая. Горечь невысказанных слов перебила вкус мороженого. Он молчал, ждал.

– Если бы ты знал…

– Расскажи.

* * *

– Да, расскажи, Джьянина, – передразнил переговорщик. – И мы послушаем, как ты устала от ничегонеделанья. Все может быть проще, но ты сопротивляешься.

– Проще?

– Ты вцепилась в свою человеческую жизнь, не хочешь понимать, не хочешь признавать. Мы нужны тебе.

– Мне нужно, чтобы вы убрались прочь. Я вас не звала!

– Все в твоих руках, Яга. Поторопись. Первородные ждут.

* * *

Да заколебали вы со своими Первородными! Кто они вообще и чего ждут? Я тоже много чего жду. Ясности, например. Желательно без жертв. И чтобы Бальтазар перестал говорить во сне, чтобы его глаза больше никогда не пустели так страшно, а его внутренний котенок не бился в лапах злого зверя. Я хочу не видеть кошмаров со вспышками молний, не чувствовать сквозь сон запах горелой плоти. Лучше бы надеть цветную одежду, взять метлу, прицепить бородавки на нос и развлекать детей.

Но… старый Кощей, гостящий у Казимира, должен быть уничтожен. Или нет? Кто я такая, чтобы судить и казнить? Я аниматор, блин, не безумная воительница, никто не говорил работать по совместительству палачом.

Колдун рассматривал дома, в его черных глазах свет в окнах полуночников отражался звездами на темном небе. Я засмотрелась на его грубоватый профиль. Он такой необычный и…

– Как ты здесь оказался?

– Приехал за тобой или к тебе, как пойдет.

Такое спокойное лицо, выжидающее. Он похлопал по карманам, достал помятую пачку и зажигалку, прикурил. Как по‑разному все курят. Манера держать сигарету может многое сказать о человеке, как и манера водить. Самоуверенность сквозила в каждом движении, даже в таком простом. Огонек мелькал в воздухе: ко рту и вниз, удар пальцем – стряхнуть пепел. Я не курю, но люблю наблюдать. Тоха курит быстро, как будто боится быть застуканным за гаражами, Маркус – неторопливо, сдержанно, с каким‑то превосходством.

– Звучит интригующе. – Резко захотелось покопаться в сумочке в поисках не важно чего, взять паузу на осмысление. Но сумочка осталась дома.

– Не строй из себя невинность, ты все поняла еще до отлета. Я выразился совсем недвусмысленно, – Маркус слегка улыбнулся. – Как у вас дела, удалось решить проблему?

Грубоватый тон резанул по ушам, но он подмигнул, тут же сгладив впечатление. Совсем другой типаж мужчины, непривычный, отсутствующий в моем окружении, даже Поповича переплюнул самонадеянностью. С другой стороны, он совершенно прав: мы коротали вечер в баре, он пытался меня напоить, затем украл поцелуй. Он не спрашивает разрешения, просто берет, и я это прекрасно знаю. Возможно, этим и покоряет. Даже Казимир – адский пожиратель душ – действует не так открыто, ему довелось иметь дело с женской местью, это пострашнее преисподней. Маркус непуганый – можно угостить молнией, если заиграется. Я с недавних пор тоже не лыком шита.

Пророчества Ялии толкают к темному колдуну. Все пытаются мной играть: таинственная верхушка Лукоморья, Кощей, провидица. Ворлиан, правда, утверждает, что она с нами заодно и ей можно доверять.

Я не знала, с чего начать и стоит ли вообще начинать. Как бы он мне ни импонировал, как бы мне его ни рекламировали с помощью загадочных записок, но появление случайного знакомого с другого конца света возле твоего дома настораживает.

– Кто тебе позволил оставлять на людях маячки? – Карты на стол, колдун.

– Я сам себе позволил, – он бросил окурок в урну. – Это прилагается к моим услугам. Из недавнего: нашел застрявшую в пещере ведьмочку. Отправилась на поиски какого‑то редкого компонента для зелий. Ковен найти не мог, а я смог. Камнями придавило бедняжку, еле откачали.

– А коту зачем?

– Для облегчения поиска, вы же всегда вместе.

Смотрите‑ка, какой дальновидный колдун. И ни тени сомнения, про мораль, похоже, не слышал вовсе. У меня – у нас – проблема, одна большая и сложная головоломка. Предлагают помощь двое, и непонятно, кто здесь неизбежное зло: Кощей или Маркус. Оба честны на свой лад, но чего хочет за помощь заморский колдун, пока неизвестно.

– Так что, Яга, расскажешь? – он вынул из рюкзака толстовку, предложил мне.

– Спасибо, мне не холодно, надень сам. – По его татуированным рукам плохо видно, но кое‑где в замысловатом рисунке есть чистая кожа, покрытая мурашками. – Сколько тебе лет?

– Сто четыре.

И ведь не замялся ни на секунду. Обычное дело – перевалить за сотню и выглядеть примерно на тридцать восемь.

– А мне двадцать один.

– Хороший возраст – бунтарство, эксперименты.

Угу, а хранить части тела сказочного персонажа, доставленного из преисподней, в холодильнике – это бунтарство или эксперимент? Пауза затягивалась. Отчаянно хотелось сказать «пока», пойти домой, рухнуть на диван и уснуть без сновидений. Не сегодня.

– У нас не вышло, ничего не вышло, – слова вырвались сами собой.

– Кто вам помешал?

– Ты много знаешь о славянских персонажах?

– Нет.

Знаете, как это бывает: житейские дрязги копятся, вы их обсуждаете с друзьями – и вдруг разговорились с приятелем, которого давно не видели, или вовсе незнакомым человеком. Вот это было оно, будто прорвало плотину.

Начала я издалека, перескакивая с Кощея‑Андрея на кота Баюна, опуская остальные детали, оставляя скелет истории. Даже этого оказалось много. Если взглянуть на картину со стороны, все окажется совсем не просто. Маркус изредка уточнял детали:

– Этот