Жена напоказ - Елена Сергеевна Счастная

разнообразные исследования Эдгар не оставлял до самой смерти. Жаль только, что ему лично они не помогли. Да и мне тоже.

– Свет Первородных! Тогда я остаюсь! – поправив на плече свою ужасающую суму, согласилась аспирантка. – Хоть на год.

– Надеюсь, что год всё же не понадобится, – усмехнулась я. И тут же спохватилась: – Простите, это вовсе не значит, что ваше общество мне неприятно…

– Я понимаю, не беспокойтесь. – Ивлина махнула рукой и пошла по дорожке обратно к главному зданию винодельни.

Интересно, откуда она всё-таки родом? Фамилия намекает на знатное происхождение. Но после войны многие разорились и от былого состояния остались только долги и слёзы. Ивлина не выглядела напыщенной и избалованной аристократкой. Однако она училась в Санктуре, а для этого нужны не только способности к магии выше среднего, но и довольно немалые средства.

Что ж, возможно, у нас ещё будет время познакомиться поближе. Мало какая новая знакомая оказывалась так мне приятна и в какой-то степени близка. Но вот это жуткое платье – от него у меня скоро разболится голова. Надо бы подобрать ей несколько других на то время, пока она будет жить в имении Эйл. Если её это не оскорбит.

Однако перед возвращением домой меня ждало ещё одно неприятное дело: с невероятным трудом и немалыми средствами мне удалось сегодня утром раздобыть список фамилий свидетелей с винодельни, что дали показания против Перетта. Многие меня удивили. Теперь же настало время подготовить распоряжения об их увольнении. Пусть теперь их вместе с семьями содержит Фабрис, если ему так угодно. А привечать предателей рядом с собой я не намерена. И когда мне удастся добиться оправдания управляющего, их ещё будет ждать и обвинение в даче ложных показаний.

Они очень ошиблись, когда решили пойти против вдовы графа д’Амран!

Глава 13

В полнейшем ментальном молчании Ренельд и Лабьет добирались до Форета. Пёс заметно дулся, Ренельд старался не передать ему ни одной лишней мысли. Тибер перестал храпеть от лёгкой тряски, когда повозка выехала на загородную дорогу, а проснулся уже на подъезде к имению графа де Берга. Заморгал, потянулся, явно довольный тем, что его путь прошёл настолько необременительно.

– Тебя хоть убивай во сне, не вздрогнешь, – усмехнулся Ренельд, наблюдая, как весьма помятый ассистент пытается привести себя в порядок.

– Простите, ваша светлость, – хрипло проговорил тот.

– Надеюсь, что ты теперь достаточно бодр, чтобы работать активно.

– Да, ваша светлость. Кстати, ваше послание в имение Эйл я отправил.

“Ну, хоть это не проспал”, – ворчливо буркнул шинакорн, который тоже открыл глаза. Хоть и не спал – только делал вид.

– Хорошо, – кивнул Ренельд, чувствуя, как даже от мимолётного воспоминания о Мариэтте в голове словно бы пронёсся порыв жаркого ветра.

А ведь не думал о ней всю дорогу.

“Почти не думал”, – уточнил Лабьет, уловив обрывки его размышлений.

Всё же чем больше они находятся бок о бок, тем сложнее становится хоть что-то от него скрыть. И сложнее отделить свой внутренний голос от голоса шинакорна. Так, между прочим, и до расщепления личности недалеко. Особенно с событиями последних дней. Особенно с постоянным нудением Лабьета в голове насчёт вдовушки д’Амран…

Имение Форет встретило гостей свежей прохладой кедровых аллей и прудов, что в изобилии были разбиты в тенистых низинах. Граф де Берг, как и его отец, унаследовал в своё время довольно прибыльное дело торговли пряностями и орехами. Но при случае умел быстро распознавать и другие выгодные инвестиции – и почти всегда оставался на волне. Его любили и уважали в обществе, потому Ренельд не сомневался, что мать не раз обращалась к мысли женить сыновей на девицах семейства де Берг.

Посыльный ещё накануне доставил Адемару известие о приезде королевского дознавателя, а потому гостей здесь ждали. Встретили едва не как родных, проводили в комнаты. Словно надеялись, что Ренельд с помощником – пусть даже и так! – задержатся в Форете хотя бы на пару-тройку дней.

– Очень рад, ваша светлость! – рассыпался граф в любезностях. – Эти бестолковые жандармы только вытоптали нам газон, когда обшаривали всё вокруг. Но ничего не нашли. Ни здесь, ни на дороге.

Адемар проводил гостей в свой кабинет, усадил в удобные кресла и велел прислуге подать аперитив.

“Ну конечно, – проворчал Лабьет, укладываясь на ковёр у камина. – А про меня забыли”.

– У тебя и без аперитива прекрасный аппетит, – заметил Ренельд, а графу ответил: – Такова их работа. Они должны были убедиться, что больше мадемуазель де Берг ничего не угрожает.

Адемар только сокрушённо покачал головой, закатив глаза. Посмотрел в огромное окно за своим внушительным креслом и наконец уселся в него тоже.

– Леонора скоро вернётся. Она вышла прогуляться с матерью. После обеда вы сможете поговорить с ней обо всём, что посчитаете нужным. Но, если честно, ваша светлость… – Граф тяжко вздохнул. – Я опасаюсь за её состояние. Прошло уже несколько дней, а она всё ещё ужасно бледна и довольно слаба. Жалуется на дурноту и головную боль – особенно к вечеру. Наш врач, к сожалению, ничего не может с этим сделать. Она, конечно, будет многое перед вами отрицать. Девицы, сами понимаете… – Он многозначительно помолчал. – Но я хочу, чтобы вы знали всё.

– Это правильно. Мне важно знать о нынешнем состоянии вашей дочери. Для лучшего понимания ситуации.

Ренельд кивнул служанке, которая поставила перед ним на стол небольшой поднос с графином с щедро разбавленным травяным ликёром и несколькими вазочками с самыми разными орехами. Тибер, который тихонько сидел в соседнем кресле, с лёгкой опаской покосился на угощение. Как он рассказывал, на орехи у него с детства жуткая аллергия.

– Слышал, произошло ещё несколько подобных случаев, – озабоченно поинтересовался граф. – Это для чего же кому-то понадобилось воровать чужие ауры?

– Для разных целей, – пояснил Ренельд. – Торговля, временное пополнение для разных сильных заклинаний. Или для улучшения здоровья. Да что угодно.

“Возможно, кто-то готовит какую-то крупную заварушку”, – резюмировал шинакорн.

Тут не поспоришь. Но мотивы того, кто решил покуситься на чужое, оставались пока самой главной загадкой. Иначе всё было бы гораздо проще.

– В любом случае, ваша светлость, мне, как отцу, очень лестно ваше внимание к несчастью, что случилось с моей дочерью, – граф вдруг свернул совсем в другую сторону.

Ренельд натянуто улыбнулся. Похоже, Леонора не преминула похвастаться всем, что случилось в Энесси. Но ей повезло, что это не переросло в нечто гораздо более серьёзное, чем флирт и поцелуй на прощание.

“А ты давай скажи графу, что, возможно, хочешь жениться на его дочурке! – ядовито отозвался Лабьет. –