Михаил Ахманов - Али Бабаев и сорок покойников

– Займемся Чумаковым. Кажется, я его видел на первой сессии, пробормотал Бабаев, тыкая в клавиши. – КВН с ФСБ показали… Здоровый чуян и очень нахальный…

На экран выплыла угрюмая физиономия с раздавленными ушами и сломанной переносицей. Лет восемь-десять назад Чумаков, он же – Степа Чума, был участником боев без правил. На его внешности это сказалось отрицательно, зато проложило дорогу в большую политику. Он слыл настоящим мачо, неустрашимым, как самурай, и бездонным, словно протекающая бочка. И, как у всякого мачо, серьезных денег у него не водилось.

ЧУМАКОВ СТЕПАН АНДРЕЕВИЧ (кличка Степа Чума). Родился в Москве в 1971 г, в семье потомственного слесаря-сантехника (см. ссылку 1). Семейной профессией пренебрег, закончил Ростовское пехотное училище, служил в звании лейтенанта в десантных войсках, участвовал в боевых действиях (первая чеченская война). Наград не имеет. Уволен без права ношения формы (пьянство, жестокое обращение с местным населением). Вернувшись в Москву, открыл школу боевых искусств, преобразованную в 1998 г в ЧОП «Юго-Запад»; ЧОП расформирован через шесть лет по решению суда (рэкет и поборы с мелких предпринимателей). Следствие по делу прекращено при неясных обстоятельствах (см. ссылку 2); подозревается давление со стороны покровителя Чумакова олигарха Д.И.Полуды. При его финансовой поддержке в 2005 г победил на выборах и прошел в Госдуму. Был четырежды женат (см. ссылку 3), с последней супругой развелся летом текущего года. Вспыльчив, груб, самолюбив, не терпит возражений, склонен к кулачной расправе с оппонентами. Политическая ориентация: большевик-анархист. Понятия об анархизме такие же, что у С.Момота (см.), с которым состоит в приятельских отношениях. Пользуется определенным авторитетом у криминальных структур и маргинальной молодежи. Был участником ряда скандалов в Думе, которые сам спровоцировал; неоднократно устраивал беспорядки (пикеты, митинги и уличные шествия), сопровождавшиеся физическим насилием, битьем стекол, расправой с уроженцами Кавказа и Средней Азии. Цель этих акций очевидна: создание Чумакову ореола истинно русского героя. Слабости: Жаден к деньгам (состояния и крупной недвижимости не имеет). Генетическая, унаследованная от родителя тяга к спиртному. Склонен к кутежам в шикарных ресторанах. Примечание: Так как Чумаков – фигура одиозная, он, вероятно, не пройдет в Госдуму на предстоящих выборах. Догадываясь об этом, хочет заработать репутацию сильной личности и крайнего радикала, противника действующей власти.

– Тот еще финик, – резюмировал Бабаев. Чтение досье вызвало у него естественную реакцию, и он отправился в туалет. Этот укромный уголок был оформлен шикарно: испанский кафель с рисунками корриды, подсветка розовыми лампами и унитаз, напоминавший кресло пилота НЛО. Вода спускалась автоматически, воздух пах лавандой, а процесс дефекации шел под мелодию «Умирающий лебедь» Сен-Санса. Вероятно, по мысли дизайнера, Бабаеву полагалось сидеть в туалете большую часть суток.

Но для депутата такая роскошь была непозволительна. Закончив свои дела, Бабаев вернулся к компьютеру, потом прогулял Кабула, потом поработал еще с часок и стал облачаться к визиту в «Лепрозорий». В его распоряжении были двенадцать костюмов и два полковничьих мундира, но выбрал он другое одеяние – то, что привез из Багдада в своем сундуке. Подарок эмира Фарука – шитый золотом чапан, а к нему шаровары, пояс и сапоги телячьей кожи. Осмотрев себя в зеркале, Бабаев остался доволен – только пожалел, что Нина его не видит. Затем набросил плащ, велел Кабулу стеречь имущество и спустился вниз, в гараж на подземном уровне.

Среди московских тусовщиков и светских львиц «Лепрозорий» считался последним писком моды. Собственно, то был не ресторан, а клуб для избранной публики, желавшей просадить за вечер пару-другую тысяч баксов. Отстроили это заведение на Рублевке, и искусственные скалы, накрытые стеклянным куполом, смотрелись очень стильно рядом с замками и виллами новой российской элиты. Скалы, песочного цвета ковер, пальмы в кадках и купол с изображением жаркого солнца и синих небес являлись имитацией пустыни, какого-то места в сарацинских землях, где тысячу лет назад ютились прокаженные. Этот антураж дополнялся нишами в стенах или пещерами, где могли уединиться от двух до пятнадцати гостей, грубо сработанными столами и кособокими табуретами. Пещеры шли амфитеатром в два яруса вокруг танцпола, служившего для плясок и различных зрелищ. Сегодня ожидались «Арбатские ведьмы», чей шлягер «Я хочу быть сверху» вторую неделю с триумфом гулял по столице.

Бабаева, сверкавшего как новогодняя елка, проводили в пещеру на восемь персон. На столе уже охлаждалось шампанское в серебряных ведерках, отсвечивал янтарем коньяк, топорщили клешни омары, ласкали взор салаты, ветчина и прочие излишества, полезные для прокаженных. Этих бедолаг тут было трое: Папа Жо в зеленых штанах и пиджаке с вензелем клуба «Чикаго Буллз», Помукалов в шотландском кильте, с огромной сумой, притороченной к поясу, и вице-спикер Кирилл Модестович Сенегальский. Он выбрал не столь экзотичный наряд – твидовую тройку «а ля доктор Ватсон».

Пожав руки честной компании, Бабаев опустился на сиденье, оглядел пустые табуреты и спросил:

– Кого ждем, уртаки?

– Девочек, – откликнулся Мутантик, провожая похотливым взглядом порхнувшую мимо официантку. Затем уточнил: – Девочек-ведьмочек! Алису, Инессу, Карину, Земфиру.

– Гюльчетай тоже будет? – осведомился Али Саргонович.

– Нет, их четверо. Зато какие ножки! Какие груди, какие…

– Заткнись, Мутант, – велел Папа Жо.

– Однако, Владимир Маркович! Я ведь должен огласить весь список!

– Если я скажу «жаба», ты должен подпрыгнуть и квакнуть. И больше ничего! – Лидер нацлибералов повернулся к Бабаеву. – Отменный прикид! Где покупал?

– Не покупал. Подарок. Из Багдада.

Папа Жо кивнул с пониманием.

– От Хуссейна?

– Нет. Хуссейн мне другое подарил. Саблю.

– А мне только ножик, и тот кривой, – произнес Владимир Маркович с явной завистью. Потом царственным жестом обвел стол. – Угощайся, Алик. Коньячку налей, ветчинки возьми… Девочки придут, омара распатроним.

– Рахмат, Вован.

Выпили по первой – за то, чтоб думские кресла не скучали без задниц присутствующих. Вице-спикер крякнул, закусил и стал рассуждать на любимую тему, о вступлении России в НАТО. Речь в Думе репетирует, мелькнула мысль у Бабаева. Слова Сенегальского кружили в сознании стаей вспугнутых ворон: встать по одну сторону зеркала – зеркала, не баррикады… отразить амбиции Китая… Сибирь – решающее звено, которое замкнет глобальный пояс обороны… новые факторы – сепаратизм, терроризм, фундаментализм… не противостояние, а сплоченный союз… По отдельности все выглядело разумным, а в сумме как-то не складывалось. Вскоре мысль докладчика затерялсь между салатом оливье и маринованными креветками, и Али Саргонович переключился на арену.