Инспектор Лестрейд. Рыжий… Честный… Инспектор - Александр Альбертович Самойлов

мы бы о нём не знали, в этой записи не было. Она вообще была предельно скупа: м-р О’Риордан, прибыл из штата Небраска, С-АСША. И дата – четыре дня назад.

– Он предъявил какие-нибудь документы?

– Сэр, – брови портье с удивлением поползли вверх, – всё записано с его собственных слов. Мы доверяем нашим постояльцам.

– К нему кто-нибудь приходил сюда?

– Э-э… – замялся портье, – не совсем… Накануне его приезда сюда заходил джентльмен, оставил для мистера О’Риордана письмо. Он же оплатил проживание мистера О’Риордана в наших меблированных комнатах на неделю.

– Чем оплатил? – вмешался я в увлекательную беседу. – Чеком, векселем, ассигнациями, монетами?

– Монетами, сэр… Как есть шиллинг за недельное житье с завтраком и ужином.

– Вы видели это письмо?

– Да, сэр. Джентльмен передал мне запечатанный конверт, адресованный Нилу О’Риордану. Когда американец заселялся, я передал ему письмо.

Я попросил описать этого филантропа. Со слов портье выходило, что это был без сомнения джентльмен. Не ирландец, не шотландец, не валлиец и не кокни. Говорил чисто и грамотно. Звучно и разборчиво.

– Слушать его – одно удовольствие, джентльмены, – заверил портье.

Из особых примет – высок, худ, с выразительным умным и волевым лицом, с совершенно седыми волосами. Тёмный сюртук, тёмные брюки, серый шарф…

– Сможете его опознать, если увидите?

– Думаю, да.

– Он как-то назвал себя?

– К сожалению, нет. Обратного адреса на конверте тоже не было.

Затем портье отвёл нас в комнату американского стрелка.

Замка на двери не было – дело обычное для английских отелей и прочих объектов туристического бизнеса.

Мы вошли в комнату и огляделись.

Н-да… чистенько, но бедно. Хотя нет, не бедно. По-спартански – так сказать будет правильнее.

Кровать, платяной шкаф и стул. На подоконнике – видавшая виды Библия.

– Нам придётся обыскать комнату, – предупредил Грегсон портье.

– А-а… мистер О’Риордан… Он не станет возражать?

– Не станет. Покойники не возражают. Они вообще молчаливы.

– Наш гость из Америки пытался застрелить самого главного полицейского Лондона. Пришлось его пристрелить. Американца, я имею в виду, – пояснил я.

– Господи Иисусе… – портье истово перекрестился.

Обыск был недолгим. Из всех вещей у покойного ганфайтера оказались только кофр с личными вещами: пара сорочек, бритвенно-рыльные принадлежности, пояс с двумя кобурами и лишь один револьвер – кольт «миротворец» под унитарный патрон.

– А где второй? – задался вопросом Грегсон.

– Там же, где его хозяин. Из него О’Риордан стрелял в сэра Эдмунда. Можем проверить.

Я достал из кармана свёрток из вощёной бумаги, аккуратно развернул. На ладони перекатывалась немного деформировавшаяся после выстрела пуля.

Грегсон вытащил патрон из одинокого «миротворца» О’Риордана.

– Вот, пожалуйста…

– Благодарю вас.

Мы сравнили пули. Они оказались идентичны – со спиленной плоской верхушкой.

На этом наши успехи окончились. Как мы с Грегсоном ни искали, никаких следов письма таинственного высокого, худого и седого джентльмена в сером плаще, снявшего и оплатившего О’Риордану эту меблированную комнату в «Sevastopole», обнаружить не удалось.

Грегсон вызвал через портье местного констебля, велел описать ему имущество покойного американского стрелка и затем отправить всё с описью к нам в Скотланд-Ярд.

Мы вышли на свежий воздух.

Вечерело. Вдоль улицы зажигались яркие шары газовых фонарей, светились витрины и окна домов. Яркий искусственный свет разгонял сгущавшуюся вечернюю тьму. Неподалёку стояла пара свободных кэбов.

– Вы куда сейчас, Грегсон?

– Вернусь в управление, займусь отчётом.

– Вам помочь?

– Справлюсь. У вас выдался тяжёлый день, Лестрейд. Я удивлён, что вы ещё держитесь на ногах после пережитого. Поезжайте домой, отдохните. Завтра можете задержаться с утра. Если придёте к полудню – и я, и все поймут вас.

Мы дружески пожали друг другу руки. Надеюсь, искренне.

Грегсон подозвал первый кэб и укатил в сторону Скотланд-Ярда.

Рядом со мной остановился второй кэб.

Кучер – молодой парень, худощавый и от этого казавшийся ещё выше, хоть и сидел на козлах, с квадратным подбородком, чуть выступающим вперёд, острые, пронизывающие глаза блестели из-под широкополой шляпы.

– Прашу, сэ-эр, домчу с ветерком, лошадка резвая, такой впору на бегах в Дерби выступать, – он коротко хохотнул.

Весельчак. Я назвал адрес постоялого двора мисс Беркли.

Возница что-то прикинул.

– Идёт, сэ-эр. Полтора шиллинга и я весь ваш до самых ворот заведения мисс Беркли. Хозяйка, поди, красотка? – Он лукаво мне подмигнул и коротко хохотнул.

Я поспешил сесть в кэб… и я там был не один.

– Добрый вечер, дорогой Лестрейд, – в темноте кэба раздался характерный голос сэра Майкрофта Холмса.

Я удивлённо замер.

– Меньше всего ожидал увидеть вас здесь. Подозреваю, это не случайно.

– Нам о многом надо переговорить без лишних глаз и ушей, мистер Лестрейд.

Глава 30

На просьбы второго лица в министерстве внутренних дел не принято отвечать отказом. Я вздохнул и вскарабкался в кэб. Мистер Майкрофт Холмс один занимал почти всё сиденье, и мне пришлось буквально втиснуться между ним и стенкой повозки.

– Н-но, пошла, колченогая красотка, забери тебя восточный ветер! – подал голос наш возница с облучка.

Щёлкнул кнут, кэб дёрнулся и покатил по мостовой.

Мистер Майкрофт покосился на меня, завозился во внутреннем кармане сюртука, выудил серебряную фляжку с крышкой-стаканчиком и протянул мне.

– Подкрепитесь, Лестрейд. До дома вы доберётесь ещё не скоро.

– Надеюсь, не отрава, – ухмыльнулся я.

– Так сильно вы мне ещё не надоели, – оценил шутку чиновник. – Пейте смело.

Я набулькал себе стопочку. Посмотрел на Майкрофта Холмса.

– Ваше здоровье, мистер!

Хорошо пошла! Виски огненным шаром скользнул по пищеводу и согрел желудок. Хмель легонько толкнул в голову.

– Хороший продукт, мистер Холмс, – я аккуратно завернул крышку и вернул фляжку хозяину.

– Расскажите, пока едем, что вам с Грегсоном удалось раскопать в номере мистера О’Риордана?

Я в ёмких, но лаконичных выражениях принялся излагать итоги беседы с портье в меблированных комнатах и результаты обыска в комнате покойного ганфайтера.

Майкрофт внимательно слушал и регулярно задавал уточняющие вопросы довольно громким тоном.

Глуховат, что ли?

Странно, при беседе в министерстве в его кабинете он не произвёл на меня впечатления тугоухого. Или стук копыт по лондонской мостовой и скрип колёс мешали ему расслышать?

Поневоле пришлось приноровиться к нему и вести рассказ на максимальной громкости. И конечно же его заинтересовал неизвестный посетитель, оставивший американцу письмо. Благо портье дал достаточно подробное описание.

– Из особых примет – худощавость, высокий рост, седые волосы и серый шарф, – задумчиво протянул Майкрофт, словно пробовал каждое слово на вкус.

– Могу предположить, что в Лондоне найдётся немало джентльменов, подходящих под эти приметы.

Майкрофт согласно кивнул.

Сверху по крыше кабины стукнули.

– Джентльмены, приехали. Извольте покинуть борт нашего двухколёсного судна, – подал голос оригинал-возница.

– И куда же мы