Агент Их Величеств, часть вторая - Александр Н. Александров

с которыми они в тот же день отправились в банк. Пять жандармов держали Тука и его людей под прицелами полуавтоматических «Люгеров» пока пять клерков висели на телефонах и телеграфных машинах.

Когда банк убедился, что ни Тук, ни его бригада никого не убили и не ограбили инкассаторский поезд, отношение к ним мгновенно изменилось: их напоили коньяком, накормили в ресторации и только после этого приступили к обсуждению общих условий вклада.

В Чернополынь они вернулись богатыми людьми, но теперь над их головами повис долг, о котором Тук и его бригада старались не думать: злить «господина Тренча» им хотелось в последнюю очередь.

О нет, их наниматель не был неучтив или прижимист; он покупал всё, что могло понадобиться в путешествии, не задавая ни единого вопроса и оплачивая счета с просто-таки космическим безразличием. Тренч закупил огромное количество спиртного, консервов, рабочего инструмента и тёплых непромокаемых вещей, прислушивался к рекомендациям Тука касательно походного оборудования. Он без лишних слов купил шестерых северных тяжеловозов, дал деньги на починку повозок контрабандистов и сумел где-то достать целый ящик ручных пулемётов, гору цинков с железными пулями, а также около сотни гранат алхимического огня, причём сделал всё это буквально за один день.

- Он либо из ОСП, либо из Серых, либо демон в человеческом обличье, – сказал однажды Мелкий Фадж, – причём, я даже не знаю, что хуже. Зато, как минимум, до Алатау мы доберёмся без проблем. С таким-то сопровождением!

Так, в общем, оно и произошло: их поезд (который Тренч почему-то упорно называл «караваном») безо всяких проблем добрался до Столицы, обновил запасы (молчаливый колдун застрял там почти на неделю, покупая на чёрном рынке всякие экзотические реактивы, смеси и приборы, которые могли бы пригодиться в алхимической лаборатории, но уж никак не в лесной глуши), и двинулся дальше по Большому Восточному тракту, иногда съезжая на второстепенные дороги и, таким образом, постепенно забирая всё южнее.

Помимо четырёх повозок Тука и его бригады, к ним присоединились ещё две: личный фургон Тренча и Чёрный Ящик.

Фургон колдуна был тяжелым, прочным, обитым медью, крепко и разлаписто стоял на шести колёсах с каучуковыми покрышками, имел прекрасную систему амортизации, печку и грузовое отделение на крыше. Его тащила четвёрка вороных неизвестной Туку породы: кони, что на вид казались изнеможёнными задохликами на тонких как спички ногах, тащили фургон колдуна с размеренностью часового механизма, не нуждаясь, казалось, ни в отдыхе, ни во сне. Никто из людей Тука ни разу не видел, чтобы жеребцы Тренча ели или пили, поэтому все быстро сошлись во мнении, что повозку колдуна тащат не лошади, а демоны из самой Бездны.

Однако даже неутомимые жеребцы не вызывали у контрабандистов столько кривотолков, как Чёрный Ящик.

Высотой в двадцать футов, такой же в ширину. Длина – примерно с железнодорожный вагон. Его стенки были не столько чёрными, сколько просто тёмными; Ящик был целиком сварен из воронёной стали. Из его крыши торчало несколько металлических труб (в самую широкую не просунул бы руку и ребёнок), а с правого бока имелась дверь, больше похожая на герметичный люк с вентильным запором. Ах да, а ещё Ящик не ехал на колёсах, а мерно плыл в воздухе на высоте, примерно, двух футов над дорогой.

Приближаться к ящику было не запрещено, однако пытаться каким-то образом проникнуть внутрь не рискнул бы даже Безбашенный Мухля после литра водки. И дело было вовсе не в угрозах со стороны Тренча – их как раз не было. Дело было в самом ящике и той жуткой ауре, что окутывала его: недели не прошло, а ночами у костра контрабандисты уже рассказывали друг другу шёпотом истории, от которых кровь стыла в жилах. Говорили, что от Ящика веет продирающим до костей холодом, что внутри что-то странно жужжит и тренькает, точно часовой механизм, что если прикоснуться к Ящику хотя бы пальцем, то он непременно явится к тебе во снах, где поймает и увезёт в кромешный мрачный ужас, что ночами часто можно увидеть странные тени, кружащие над его крышей, а днём из Ящика порой доносятся ужасные крики в самое неожиданное время.

Но это всё были байки, россказни и придумки. Реальность, если описать её максимально сжато, была такова: Ящик летал, в него мог зайти только Тренч (и заходил каждый вечер, около восьми), и от Ящика воняло.

Чаще всего от Ящика несло невообразимой смесью какой-то жуткой алхимии, точно за его стенками умудрилась рассупониться целая мануфактория по производству галош, красок и эмалей. В Чернополыни, бывало, пахло и похуже, так что эти запахи Тук с товарищами чаще всего, просто не замечали.

Но иногда – обычно это случалось, когда в Ящик заходил Тренч – набор запахов менялся: воздух вокруг жуткой летающей коробки наполнялся ароматами ладана, бальзамического дерева, розового масла, и ещё чего-то странно-неуловимого, древнего и таинственного. Так, порой, пахло от старинных кубков и кувшинов, которые чёрные археологи переправляли через Тука и его команду в Столицу: воистину необычные запахи, напоминавшие об усыпальницах в Долине царей и тех тёмных лавках на самых узких улочках городов Британского Египта, где продавали закопанное тысячи лет назад и ныне украденное. Тогда жужжание внутри Ящика становилось сильнее, и, если приложить ухо к его металлической стенке (такое случилось лишь однажды, и Тук, сделавший это на спор, потом долго болел) можно было услышать хриплый голос Тренча, то монотонно начитывающий заклятья, то срывающийся на быстрый, почти панический речитатив.

Окончательно убедившись, что их наниматель – малефик, демонолог и чёрный колдун, который вызывает в Ящике тварей из Преисподней, Тук и его бригада, наконец, вздохнули спокойнее. Определённость однозначно была лучше неопределённости, и теперь, когда самые худшие предположения, наконец, подтвердились, можно было не шептаться по ночам, а заниматься делом.

Хотя дел, как раз, особо, и не было: они спокойно проехали почти до самого Разлива, там свернули на юг, потом опять на восток, миновали Двуречье, перевалили Закудыкинский хребет и, оставив позади Курган, двинули на Оск. В этом городе алхимических заводов, воняющих едкими стоками рек и кривыx улочек, на которых совершенно свободно, прямо под носом у дремлющих жандармов, продавали с рук «синюю пыль», Тренч опять остановил поезд (правда, на этот раз всего на пару дней). Колдун покупал всё то же: коробки с алхимическими реактивами и медицинское оборудование, пока Тук и его люди, блюя по ночам от ужасающего воздуха, что, казалось, наполовину состоял из алхимических выбросов, пытались как-то скоротать время в местных