Жена напоказ - Елена Сергеевна Счастная

помочь ей в беде, слухи о которой дошли до вас буквально сегодня. И к которой вы, конечно же, не смогли остаться равнодушным.

“Стройно излагаешь, Рен. Я прямо иногда поражаюсь”, – довольно выдал Лабьет.

– Сейчас же этим и займусь, – торопливо подтвердил профессор.

– Прекрасно. – Ренельд кивнул и уже повернулся уходить, но вспомнил об одной немаловажной детали. – И ещё. Пусть моя просьба к вам останется в тайне. И прошу отчёт о проведённых на винограднике исследованиях отправить лично мне. Конечно, этим делом должна была заняться жандармерия, но пока я не вижу подвижек.

“Что, кстати, весьма подозрительно, – буркнул шинакорн. – Ты не считаешь?”

– Считаю, – не стал спорить Ренельд и вновь обратился к профессору: – К слову, меня не будет в Жардине ближайшие сутки. Всего доброго, месье Селери.

– Прекрасного дня, ваша светлость.

“Сомневаюсь, что несколько часов в дороге по жаре и под храп Тибера сделают этот день прекрасным, – проворчал пёс, рысцой следуя за Ренельдом по коридору. – Кстати, а чего это ты решил остаться инкогнито? По-моему, твоя забота благотворно сказалась бы на ваших с Конфеткой отношениях”.

Ренельд резко остановился, едва сдерживая закипающий в груди гнев.

– А если я не хочу отношений с мадам Конфеткой? Проклятье… Д’Амран! Ты об этом не подумал? Может, она вообще не интересует меня как женщина.

“Молодая, привлекательная, умная и магически одарённая женщина… Я почти поверил, Рен!”

Вот же несносная заноза!

– Моё желание узнать, что происходит у неё на винограднике, связано исключительно с расследованием. Возможно, между нападением на графиню и порчей лоз есть связь.

Похоже, действие зелья после принятия катализаторов накануне резко прошло. Теперь обо всём, что было связано с Мариэттой, можно было рассуждать гораздо более трезво. Но не всегда получалось.

“Согласен! – покладисто буркнул шинакорн. – Однако заниматься этим делом лично тебе вроде как не к лицу… Но ты всё равно за неё беспокоишься”.

Ренельд только вдохнул, возведя очи горе. Если Лабьет в чём-то убеждён, переговорить его не сможет даже торговец на рынке.

Глава 12

Конечно же, в Управлении насчёт судьбы Перетта ничего утешительного мне не сказали. Кажется, я даже пробилась к главе Жардинского отделения, виконту Томелю де Чейсу. Сумела уговорить его секретаря, чтобы меня пропустили к нему прямо сейчас, а не “по записи через неделю”. Правда, пришлось расстаться с весьма приятной суммой в качестве поощрения симпатии. Приятной для этого алчного прощелыги, разумеется!

Но зато глава принял меня довольно легко и без возмущений. И это навело на мысль, что со своим помощником он в доле. Однако это не помешало ему в ответ на мою просьбу состроить сочувствующий вид и бессильно развести руками.

– Я бы и рад вам помочь, миледи. Но, к сожалению, я не могу изменить порядок процесса правосудия. Сначала будет следствие, – он оттопырил один палец, – затем суд и принятие решения. Но судья не подчиняется мне напрямую. Судья… Это судья! И воздействие на него может выйти себе дороже.

Его глубокомысленные заключения никоим образом меня не успокоили.

– А воздействовать на вашего старшего тугодума… простите, следователя вы можете? – Я чуть наклонилась вперёд над столом.

И взгляд Томеля, очень может быть, против его воли переместился с моего лица на грудь. А ведь довольно закрытое платье для визитов вовсе к тому не располагало.

– У нас есть показания виконта, – попытался строго ответить мне глава, осознав свою оплошность. – Есть показания свидетелей…

– Которые лгут! – не выдержала я. – Не случилось ничего такого, о чём говорит Фабрис д’Амран! И уж никакого вреда его здоровью – тем более!

Как же меня утомило разговаривать с этими столбами мужского пола. Которые старательно делают вид, что слушают меня, а на самом деле, наверное, уже подумывают о том, как будут попивать бренди за ужином после тяжёлого рабочего дня.

– Вы можете оставить свои показания у месье Лимиера, – с ожидаемой усталостью в голосе повторил Томель то, что я уже слышала сегодня раз двадцать. И это только с утра! – И он обязательно их учтёт. В свою очередь я обязательно лично ознакомлюсь с делом и дам свои рекомендации по тому, как представить материалы суду.

Он уставился на меня с вопросительным ожиданием. Словно хотел на что-то намекнуть, но опасался сделать это открыто.

– Надеюсь, это будут положительные рекомендации, – с настойчивой надеждой в голосе проговорила я. – Я могу поручиться за своего управляющего со всей ответственностью! Я знаю его уже не первый год. И гораздо больше он работал у моего покойного мужа. Без единого нарекания.

– Вот это всё вы можете изложить под запись старшему следователю, – растягивая губы в дежурной улыбке, напомнил Томель. – Прошу вас, миледи. У меня куча дел! Не менее важных, чем ваше.

Вот же конторский червь! Дела у него.

Я, едва сдерживаясь, легонько хлопнула ладонью по столу и встала. Под моим взглядом довольно солидный, уже приблизившийся к перезрелому возрасту мужчина дёргано поправил стоячий воротник сюртука. Но несмотря на то, что я ещё пыталась состроить грозный вид, в моих мыслях территорию всё больше отвоёвывало отчаяние.

Куда пойти ещё? Да не в Магдепартамент же, в самом-то деле. Префект даже слушать меня не станет. Если уж этот запылённый, словно старое кресло, глава лишь изобразил вежливость и заинтересованность.

Весьма раздражённая неудачной поездкой, я вернулась домой. Немного перевести дух – и на винодельню. Надо бы окончательно разобраться с нерадивой охраной.

– Вас ожидают, миледи, – слегка растерянно предупредила меня Селина, когда я только вошла в холл.

Признаться, сейчас я даже Ксавье не была бы рада. И вообще приятных визитов не ждала.

– Кто? – Я отдала подоспевшей служанке шляпку и перчатки.

– Какая-то девушка, – пожала плечами мадам Хибоу. – Говорит, приехала из Санктура по поручению своего научного руководителя.

Очень странно: пока что я не готова была обсуждать какие-либо вопросы по стипендиям из Фонда. Хотя порой случалось, что адепты пытались пробиться ко мне лично. Правда, чаще всего они пытались поймать меня где-то в переходах Академии. Самые смелые. Другие же смотрели издалека, наверное надеясь, что я должна проникнуться их вопрошающими взглядами.

Нет, хорошо было бы одарить всех адептов. Я была бы вовсе не против. Но цель Фонда, который создал мой муж, была вовсе не во всеобъемлющей благотворительности. А в поощрении самых острых и пытливых умов.

Потому, весьма заинтригованная, я прошла в гостиную – и едва не ослепла от насыщенно-зелёного платья гостьи. Как раз его я и увидела в первую очередь. Затем только над ним нарисовалась рыжеволосая голова, сложенные на коленях руки, весьма уродливая пухлая сумка