Предвестник Бури - Константин Викторович Кузнецов

знак — следуйте за мной.

— И что будем делать? — поинтересовался Артем у друзей.

Олег пожал плечами. А вот Виталик, сплюнул, и спокойно сказал:

— Чего спрашиваешь? Будто у нас есть выбор… — И забравшись на кочку последовал за стариком.

06 июля 2018. Середина дня.

Проспект мира 12. Аналитический центр Культа.

Не познав прошлого, не заглянешь в будущее

Чем дольше Ратмир изучал предоставленный ему отчет, тем мрачнее становился его лицо.

Дух вновь атаковал. Нагло, беспринципно. Практически в одно время, но в разных местах. Наверняка использовал для этого своих верных рабов — покорную навь. Впрочем, куда он без своих псов.

Получается, жертв уже шесть из девяти. Но кто все эти люди? А главное — что их связывает?

Ратмир присел на край стола, его голова склонился еще ниже, как у сломанной игрушки.

Никаких зацепок. Абсолютный ноль.

Место нахождение единственной предполагаемой жертвы, Блуда, не установлено. Мотив преступлений также весьма туманен. Возможно, Дух и впрямь решил мстить за какой-то проведенный ритуал. Но тогда возникает законный вопросы: почему он ждал так долго? И чем еще опасно это древнее божество?

Присутствующие в небольшом зале аналитики услужливо соблюдали тишину. Им нечем было помочь инспектору. Все хлипкие версии, что они выдвинули, были разбиты в пух и прах.

Отложив отчет в сторону, Ратмир скрестил руки на груди. В этот самый момент в дверь постучали. Не дождавшись ответа, в проеме возникло молодое прыщавое лицо.

— Простите, но тут к вам пришли…

— Ко мне? — удивился инспектор. Никто не знал, что он отправился сюда. — Хорошо, пригласите.

— Не получится, — смущенно произнес адъютант. — Он просит вас выйти…

— Что за напасть, — брякнул Ратмир, но возмущаться и разжигать бучу не стал.

Коридор был совсем крохотным. Плохое освещение, вечная сырость. Находиться в нем было крайне неуютно. И уж тем более неуютно вести переговоры.

— Кому я здесь понадобился? — кинул в пустоту Ратмир.

— Позвольте представиться, меня зовут Первуш Остромысл. Руковожу вторым исследовательским центром аномалий.

Ратмир пожал сухую, но довольно крепкую руку:

— Очень приятно.

— Мне тоже.

— У вас ко мне что-то срочное? — уточнил Ратмир. — Уж простите, но я сейчас весьма занят.

— Не могу с вами не согласиться, — кивнул Остромысл. — И все же прошу уделить немного вашего драгоценного времени. Уверяю, вы не пожалеете.

Нехотя согласившись, Ратмир спустился в пролет, где было хоть немного просторнее, подошел к окну и закурил.

— Я слушаю.

— Речь идет о Духе мщения.

— Что?

— Давайте выйдем и где-нибудь присядем, а то у меня жуткие приступы клаустрофобии, знаете ли. Дело в том, что разговор намечается быть долгим.

Летние веранды пустовали. И хотя в пятницу город начинал жить с особой непосредственностью, скинув с себя шелуху рабочей напряженности, кафе только начинали готовится к ночному нашествию.

— Внимательно вас слушаю, — присев в углу, Ратмир уставился на собеседника.

Вид у того был достаточно усталый. Возможно, все дело в бессонной ночи, и по всей видимости, не одной.

— Времени у нас не так много, поэтому постараюсь кратко и о главном.

— Буду весьма признателен.

— Нисколько в этом не сомневаюсь, — спокойно улыбнулся Остромысл. — Хотите ли вы знать с кем имеете дело?

— Что за странный вопрос, конечно хочу, — охотно кивнул Ратмир.

— Ну так изволите.

Кашлянув в кулак, Остромысл разлил по стаканам душистый зеленый чай и задумчиво уставился на внутренний двор. За пару столетий здесь мало что изменилось: разве что транспорт стал шумным и менее изящным, зато исчезла вонь с конюшен и выгребных ям.

— Вы бывали здесь раньше? — поинтересовался у Ратмира собеседник.

— Раньше?

— Я имею в виду прошлые жизни? Девятнадцатый- восемнадцатый век.

— Нет, — покачал головой инспектор. — Не приходилось.

Остромысл вздохнул:

— Очень жаль. Исключительное было место, скажу я вам. Сакральное во всех смыслах этого слова.

— Простите, а какое это имеет отношение к нашему с вами разговору?

— Скоро поймете. Вы нашли Блуда?

— Откуда вы…

— Давайте для начала ограничимся коротким ответом: да или нет. Все остальные вопросы вы зададите потом, когда узнаете главное.

— По-моему, вы забываетесь! — сверкнул взглядом Ратмир.

Но исследователь лишь слегка щурясь от яркого солнца, покачал головой:

— Вовсе нет. Дело куда серьезнее, чем вы думаете. А в подобном положении чины и ранги перестают создавать привычный эффект слепого подчинения и раболепства. Поверьте в сегодняшний час, от привычной иерархии остались рожки да ножки. Каждый сам за себя — именно такое выражение уместно в данной случае.

— Тогда зачем вы пришли? — спросил Ратмир. — Бегите на все четыре стороны, вас никто не держит.

— Убегу, но не сейчас. Если есть шанс предотвратить неизбежное, я не хочу его упустить.

— А с чего вы взяли, что я стану вам помогать? Или вы прибыли с депешей от самих старейшин?

Остромысл хмыкнул:

— Еще раз напомню вам про иерархию… Культ сейчас сродни пустому звуку. Давайте с вами договоримся. Я изложу свои мысли, а вы либо согласитесь, либо встанете и отправитесь по своим делам.

— Все так серьезно? — позволил себе улыбнуться инспектор.

— А вы считаете, что наши братья погибли от несчастного случая⁈ — исследователь напряженно затих, а немного погодя, добавил: — Близится буря!

Рука с чашкой замерла в воздухе. Взгляд Ратмира сделался стеклянным. Он тяжело вздохнул и задумчиво уставился на собеседника:

— Люди умирают каждый день. И это не повод рассуждать о Судном дне.

— Верно. Но смерть смерти рознь.

Короткий ответ вызвал раздражение, а не желание понять.

— Хорошо, и что же по вашему произойдет? Как скоро разверзнутся небеса и нас постигнет небесная кара⁈

Остромысл не спешил с ответом, он перевел взгляд на пару за соседним столом. Мужчина и женщина — не разжимая объятий, они о чем-то увлеченно беседовали, смеялись, потом склонились над столиком и крепко поцеловались.

— Ну к примеру для них, не изменится ровным счетом ничего. Их апокалипсис еще впереди. А вот мы с вами… — Он немного подумал: — Как бы это лучше сказать: от нас не останется ровным счетом ничего. Ни праха, ни воспоминаний.

— Бред! — недовольно фыркнул Ратмир. — Рассуждение на пустом месте. Мы можем переродится и через сто, и через триста лет. Забвенья не существует.

В ответ послышался протяжный вздох:

— Хотите, я расскажу вам с чего все началось. Оживлю в памяти одну забытую историю, которая стала началом всех сегодняшних бед.

— Сделайте милость.

Опустив глаза, Остромысл взял несколько кубиков сахара, кинул в чашку, и принялся неспешно размешивать. Ложка совершала ровные круговые движения не задевая края. Ни единого звука. Это было настолько неестественно, что Ратмир ощутил неприятное покалывание в кончиках пальцев.

Мир вокруг исказился, словно круги на воде,