Меня укутай в ночь и тень - Дарья Алексеевна Иорданская

вашем месте отправилась сейчас в Уайтчепел, мисс Кармайкл, – покачала головой Федора. – Это отнюдь не то место, куда разумно являться вечером.

– И что же, днем там безопасно?

– Нет, но днем там сейчас полно полиции в связи с убийствами, – ответила Федора. – К тому же ночью нас с вами могут принять за… профессионалок определенного толка. А я не люблю разубеждать мужчин, что проституция – не моя профессия. Это очень утомительно.

Элинор вскинула брови, хмыкнула, сделала глоток и, в конце концов, признала правоту ведьмы. В Уайтчепел разумнее всего отправляться сейчас. Да и смотрители приютов и работных домов куда охотнее будут говорить при свете дня. Ночами кварталы наверняка погружаются в кошмар в ожидании новых убийств.

А еще – туман и то, что в нем скрывается. Элинор не хотела сталкиваться с рыбами или с кем-либо и чем-либо еще, что там может таиться.

– Вы правы, правы, мисс Крушенк. Но нам с вами в любом случае нужно переодеться. Пара миссионерок и в трущобах вопросов не вызовет.

– Только если ненависть, – фыркнула Федора.

Покончив с завтраком, Элинор повела Федору Крушенк наверх и разложила на постели все заготовленные заранее горничными наряды. В коллекции Гамильтонов оказалось немало подходящей одежды, и вскоре даже ведьма осталась довольна своим внешним видом. Забрав длинные черные волосы в высокий пучок, Федора посмотрела на свое отражение в зеркале, потом на Элинор и констатировала:

– Вы за миссионерку еще сойдете, а я, судя по всему, раскаявшаяся грешница.

– Тоже неплохой вариант, – улыбнулась Элинор. – Так и будем представлять вас.

– Для Уайтчепела это сойдет, – проворчала Федора, – но не для соседей Фицуорроу.

– Там что-нибудь придумаем, – пообещала Элинор. – Алессандра, передай мистеру Гамильтону, что мы ушли.

Горничная также окинула их взглядом самым критическим и покачала головой:

– Мистер Дамиан будет недоволен.

– Мы вооружены, – успокоила ее Федора, демонстрируя пистолет. – И мы вернемся до темноты. И постарайтесь не выпускать Грегори Гамильтона из дома сегодня.

– Что с мистером Гамильтоном? – насторожилась Элинор.

– Он угодил в неприятности.

То же самое и примерно тем же легкомысленным тоном говорил и Дамиан. Элинор решила отложить расспросы на более позднее время, надеясь как-нибудь застать Дамиана или ведьму врасплох, пока же заняться делами насущными.

Взяв кэб, женщины добрались до Уайтчепела. Улицы были тихи. Людей было много, и все они занимались привычным делом, но разговоры смолкали, стоило только раздаться любому подозрительному звуку, а уж этого тут хватало. Пара скромно одетых женщин ни у кого из местных не вызывала особого интереса, их лишь проводили взглядами и вскоре совсем позабыли.

Поднявшись на крыльцо одного из приютов для падших женщин, которому часто оказывали покровительство знатные дамы, Элинор постучала и, обернувшись, посмотрела на Федору.

– Как вы думаете, давно в миссис Гамильтон обитает это существо?

Ведьма пожала плечами.

– Несколько месяцев, возможно, раз уж оно вполне освоилось и научилось управлять ее телом. Я вам уже, кажется, говорила, мисс Кармайкл: нельзя занять тело живого человека и стать его второй душой. Сперва нужно избавиться от хозяина. Говорят, так можно получить память и опыт человека, но… лично я никогда не практиковала подобную магию. Она слишком опасна. Вспомните, когда Лаура Гамильтон начала меняться, это и будет ваш ответ.

Элинор попыталась вспомнить Лауру. Приветливая, таково было первое впечатление. И странная. Все прочее стерлось, потому что Элинор никогда не сближалась со своими хозяевами. До этого случая.

– Уясните одно, мисс Кармайкл, – жестко сказала Федора. – Если уж хранители Гамильтонов не смогли остановить ее, то вы и подавно.

Дверь открылась. Возникшая на пороге изможденная бледная женщина окинула их сумрачным взглядом.

– Что вам нужно?

Элинор бросила на свою спутницу взгляд, ища поддержки, но Федора разглядывала причудливые фигуры, в которые складывались клубы дыма над жаровней слева. Пришлось говорить самой, сочинять нелепую историю, читать проповедь и сыпать библейскими цитатами. Женщина, так и не пустившая их за порог, слушала с постным выражением лица, после чего сказала:

– Не интересуемся.

– Очень жаль, – вздохнула Элинор. – Миссис Гамильтон говорила, что вы всегда рады послушать о Господе.

– Лаура Гамильтон? – сощурилась женщина. – Вы знаете ее?

– Да…

– Тогда идите прочь! – рявкнула женщина, и дверь закрылась.

Элинор вздрогнула, обернулась и обнаружила, что Федоры нет нигде. Накатил страх: она одна, в трущобах, в окружении опасных, враждебно настроенных людей. Безоружная.

– Лаура избила одну из местных жиличек.

Элинор выдохнула и посмотрела на Федору, протискивающуюся через толпу торговцев. Придерживая шляпу, она запрокинула голову и посмотрела на небо.

– Больше ее тут на порог не пускали, так что мы ничего не узнаем.

– Избила жиличку? – Элинор вспомнила Лауру Гамильтон. Нет, она никогда не была склонна к насилию.

– А еще, поговаривают, проявляла неуместный интерес к детям. – Федора усмехнулась. – Это не самый приятный район, здесь ребенка могут продать, но не позволят его мучить. По крайней мере, бесплатно. Идемте, здесь нам больше ничего не скажут.

Не сказали и в следующем приюте. Там не стали сразу же захлопывать дверь, даже впустили в тесную, пахнущую потом и прогорклым маслом прихожую, но про Лауру узнать ничего не удалось. Ее давно уже не видели. Собеседница их только непрестанно крестилась и говорить попросту отказывалась.

В третьем приюте затребовали денег – в весьма категоричной форме, – только чтобы сказать, что последний раз Лаура появлялась почти три месяца назад в сопровождении леди Морроу, оставила щедрые пожертвования, обещала найти место для нескольких раскаявшихся грешниц и пропала. С тех пор от нее ничего не было слышно, а грешницы, давно перестав каяться, вернулись на улицы.

– Идемте, выпьем чаю, – предложила Федора, когда они вышли из третьего приюта под накрапывающий дождь.

Элинор огляделась и поежилась. В этих краях проще было получить стакан джина или опиумную настойку, а также целый ворох неприятностей. Ну а здешнюю воду, в принципе, небезопасно было брать в рот.

– Идите за мной, – ухмыльнулась Федора. – Я покажу вам пару особенных мест.

Схватив Элинор за запястье холодными пальцами, Федора нырнула в узкий, едва различимый проход между домами, в который, кажется, невозможно было протиснуться. К немалому удивлению Элинор, здесь было вовсе не так тесно, как сперва ей подумалось. Окон в стенах, уходящих вверх и, кажется, смыкающихся, не было, отчего становилось не по себе. И непонятно было, откуда проникает в тесное пространство свет. Наконец узкий проулок закончился тупиком с единственной дверью и крошечным слуховым окошком. Между окном и дверью висел корабельный фонарь, за стеклом трепетало ярко-оранжевое пламя.

– Где мы? – спросила Элинор.

Федора молча толкнула дверь, не издавшую ни звука, перешагнула порог и потянула Элинор за собой. По коже пробежал