Достоевский. Дело о пропавшем наследнике - Александр Бертич

– Спасибо, – сказал этот кто-то. – Спасибо вам.

И отключился.

Его голос был похож на отцовский. Но хрипловатый и еще слегка ломкий. И еще: ему было трудно говорить сквозь слезы.

– Я и не знала, что он умеет плакать, – задумчиво сказала Соня. – Он же сын императора.

– Он всего лишь мальчишка. Он думает, что его все предали. Что он никому не нужен. В сущности, так и есть.

– Мне тоже стало его жалко.

– Ты умница, София, – произнес граф. – И ты сама не понимаешь, что у тебя сегодня получилось.

– И что же?

– Именно то, что не получилось у вас при первой встрече. Теперь он – твой друг.

(Родик облизнул губы. Он уже немножко завидовал).

– Вот так сразу? – не поверила Сонечка.

– Мотивацию подростков трудно объяснить. Говоря коротко: теперь этот парень знает, что кто-то еще думает о нем. Когда он уже почти перестал в это верить.

– Я не думала о нем, – оправдалась Сонечка. – Я думала о несправедливости…

– Он тоже. Он теперь постоянно об этом думает.

– Мир вообще несправедлив, – изрек Родион.

– Ты прав, мой юный поэт. Но таким его делают люди.

Волчок помахал хвостом:

– Наконец-то люди признались, что делают дерьмовые вещи. И без всякой магии.

Граф погладил его и вздохнул – как показалось Сонечке, не без грусти.

– Да, – сказал он. – Мы делаем много плохого. Когда-то я учил Алекса русскому и литературе. А он недавно нарисовал на двери Дома Радио… нечто затейливое…

– Простите, Федор Михайлович, – раздался все тот же голос у них в ушах. – Я не подумал. Дурак был.

И тогда Достоевский ответил непривычным для него строгим, учительским тоном:

– Вот и двойка тебе в четверти. За поведение.

В ответ послышался сдержанный смех:

– Я исправлю, Федор Михайлович. Когда можно к вам зайти?

Граф поморгал. Подумал. Потом взглянул на детективов:

– А вот когда: завтра прямой эфир в программе «Петербургские тайны». Там и поговорим. Приезжай… один. От твоих друзей слишком много шума.

– Я приеду, – сказал Алексей.

Никто из четверых (включая ничего не понимающего щенка) не мог этого видеть, но на том конце нейролинка парнишка с перевязанной головой вытер слезы и улыбнулся, как не улыбался уже давно.

Только длилось это недолго. Не прошло и минуты, и он как будто спохватился. Отошел от окна и присел на край узкой койки, застеленной тонким казарменным одеялком. Зачем-то ощупал повязку.

– Нет-нет, Федор Михайлович, – сказал он вполголоса. – И не надейтесь. Я не исправлюсь.

Но Достоевский его уже не слышал.

Глава 16

Инкогнито

В студии «Петербургских тайн» ничего не изменилось. Все те же зеленые хромакеевские экраны, складные стулья и прожекторы на стойках. Только бархатных кресел на сцене теперь было четыре: в программе ожидался еще один участник.

И он пришел.

Ровно в четыре часа, незадолго до начала эфира, на Невском прозвенел трамвай. Еще через несколько минут цесаревич Алексей появился в дверях студии.

Он был один. Он надел мотоциклетную куртку и черные кожаные штаны, сменил повязку на лбу и нацепил черную бандану с черепами поверх нее. А заодно и темные очки, в которых стал похож не просто на пирата, а на гангстера из заграничных сериалов.

В таком виде узнать его было трудно.

Вот и Достоевский не стал его встречать. Он склонился над микшерным пультом и даже не оглянулся. Сонечка и Родион уже сидели в креслах с микрофонами в петличках: операторы проверяли звук. Волчок жался к ногам. В студии ему не нравилось. Здесь пахло разогретой пылью и гудели таинственные приборы. В них вроде бы не содержалось темных сущностей, но Волчок все равно подозревал, что дело тут нечисто.

– Здравствуйте, – вежливо сказал Алекс – и снял черные очки.

Только тогда граф поднял голову:

– Добрый день, Алексей. Рад тебя видеть. Готов к эфиру?

– Вполне.

Они смотрели друг на друга, как будто заново знакомились. Если бы Сонечка прочитала сейчас их мысли, она бы удивилась – и даже смутилась бы немножко. Учитель и ученик только притворялись чужими. Они были рады встрече, как давние друзья после долгой разлуки. Или после глупой размолвки.

Сонечка не к месту вспомнила своих учителок в гимназии при Смольном. Ни с одной из них ей не хотелось бы встретиться снова. Все они были напыщенными дурами и носили ужасные прически.

– Тогда прошу на сцену, – сказал Достоевский. Вышел из-за пульта и шагнул навстречу своему бывшему ученику. Они пожали руки, но обниматься не стали.

У Родиона отчего-то кольнуло в груди. Ему тоже вспомнились его деревенские учителя. Скучные и побитые жизнью. Вдобавок они всегда посмеивались над юным поэтом, чего он до сих пор не мог им простить.

Вслед за Достоевским цесаревич поднялся на сцену. Коротко пожал руку Родиону и мимоходом поцеловал руку Сонечке. (Она даже не успела понять, нравится ей это или нет).

Пес Волчок вылез из-за кресла, и тут Алекс позволил себе улыбнуться. Погладил щенка по ушам. Тот понюхал его руку и вильнул хвостом: злые сущности к Алексу не липли.

Это могло бы показаться странным. Но думать об этом было некогда.

Усевшись в свободное кресло рядом с ведущим, Алекс снова нацепил очки – и стал неузнаваем.

Красные лампочки на камерах загорелись.

– Наш горячий привет всем зрителям программы «Петербургские тайны», – начал Достоевский. – Сегодня у нас в студии – двое уже знакомых вам ребят, Сонечка Марр и Родион Раскольников. Это – не просто вчерашние школьники, а настоящие сыщики из Детективного агентства «ПиН» …вместе со своей великолепной ищейкой по имени Волчок… а с ними еще один гость. Инкогнито.

Участники не могли этого видеть, но здесь режиссер дал крупный план Алекса. А Достоевский говорил дальше:

– Все четверо не случайно вместе. Трое искали четвертого! Искали – и нашли. Эта история прогремела на весь город. Думаю, все помнят события последних недель? Когда дерзко ограбили с десяток модных магазинов? Когда средь бела дня на Невском угнали трамвай – просто так, для удовольствия? И это еще не полный список, смею вас заверить! Полиция сбилась с ног, разыскивая злоумышленников. Однако наши детективы провели свое расследование, и его результат перед вами… и главный фигурант дела тоже. Вот он, лидер банды черных байкеров, что терроризирует весь Петербург! Неуловимый и бесстрашный! Он согласился поговорить с нами на условиях анонимности. Но кто знает: может быть, сегодня мы раскроем главную петербургскую тайну?

Что ни говори, ведущий умело нагнетал интригу. Зрители не сводили глаз с таинственного незнакомца в черной бандане и очках.

– Давайте-ка зададим пару