Тайна исчезнувшей колонии - Ольга Хараборкина

обращаясь к Рамзи. Как мне показалось, Питеру очень не хотелось отвечать проводнику. Я видел две причины его заминки, возможно их было и больше. Первая и, наверное, самая главная Рамзи являлся действующим главой экспедиции и отчитываться перед магами был не обязан. Здесь тоже присутствовал скользкий момент: Джералд Оукман состоял в Палате Лордов, а значит он представлял собой власть Короны. Вторая причина заключалась в том, что хоть Рамзи рычал, бил морды провинившимся и всячески наказывал их, но он всегда защищал интересы рабочих. Даже сейчас он не желал подставлять человека перед высшим сословием.

— Мое имя Роберт Ходж, Ваше сиятельство. Рабочий седьмой квалификационной ступени по установке, сборке и отладке горнодобывающей техники, — спокойно представился говоривший.

В душе возникло желание пожать мужику руку. Не многие получают такую высокую оценку умений и знаний среди обычных людей. С нами в экспедиции оказался подобный профессионал, невероятно! Если смотреть правде в глаза, то этот человек знает о машинах в разы больше, чем новоиспеченные инженеры из Академии Маготехнологии. Если бы он получил восьмую ступень, то официально сравнялся бы с выпускниками.

— Не тот ли Роберт Ходж, который выступил с инициативой создания профсоюзов рабочих для защиты их прав в начале прошлой осени, — это даже был не вопрос от Оукмана, а так что-то среднее между насмешкой и констатацией забавного факта. Его сиятельство даже позволило себе улыбнуться своим мыслям. — Добились ли вы успеха, мистер Ходж?

— Вы прекрасно знаете ответ, лорд Оукман. Вы были одним из тех, кто наложил вето на «свободомыслие рабочей силы». Кажется, так вы сформулировали причину отказа, — мистер Ходж ничуть не изменился в лице, когда отвечал магу.

— Припоминаю вашу смехотворную идею, — обронил лорд Оукман. — Вы бы еще предложили убрать работные дома!

Маг не выдержал и рассмеялся в голос, некоторые из присутствующих проводников его поддержали, но все остальные люди молчали. Его сиятельство забыл, что находился не на заседании палат, а среди обычных пустышек, чей статус и положение в обществе располагались где-то в самом низу. Каждый из тех, кто не проронил ни звука, так или иначе столкнулся с работным домом в своей жизни.

Смех лорда выглядел безумно в подобной ситуации. Если Оукман желал расположить к себе людей, то он явно выбрал не тот способ. Веселье мага прервал преподобный Бейли словами:

— Ради всего святого, держите себя в руках, лорд Оукман. Есть время для радости, а есть для печали… Сейчас мы все скорбим по погибшим, и Ваш смех толкает людей на дорогу гнева.

— Не смей меня поучать, святоша, — зло проговорил маг, и на толпу обрушилось давление потока. На плечи, будто опустилась гранитная плита, хотелось рухнуть на колени. Кто-то не выдержал и упал, Двана я успел поддержать в последний момент, его больная нога не выдержала напряжения.

— Уймитесь, Ваше сиятельство, — с ленцой проговорил мистер Грей и демонстративно хлопнул в ладоши. Сразу стало легче дышать. На устранителя смотрели как на великого спасителя от зла.

— Все так же продолжаешь играть за два лагеря, Томас, — холодно обронил лорд Оукман. — Не боишься, что когда-нибудь Церкви надоест твоя продажная натура.

— Не твоего ума дело, Джералд, — в тон ему ответил мистер Грей. — Если сейчас кто-то решится на глупость, то он будет убит.

— Церковь отпустит тебе грехи, да? — саркастично спросил Оукман. Он уже успел перестроится и потому в его словах не было той лютой злобы к могильщику.

— Это сделает Корона, — на сцене появилось новое действующее лицо, которое не встретили овации, а лишь настороженное молчание. Ломан выступил вперед, будто не раз проделывал этот трюк. — Именем Короля, я приказываю всем разойтись по своим делам…

— Мистер Ломан, не хотелось бы Вас прерывать, — не задумываясь, оборвал его Рамзи, — но в подобных походах действуют законы торговой компании, которые, естественно, не нарушают общее законодательство Северного Архипелага.

— Что ж, мистер Рамзи, раз Вы не принимаете руку помощи, протянутую в трудную минуту, настаивать не буду, — довольно хмыкнул Ломан, которому явно не хотелось участвовать в дележе власти, поэтому дальнейшее развитие ситуации без его участия вполне устраивало инспектора. — Но мое невмешательство продлится ровно до того момента, пока интересы «Челстера» не нарушат законов Северного Архипелага. Это касается и остальных участников дискуссии, — предупредил он.

— Я лично обращусь к Вам за помощью, если возникнет прецедент, — сдержанно ответил Рамзи, хотя явно кипел внутри. Его лицо покраснело так, что почти терялось на фоне рыжих волос и отросшей щетины. Как бы его инсульт не прихватил на нервной почве!

— Не нужно этого делать. Мистер Грей, и его отряд правопорядка, который он уже создал ежедневно будет мне отчитываться, — серомундирник не стеснялся раздавать распоряжения, от чего цвет лица менялся у каждого вовлеченного в вечернюю дискуссию.

— А не пошел бы ты… — могильщик до этого момента был спокоен, как скала, но явно и у него был предел терпимости к миру.

— Том! Мы услышали Вас, Ломан, — резко оборвал устранителя Рамзи и устало провел рукой по лицу. Ожог на левой стороне тоже покраснел и явно доставлял ему дискомфорт. — Отчет будет.

— Очень хорошо, — кивнул тот. — Так же от мисте… лорда Оукмана ожидается не меньшее содействие. Теперь в этот отряд войдут и маги. С Вас имена и возможности юных талантов, — распорядился старший инспектор.

— Что мне в Вас нравится инспектор — это непоколебимая вера в свои силы, — мягко проговорил лорд Оукман, а после секундой заминки закончил предложение, — и в свою неуязвимость.

— Угрожаете? — хмыкнул Ломан.

— Восхищаюсь вашим героизмом на почве служения Короне и людям Северного Архипелага. Почему на площади нашей столицы не стоит памятник в честь таких людей? — удивленно развел руками маг.

— Джералд, я знаю где полно памятников этим людям, — влез в разговор устранитель. — Я часто прогуливаюсь и смотрю за порядком там. Тихо и спокойно на мертвых улочках, там каждая вторая надгробная плита принадлежит герою. — мистер Грей не смог остаться в стороне.

Общий враг, как и общий секрет хорошо сплачивает людей. По крайней мере они перестали собачиться между собой.

— Люди те же животные, побеждает всегда самая сильная особь, — громко и неожиданно произнес мистер Мортон.

— А аллеи для биологов там нет? — хохотнул лорд