Механическое солнце - Павел Александрович Шушканов

Арина опустила пакет на пол, ощущая голой ногой шершавую ткань. Так спокойнее. Забыть сверток здесь – значит зря проделать весь этот путь.

Ри покосился на сверток и поджал губы. Он явно не вписывался в ту композицию, которую он нарисовал в своей голове. Отставив стакан, Ри протянул руку.

– Можно ваш жакет? Не смущайтесь. Если вы не заметили, все это время я смотрел вам только в глаза.

– Все это время вы пытаетесь убедить меня, что мне нужен ваш портрет – вот что я заметила.

Он покачал головой.

– Это не так. Это мне нужен ваш портрет. Я оставлю его у здесь. Может в мастерской, может в одном из двух музеев этого острова. Но вы будете знать, что он тут. И однажды прибудете сюда снова, чтобы вспомнить этот момент – когда вы позволили себя нарисовать.

Арина внимательно смотрела на него, стараясь прочесть мысли в ничего не выражающих, смотрящих, казалось, сквозь нее глазах.

– Я готов ждать сколько угодно, пока вы не решитесь, – уголки его губ слегка растянулись – слабая тень дружелюбия.

Арина, озиралась вокруг и натыкалась взглядом на странные полотна, образы на которых были узнаваемы, но неуловимо отличались от реальности, и это пугало. Я здесь, чтобы выбраться из кокона – решила она про себя.

– Вы здесь, чтобы выбраться из кокона. Но имаго нельзя помогать сделать это, иначе ее крылья будут болезненными и слабыми. Вы должны сделать это сами, Арина.

Она улыбнулась. По-настоящему.

– Без одежды я буду беззащитна. Я даже не смогу убежать отсюда, – ее руки опустились вдоль тела, но едва заметно напряженно согнулись в локтях.

– На то и расчет, – Ри вздохнул и сделал шаг назад. – Вы не так просты и наивны, какой хотите казаться, а я, кажется, совсем потерял бдительность на этом чертовом острове, – он выудил из банки длинную кисть со следами красной краски на ней. – Да, я не мог знать выше имя, ведь вы его не произносили, Арина. Давайте не будем притворяться, что не заметили этого.

– Это ловушка? – Арина старалась дышать спокойно, но сердце с надрывом колотилось, выдавая страх.

– Отчасти. Я все равно нарисую вас, но позже, – он прижал кисть к ложбинке за ее ухом, и Арина почувствовала холодный метал. Это не кисть – аккуратно замаскированный под нее острый нож, вроде медицинского ланцета. Она не шевелилась. Острие упиралось в тонкую кожу, грозя вот-вот проткнуть ее.

– Что вам нужно?

Ри пожал плечами.

– Ничего. Я просто убью вас. Затем посажу в кресло, раздену и нарисую портрет.

– Это глупо, – она невольно сглотнула и металл воткнулся в кожу глубже. – Вы же просто художник. Вам приказали убить именно меня?

– Меня попросили сделать это, – он склонил голову на бок и пристально уставился на ее горло. – У вас странный голос, Арина. Он слегка хрипловатый, словно простуженный, но вы не выглядите больной. Что это, травма? Дефект голосовых связок. Я должен буду узнать это точно, вы заинтриговали меня. Но не переживайте, это произойдет уже когда вы будете мертвы. Да я бы уже убил вас, не будь у вас такого удивительного голоса.

Он резким пинком отшвырнул сверток из-под ее ног в угол. Металл глухо ударился о стену.

– Кто вас попросил об этом? – аккуратно выдохнула Арина. По ее шее бежала тонкая теплая струйка.

Ри усмехнулся. На этот раз вполне правдоподобно.

– Удивительно. Вы не просите отпустить вас, не плачете, не пытаетесь защититься, зная, что это бессмысленно. Хотите сохранить достоинство перед таким ничтожеством, как я, верно? – он вздохнул. – И вы правы, Арина. Насчет ничтожества. Но есть явления и создания, перед которыми мы все ничтожества. Даже я. Даже вы, – Ри вытянул голову и повысил голос, не сводя взгляда с Арины и не убирая кисть-нож. – Это мой дом, черт возьми! Я услышал ваши шаги еще десять минут назад! Выходите, или я воткну нож…

Договорить он не успел. От оглушительного выстрела качнулись картины на стене. Ри дернулся и опустил взгляд на свое плечо, кусок которого исчез вместе с половиной рукава. Еще секунду другую он не мог осознать того, что произошло. Затем попытался закричать, набирая воздух в сведенные страхом легкие. Но внезапно его откинуло в сторону вслед за вторым громким звуком. Он ударился о мольберт, сорвав его с троса, упал на пол и сверху на него посыпались, разбиваясь разноцветные склянки.

Арина видела только его ноги, торчащие из-под опрокинутого мольберта. Они хаотично дергались, словно Ри бежал, но никак не мог оторваться он неизбежного. Шуршание и сдавленные крики наполнили мастерскую. Арина обернулась.

Новак лежал у стены и держался за плечо. Он пытался встать, но шипел от боли и валился обратно на пыльные доски.

– Новак! – она бросилась к нему.

– Тебе нужно уходить, как можно скорее, Арина. Сейчас сбегутся все, кто слышал выстрелы, – он держался за плечо. Угрожающего вида неестественного вида пистолет все еще дымился у стены. Такой вполне мог оторвать руку. Но как же…

Выпавшее из свертка оружие тоже было здесь – застыло у левого бедра Новака. Он успел дотянуться до него и прикончить ублюдка с кисточками.

– Черт! – Арина схватила свой жакет и куртку, сунула еще теплый пистолет обратно в сверток и покосилась на Новака.

– Беги же! – зашипел он.

Арина нагнулась и обхватила его здоровое плечо.

– Давайте, Новак, помогите мне. Поднимайтесь!

Ночь наполнили шуршание ног по брусчатке и голоса. Окна дома Ри, зажатого между двумя другими и, вероятно, более пристойными и безопасными домами, наверно никогда не наполняло столько света. Арина видела хаотичные тени и мельтешение рук. Словно большой театр теней.

– Вы как?

Новак отмахнулся здоровой рукой. Вторая висела на перевязи, наспех сооруженной из обрывка куртки, прихваченной из прихожей Ри. Он оперся на холодную стену и закрыл глаза.

Они стояли в узком проулке. Отсюда хорошо был виден дом художника и часть улицы. С другой стороны – широкое авеню, голоса, свет и толпа, в которой легко затеряться.

– Беги в порт. Прямо сейчас. И замотай чем-нибудь, – он указал на ее пораненную шею.

– А вы…

– Справлюсь.

Арина аккуратно коснулась его руки, словно боялась, что он сейчас раствориться, а она снова окажется в страшной мастерской.

– Новак, я…

– Беги же! – прошипел он и вдруг сжал губы в едва заметной полуулыбке. – Пожалуйста.

К полуночи снова начался дождь. А утром над портом поднялось солнце, засверкало на мокрых досках пристани и спряталось за легкие дымчатые облака.

6.Нордмаунт

Никто не помнит о севере.