Ведьмин корень - Ирина Владимировна Скидневская

их правдивости. Госпожа Монца говорила…

– Вы зовёте её Айлин, не стесняйтесь.

– …что вы занимаетесь расшифровкой пророчеств. Нашли что-то интересное?

– Упоминание прорицателем Аджитом меня – в связи с Птицеловом.

– Вы не шутите?

– Было бы удобнее, кстати, – иронично сказал Даймон, – перейти из этой вызывающе интимной обстановки в мой рабочий кабинет.

Они прошли в помещение со стеллажами, которое Даймон называл кабинетом, хотя по размерам оно могло соперничать с бальной залой. Предложив даме стул, Даймон уселся за стол, заваленный бумагами.

– Дело в том, дорогая ловисса, что Даймон здесь якобы означает разбирающий буквы.

– Значит, у вас псевдоним? И имя явно местное.

– Да, имечко выбрал сам, а Даймон – это мне покойный Ульпин присоветовал. Вообразите моё удивление, когда я прочёл следующее:

Когда всё утихнет

И схлынет тревога,

Лучше в крепость позвать птицелова,

Чем позволить уехать, -

Надёжнее, крепче станут ограды.

Но подсказка нужна птицелову.

Разбирающий буквы расскажет об этом…

Красотке, бегущей объятий

Несчастного пленника…

Длит закончила:

– К тому ж рифмоплёта,

Что врёт без зазренья,

Считая доступной добычей

Любую из женщин в своём окруженье.

Даймон усмехнулся.

– Значит, Птицелов должен жить в Спящей крепости? – спросила Длит.

– Знаю только, что Аджиту можно верить на восемьдесят процентов.

– Есть что-нибудь про похищенных детей?

– Даже странно, но нет.

– Дадите мне остальные переведённые пророчества? Или будете выдавать их порциями?

– А как ещё мне заманить вас в подвал?! Кстати… – Даймон вздохнул. – Передайте, пожалуйста, хозяйке, что вчера её ограбили. Пока я отлучался в город, кто-то залез в мой сейф и украл все манускрипты с пророчествами. У сейфа четвёртая степень надёжности, и я не понимаю, что за ловкачи орудуют в этой крепости. К счастью, с некоторых пор я уничтожал сделанные переводы, предпочитая держать их в голове. – Даймон постучал пальцем по лбу. – Перевёл почти всё. А над переводами манускриптов воришкам придётся потрудиться, пусть хоть зачитаются. Госпожа ловисса… – Даймон встал из-за стола, подошёл к Длит и, взяв её за руку, побудил подняться. Длит смотрела на него непонимающим взглядом – у Даймона был слишком торжественный вид. – Как можно быть такой женственной, умиротворяющей… и такой непреклонной? Некоторые в Спящей крепости считают вас опасной – даже если принимают вашу помощь. Девочка. Она в лице меняется, когда речь заходит о вас. Вот и у меня тоже… дрожь по телу, когда вы в такой опасной близости от меня…

Длит охнуть не успела, как Даймон заключил её в объятия. Сопротивляясь, Длит запрокинула голову, и вдруг что-то привлекло её внимание.

– Посмотрите вверх! – воскликнула она, оттолкнув Даймона, целующего её в шею.

Из потолка над ними показались красивые голые ноги в лёгких туфельках, чёрные кружевные трусики… Какая-то девушка, как рыба сквозь толщу воды, проскальзывала в подвал через каменное перекрытие, игнорируя законы природы.

– Это не моё! – поспешно крикнул Даймон. – Я никого не ждал!

– Держите! Она падает!

Они вместе поймали сверзившуюся на них в полубессознательном состоянии Гриватту – в голубом форменном халатике, с наэлектризованными, дыбом вставшими волосами.

Стонавшую горничную уложили на пол. Длит осмотрела её; ран на теле не было, только оторвалась пуговица на халате.

Даймон, задрав голову, изучал ровный, без повреждений, аккуратно выбеленный потолок.

– Принесите воды, пожалуйста, – попросила Длит.

Она легонько похлопала Гриватту по щекам, чтобы привести в чувство, помогла ей подняться и сесть на стул. Девушка выпила воды, поданной Даймоном. Её трясло.

– Как ты, Гриватта?

– Тошнит…

– Что за чудеса с тобой происходят?

Красивое лицо Гриватты сморщилось.

– Из-за доктора пострадала, госпожа ловисса… Он, когда шарился в спальне, уронил тетрадь хозяйки, а я увидела записи… И сразу почувствовала себя странно, накатывало непонятное, а потом началось… Уже во второй раз проваливаюсь, когда подо мной пустота.

– Нашла время, – недовольно сказал Даймон. – И как прицельно. У меня, можно сказать, личная жизнь налаживается, а тут ты… в кружевах…

– Я что, нарочно?! – Гриватта горько расплакалась. – Мог бы посочувствовать…

Даймон задрал голову, чтобы ещё раз осмотреть потолок, и недовольно скривился: не нарочно…

– Не пойму, у вас отношения? – безучастно поинтересовалась Длит.

– Один раз не считается, – буркнул Даймон. – Так вот кто напал на Бомбаст. Как же ты умудрилась, подруга?

– Над её комнатой пустуют апартаменты, в них раньше муж хозяйки жил. Там шикарная ванна – мрамор, позолота. Я по ночам в ней моюсь. Извините, мада, что без спросу…

– Помнится, покои законсервированы, – сказала Длит.

– Соседняя комната пустая, из неё есть потайная дверь. Только я из ванны вылезла – тут всё и приключилось. Какая-то сила за ноги потащила вниз…

– Там ещё было драматическое продолжение про пол,– ухмыльнулся Даймон. – Бомбаст приходила ко мне за консультацией, но я даже представить не мог, как занимательна разгадка.

– Эта старая ведьма весь дом перебудила… А меня силой увлекло в ледник…

– Голую.

– Хватит скалиться, Котас, – с обидой сказала Гриватта. – Хорошо, там дверь не запирается. Нашла в подсобке старый халат, отсиделась на кухне, пока не пришла Виктория, а потом выбралась незаметно в коридор.

– Послушай, Гриватта, – сказала Длит, бережно приглаживая горничной растрёпанные рыжие волосы, падающие на лицо. – Дело серьёзное. Если решишь остаться в Дубъюке, тебе придётся нелегко.

– Это город изгоев, здесь всем нелегко, – пробормотал Даймон. – А с чего вдруг ты полезла защищать хозяйское добро? На тебя не похоже.

– Сама не понимаю, – всхлипнула Гриватта. – Это из-за Гонзарьки, наверное. Он всё ныл, что нельзя быть такой эгоисткой. Госпожа ловисса, пожалуйста, не увольняйте меня…

Длит задумалась.

– Но как ты будешь здесь работать? Ходить и проваливаться? Вдруг свалишься в библиотеку, в самое хранилище? Или на горячую плиту в кухне? Или кому-то на голову?

– Так уже свалилась, прямо на нас, – сварливо сказал Даймон.

– Я готова сидеть на стуле, на твёрдом месте, и выполнять какую-нибудь мелкую работу… штопать одежду или чистить серебро… Как Котас.

Даймон возмущённо воззрился на неё.

– Звучит так, будто Котас бездельник! Чтоб ты знала – я специалист высокого класса! Господи, я ещё должен себя расхваливать…

– Дыры тоже сами не заштопаются!

– Ты, вообще, соображаешь? Что это за работа – штопать?

Гриватта снова зарыдала.

– Я больше ничего не умею! А работать в Спящей крепости престижно, платят хорошо, а кормят ещё лучше. И хозяйка добрая. Мне здесь удобно, то есть было удобно, до недавних пор…

– График не устраивал, то на мурра жаловалась, что приходится за ним замывать, то пацан на кухне мусорит, а оказывается, лучше не бывает, – проворчал Даймон.

– Да! Растащили на ногах мак да пшено по всему дому… Не я одна жалуюсь…

– Успокойся, никто тебя не