Погоня за судьбой. Часть III - Dee Wild

… В руках билет, чтоб мог ты с поезда сойти

И не играть в игру чужую,

Но нет того, кому ты можешь предъявить

Свой тайный пропуск в жизнь другую…

Весь этот мир в тебя вонзился

Летящей огненной стрелой!..

Машина уже огибала возвышенность, щербатый гребень гряды стремительно приближался. Похоже, Софи, увлечённая дискотекой, намеревалась с наскока преодолеть это препятствие. Но там же обрыв!

— Софи, тормози! — заорала я, перегибаясь через здоровяка Эмиля. — Мы уже почти на месте, за этой грядой уже пропасть!

— Так точно!

Машина задёргалась, меня бросило вперёд, Эмиль, вцепившись в сиденье, среагировал мгновенно, крепко ухватил меня за жилет, и я чудом не вывалилась наружу сквозь распахнутое ветровое окно. Дрожа и трясясь, вездеход замедлился и неспешно пополз вверх, на возвышенность. Через несколько секунд взору открылся широкий каньон, Софи остановила транспортёр на самом гребне и ахнула:

— Какая красота! Ты была права. Ещё немного — и мы полетели бы прямо вниз.

— Нам туда, на островок. — Я указала рукой. — Мост машину не выдержит, так что припаркуй её где-нибудь тут, подальше от края…

Кренясь на склоне, транспортёр выкатился на относительно ровную площадку почти у самого обрыва, и Софи заглушила мотор. Я напряжённо всматривалась в противоположный берег с запертыми воротами в высокой стене. Мост был разведён, в танцующем знойном воздухе не было ни единого признака жизни. Похоже, встречать нас не спешили.

— Василий, приём, как слышно? — переключив рацию на широкое вещание, позвала я. — Впускайте нас уже. Здесь человеку плохо!

Тишина, разбавленная лишь свистящими помехами ионосферы.

Перегнувшись через Дюпре, я вдавила клаксон на руле. Протяжный басовитый рёв огласил окрестности и, отражаясь от камней, покатился по каньону куда-то вдаль. Последующие полминуты показались мне вечностью, но наконец послышался знакомый лязг и пронзительный скрип. Две части моста, отчаянно скрежеща и раскачиваясь, пришли в движение и начали сближаться. Распахнув дверь, я спрыгнула на камни.

Оливер и Эмиль кое-как вытащили казавшегося невероятно тяжёлым Рамона и поволокли его в сторону моста, по которому к нам уже приближался Василий. Втроём мужчинам нести бессознательное тело оказалось намного легче, а мы с Софи, обвешанные собранными автоматами, пошли относительно налегке.

— О боже, какой ужас, — простонала Софи, увидев висящего на тросе Дженкинса, и прикрыла рот рукой.

Казалось, на жаре его тело таяло, будто кусок филе, вынутый из морозилки. Он обвисал и по частям словно стекал вниз, в поток жидкого огня.

— Со вчера там висит, — пояснила я, старательно отводя взгляд от тела. — Эмиль, у тебя есть нож?!

Обернувшись, Дюпре стрельнул глазами в меня, в Софи, а потом в висящего на привязи бойца. Мгновенно всё понял, молча вынул свободной рукой зубчатый армейский нож и швырнул его мне прямо через пропасть.

— Кстати, что это за музыка была в машине? — спросила я у Софи, уселась возле валуна и принялась пилить канат.

— Русская группа, очень старая. Вообще, русская музыка у меня одна из любимых. Ты ведь русская, верно?

— Корни у меня оттуда, но родилась я совсем в другом месте…

Трос был очень прочным, и резать его, как оказалось, было бесполезной затеей. Вспомнив о резаке, я активировала его и плавила прочный керамический канат — времени ушло порядочно, но наконец последняя углеродная жила звонко лопнула, и обмотка со свистом устремилась вниз, за край обрыва. За гулом и бульканьем магмы я услышала шипение, с котором огонь поглотил обглоданный труп несчастного Лироя Дженкинса, и нам лишь оставалось вернуться в лабораторию…

* * *

В предбаннике вся команда уже собралась вокруг лежащего на одном из широких столов Рамона. Тут же была и доктор Катрин Адлер с медицинской сумкой наготове. Очевидно, она была в курсе всего происходящего. Прокашлявшись, я спросила:

— Вы знаете, что с ним? Объясните пожалуйста, что происходит, и чем он болен? И чем скорее — тем лучше.

Копаясь в сумке, Адлер раздражённо отмахнулась от меня:

— Все вопросы — позже! Сейчас нужно стабилизировать его.

Рамон еле дышал и был иссиня бледен даже несмотря на изрядный загар. Я шумно вздохнула и принялась нетерпеливо наматывать круги по комнате, искоса поглядывая на Катрин, которая ловко орудовала пробирками и шприцами. Оливер тем временем увёл слегка ошарашенную происходящим Софи куда-то в глубь лаборатории. Угрюмый Василий, скрестив руки, молча стоял рядом. Эмиль разряжал оружие и раскладывал по столу экипировку. Из коридора появился Шен с каталкой на колёсиках, а доктор Адлер, закончив манипуляции, приказала:

— Укладывайте его, и идём в первый корпус, к лифту. Отсюда через двор ближе. — Затем повернулась ко мне: — Ответ на ваш первый вопрос вам не понравится. Сейчас организм вашего друга претерпевает изменения под действием геноморфирующего яда.

— Яда? — переспросила я, вздрогнув при воспоминании о другой истории с ядом. — Его отравила мирметера?

— Технически это не совсем яд. — Катрин замялась, подбирая понятные для непосвящённого человека слова. — Скорее, агрессивные симбиотические микроорганизмы. В любом случае, с высокой долей вероятности можно предсказать итог этих изменений… Следуйте за мной.

Развернувшись, она устремилась на выход следом за помощниками. Каблуки её утопали в песочной пыли, но ей, похоже, было всё равно — двигалась она уверенно, будто каждый день гуляла на шпильках по зыбучим пескам. Шен, Оливер и Василий уже пересекли внутренний дворик и закатывали носилки с Рамоном на платформу большого грузового лифта, скрытого в тёмных недрах металлокерамической пристройки. Мы с Адлер вошли следом, и тяжёлые створки с лязгом задвинулись за нами.

Платформа с гудением поползла вниз, во чрево земли, и на глубине метров десяти массивные сетчатые ворота откатились в сторону, впуская нас в прямоугольный предбанник с высоким потолком. В стену прямо напротив лифта была врезана закрытая двустворчатая дверь со стальными ярко-оранжевыми плашками с нанесёнными на ней знаками биологической опасности.

Эта дверь сразу же вызвала у меня приступ интереса, однако Василий и Шен покатили носилки в узкий боковой проход. По обе стороны коридора стройными рядами серели двери с наглухо закрытыми смотровыми щелями на уровне глаз и прямоугольными лючками чуть пониже — для передачи пищи. Тюремные камеры в подземных застенках… А что ещё скрывает это место?

Остановившись напротив одной из камер, Василий щёлкнул замком и со скрипом отворил дверь в чистую прямоугольную комнату с простой кроватью и унитазом в углу. На стоящей в другом углу тумбочке лежала стопка книг и журналов, а под потолком висела одинокая светотриодная лампа. Помещение было немногим больше подсобки, и меня тут же охватил приступ уныния.

— Вы что, собираетесь оставить его здесь, в тюремной камере? — спросила я, оглядывая опрятные