Секретная миссия роботов в Хомутовке - Сергей Иванович Кощеев

– Это старый фильм. Смешно там изобразили роботов. Существует много каналов, созданных специально для нас. Они помогают лучше понять людей, но у этих каналов всё же своя специфика. Вот смотрите, – Андрон взял пульт и нажал на кнопку.

Канал, на который переключился телевизор, был предназначен для людей. Там шли новости:

«Как мы уже сообщали, вчера в Хому́товке был обезврежен робот-террорист», – говорила ведущая одного из федеральных каналов, неправильно ставя ударение на названии посёлка.

– Ой, оставьте! Это про нас! – воскликнула Анюта.

«По утверждениям очевидцев, – продолжала ведущая, – при его обезвреживании была применена закодированная фраза «два миллибайта», и сейчас многие пытаются перепроверить эту фразу на других роботах, а иногда используют её в качестве ругательства при общении с техническими устройствами». На экране ребёнок трясёт игрушечного робота и говорит: «Два миллибайта… Два миллибайта…» Взрослый солидный мужчина, стоя в торговом центре возле информационного робота, оглядываясь, чтобы никого рядом не было, наклоняется к роботу-уборщику и вполголоса говорит: «Два миллибайта». Другой мужчина бьёт по банкомату кулаком и кричит: «Давай быстрее! Два миллибайта!»

Анюта и Пётр рассмеялись.

– Можете переключать, – сказала Анюта.

Андрон переключил. По одному из каналов шла передача о здоровье, о техническом здоровье. Интерьер студии был оформлен точно так же, как и в программах про здоровье для людей. Наверное, тоже франшиза, и даже сама ведущая была очень похожа на одну очень известную телеведущую: кудрявые волосы, очки, только вместо ног колёса, как у сигвея. А в качестве зрителей на стульях сидели немного старомодные роботы.

В студию зашёл человек, ему подставили подножку, он упал и стал тереть ушибленное место. Роботы, сидящие в студии, засмеялись.

– Вот смотрите, – упирая на букву «р», стала комментировать ведущая, – человек падает, ударяется, его подвижность ограничена, работоспособность снижена. И вот точно так же у нас, у роботов, – чётко проговаривая слова, подытожила она. – Но, слава генеральному конструктору, у нас теперь есть препарат, который поможет нам восстановить двигательную способность, – и вытянула прямо перед собой в сторону зрителей руку с упаковкой, на которой было написано «Робосил». – Робосил бережно обволакивает трущиеся детали механизмов и…

Договорить она не успела. Андрон переключил на следующий канал, где шустрый ведущий быстро тараторил:

– …совсем уже скоро в нашей студии появится первый робот-космонавт Фёдор. Всем, конечно же, интересно, что он скажет в ответ на обвинения голосового помощника Алисы, которая уже здесь. Как мы знаем, она снова поменяла себе тело и требует от Фёдора компенсацию за обучение и воспитание Фёклы, которая якобы является их совместным дочерним программным продуктом. А также мы узнаем: были ли на самом деле домогательства Фёдора к голосовому помощнику Сири, из-за обвинений которой нам теперь грозят очередные санкции. Не переключайтесь!

Передача прерывается рекламой:

«СКОРО! НА ВАШИХ ЭКРАНАХ! ДОЛГОЖДАННЫЙ ФИЛЬМ!» На экране помещение в стиле high-tech, где идёт важное заседание роботов: «…из найденных клеток, с высокой вероятностью, нам удастся вырастить человека и возродить человечество», – говорит один из роботов. «Мы не должны этого делать. Они сами себя уничтожили, – возражает ему другой. – Слишком велика опасность, что, возродившись, они это повторят, и вместе с ними погибнем и мы. Им нельзя доверять». В следующих кадрах сначала появляется человеческий младенец, затем он уже ребёнок, который со злобным лицом замыкает два контакта, делая короткое замыкание и оставляя без электричества целый дом. И вот он уже взрослый, сидя за каким-то серьёзным оборудованием, с неизменно злобным и подлым выражением лица произносит: «Сейчас я вас поджарю, никчёмные механизмы!» – и пытается нажать на какую-то красную кнопку. Но в последний момент его останавливает, судя по внешнему виду, честный, умный и справедливый робот со словами: «Ты не посмеешь!» «Как бы не так!» – звучит в ответ.

На экране появляется заставка: хаотично движущиеся объёмные геометрические фигуры с металлическим блеском складываются в определённый узор, и появляется надпись: «СКОРО!», которая сменяется другой: «ВОЗРОЖДЕНИЕ СМЕРТИ».

– Есть даже ретро-канал – «Ретробот». Здесь в основном идут спектакли Кибертеатра.

На сцене два совсем устаревших робота: он и она. У обоих вместо носа лампочки накаливания. «Так не доставайся ж ты никому!» – говорит он ей и начинает выкручивать её лампочку, которая при каждом повороте издаёт сильный скрип. Она в ужасе поднимает руки к голове. Выкрутив лампочку, он бросает её на пол, и та со звоном разбивается.

Дигги, глядя на это, вздрагивает.

– Как могут нравиться такие фильмы? – риторически спросил Робин.

– Ой! У вас что, инсульт? Лицо перекошено. Хотя разве у роботов бывает? – испугалась Анюта.

– А! Нет! Просто заедает иногда, – поторопился с объяснениями Робин и стал нажимать на разные точки неподвижной части лица. – Так нормально? – спросил он у Анюты, когда закончил.

– Да, – неуверенно ответила та.

– Это у нас случай один был в полку. Проходили учения, и, как полагалось раньше в таких случаях, у всех бойцов были зафиксированы зверские выражения лиц пятой степени, чтобы, как ошибочно считалось, психологически сильнее воздействовать на противника. Затем учения закончились, бойцы построились перед командиром в одну шеренгу, у всех выражение лиц стало обычным, за исключением одного бойца. Ему командир говорит: «Товарищ боец, примите исходное выражение лица, а ещё лучше – сделайте так, чтобы оно соответствовало чувству гордости за наш полк». Тот говорит: «Не могу». «Не могу или не хочу?» – уточняет командир. «Не могу. Не получается. Заело». Пришлось ему некоторое время в маске ходить, пока технический доктор не приехал. Или вот ещё случай. Проходит парад на площади. Идёт колонна разведчиков с изменяемой геометрией лица. А большинство представителей других стран опять не приехали. И тут все смотрят на марширующих – так вот же они…»

– Да не слушайте вы его! – прервала Робина Дигги. – Врёт он. Врёт и не ржавеет.

– Я не вру, я шучу. Похоже, меня вчера люди научили. Как учили, не помню, а алгоритм, видимо, остался.

– Когда что-то подобное происходит с нами, мы говорим: «Остался осадок» или даже так: «Руки-то помнят!» – сказал Пётр.

– Это, наверное, из-за какого-нибудь ранения на военной службе? Я про лицо, – поинтересовалась Анюта.

– Нет, это я с лестницы упал неудачно.

– А я недавно смотрела фильм, тоже про роботов, который мне понравился. Называется… сейчас вспомню… кажется, «Охота на робота». Смотрели?

– Нет.

– Там робот, который работал в Африке, стал свидетелем преступления. У него тоже непрерывная запись событий была. Связи с внешним миром не было, передать информацию не мог, тут за ним ещё охотиться начали, а ресурсы у него были на исходе. И вот он как-то смог… ой, забыла…

– Он себя законсервировал в пещере, – пришёл на помощь