Башня Авалона - Майк Омер

извлекает крошечную металлическую коробочку. – Попробуйте что-нибудь из этого.

Я открываю крышку и вижу миленькие конфетки пастельных цветов. Фейри-конфеты могут оказать сокрушительный эффект, но в культуре фейри отказ от подарка немыслим.

– Спасибо. – Кашлянув, отправляю в рот бледно-голубую конфету.

Сильный мятный аромат заполняет горло и нос. Я чувствую, как дыхание расслабляется, легкие раскрываются.

– Неплохо, да? – улыбается женщина. – Помогает мне в неудачные дни.

– Потрясающе. – Мне удалось справиться с приступом астмы. Это в миллион раз лучше ингалятора. Современной медицине есть чему поучиться у фейри.

Визжат тормоза, поезд замедляет ход. По вагону разносится мужской голос:

– Аллевур! Прибыли в Аллевур!

Я бросаю взгляд на здоровяка-охранника. Он не обращает на меня внимания, но стоит у самой двери, через которую мне выходить. В проеме видна каменная платформа. Газовые фонари отбрасывают теплый свет на горстку поспешно сходящих пассажиров.

– Разве вы не хотели сойти в Аллевуре, девушка? – спрашивает седая женщина.

– Ну да. – Я улыбаюсь ей, сердце сильно колотится, я не свожу взгляд с охранника. – Просто перевожу дух.

Выжидаю несколько секунд, встаю и направляюсь к выходу. Охранник поворачивается и смотрит на меня вытаращенными глазами.

– Ты! – вопит он.

Поезд снова трогается с места. Как раз в тот момент, когда он с пыхтением отъезжает, я открываю дверь и спрыгиваю. Боль обжигает ногу. Охранник высовывается из двери и смотрит на меня, оскалив клыки.

Глава 17

Кажется, больше никто не заметил, как я неуклюже вывалилась из поезда.

Карабкаюсь на каменную платформу, перенося вес на здоровую ногу, и отряхиваюсь. Стеклянный вокзал, напоминающий оранжерею, освещен золотистыми лампами. Над ним возвышается часовая башня. Отмечаю время: пять минут второго. Циферблат больших часов треснул – наверное, во время войны пятнадцатилетней давности. Неудивительно, что почти все люди покинули это место.

Впереди несколько пассажиров торопятся через вокзальную арку к вагонам на другой стороне. Я тоже выхожу из вокзала, припадая на одну ногу и опираясь на стеклянные стены.

Городок вокруг невелик. Между магазинами и домами с закрытыми ставнями тянется мощеная мостовая. Магазины закрыты на ночь, в окнах темно, но дальше по улице видны огни таверны. Вывеска над дверью жалобно поскрипывает на ветру.

У вокзала топчутся несколько солдат. При виде их ярко-синих мундиров я цепенею, по спине бегут мурашки. Пытаюсь скрыть хромоту при ходьбе и стискиваю зубы от пронзающей лодыжку боли.

Смотрю направо, и у меня перехватывает дыхание. Между двумя магазинами открывается вид на темные пустые поля, а вдалеке стоит виселица. В лунном свете на веревках раскачиваются пять силуэтов. Страх пробирает до костей. Вот истинное лицо фейри-оккупации – трупы, покачивающиеся над травой.

На секунду я задумываюсь, не Фрейя ли среди них, но тут же отбрасываю эту мысль. Тела провисели уже какое-то время: они окоченели, ветер доносит слабый трупный запах.

Вздрагиваю и спешу дальше. Судя по времени, Рафаэль и остальные вот-вот появятся. Только не со стороны вокзала, а со стороны городской площади.

Я медленно ковыляю к таверне, из ее окон льется теплый свет. Снаружи на стенах – золотые звезды на черном фоне, на скрипучей вывеске – женщина без головы. Значит, это и есть место встречи. Я слышала, как агенты говорили название – «Молчаливая женщина».

Доковыляв ближе, изучаю местность. У агента всегда должен быть путь к отступлению. Таверна каменная, с двумя арочными деревянными дверьми. У боковой двери растут дубы, их ветви переплетаются над входом. Интересно, куда он ведет – на кухню? За таверной – конюшня.

Проходя мимо, я бросаю взгляд на освещенное окно таверны. На книжной стопке восседает черная кошка, помахивая хвостом из стороны в сторону. Больше я ничего не замечаю, потому что не собираюсь задерживаться. Мысленно пытаюсь представить каждую деталь карты, которую запоминала во время инструктажа.

Рафаэль и его спутники почти наверняка появятся с юго-запада. Миновав городскую площадь, я сворачиваю налево, на грунтовую дорогу, где нет ничего, кроме нескольких разбросанных домиков и полей, уходящих в темноту. Двигаюсь медленно, чтобы не нагружать левую ногу. Наконец дома остаются позади. Начинаются фермерские угодья, обнесенные каменными оградами. Вдоль грунтовой дороги растут полевые цветы.

Меня охватывает страх: я боюсь, что опоздала, что агенты добрались сюда раньше меня. Что на них напали из засады, схватили. В отчаянии я ищу их в темноте. Тянутся минуты.

И тут я наконец вижу их – всех троих. Они направляются в мою сторону. Я с облегчением узнаю каштановые волосы Фрейи, а когда всадники подъезжают ближе, в темноте выделяются ярко-белые рубашки Рафаэля и Арзеля.

Рафаэль едет впереди, его светлые глаза пронизывают темноту. Когда он оказывается в двадцати футах от меня, его лошадь замедляет ход. У него отвисает челюсть, он спешивается и шагает ко мне.

– Пикси… – Смотрит на меня, между его бровями пролегает складка. – Ния, что ты здесь делаешь?

– Я должна была предупредить вас. Вы можете угодить в засаду.

Фрейя и Арзель подъезжают поближе.

– Как ты оказалась здесь раньше нас? И почему ты в этом платье? – удивляется Фрейя. – Что, черт возьми, происходит?

– Мне послышалось слово засада? – уточняет Арзель.

Я оглядываюсь на дорогу – никого.

– Я услышала, как кто-то говорил про засаду в Аллевуре. А поскольку рядом нет ничего, кроме «Молчаливой женщины», я подумала, что засада может быть на вас.

Рафаэль хмурится:

– Что значит «услышала»? Кого ты услышала, пока ждала нас в лесу?

Я тяжело вздыхаю:

– Сложно объяснить.

– А ты попробуй.

– Просто случайно услышала, – твердо говорю я. – Вот и все, что вам нужно знать. Но если это правда, вы в опасности.

Рукоять меча Рафаэля блестит в темноте.

– Ладно. Надо хотя бы узнать, во что мы ввязались… Фрейя, ты не могла бы проехать вперед и проверить конюшню? Арзель, осмотрись вокруг. Загляни в окна, на крыши и в темные уголки. Ищи, вдруг что-то не так… Только убедись, что тебя не заметили.

Они молча скрываются в темноте.

Как только мы остаемся одни, Рафаэль складывает руки на груди, его пристальный серебристый взгляд прожигает меня насквозь:

– И что же ты недоговариваешь?

Ветер колышет траву; до меня доносится слабый запах древесного дыма и диких роз, растущих по краям поля.

– Иногда я слышу голоса, – наконец решаюсь я. – Раньше я думала, что это чушь. Но иногда то, что они говорят, сбывается.

Эти слова повисают в воздухе; несколько секунд тишину нарушают только шелест травы на ветру и громкое фырканье лошади Рафаэля. В конце концов он произносит:

– Ладно. Расскажи подробнее.

– Пока я ждала вас, сержант загнал меня в угол… в лесу.

Лицо Рафаэля