Сигнал иного порядка - Софья Андреевна Мироедова

в лектории, где накануне прошла конференция. Рудольф распахнул дверь и увидел уже знакомую аудиторию, в первом ряду на одном из кресел виднелась хрупкая фигура, вокруг которой сновали медработницы: юные стройные, пышногрудые темноволосые девушки в обтягивающих белых коротких халатиках. Услышав шаги Абеля, Мартен обернулся и раздражённым жестом спровадил помощниц вон из лектория. Те ручейком проследовали мимо Рудольфа к выходу.

– Доктор Абель! – отсалютовал ему старик.

– Добрый день, господин Мартен.

– Просто Анри, я вас умоляю. Или просто Мартен, не надо никаких званий, а то мы с вами заблудимся в этом лабиринте, – он на удивление бойко начал.

– Хорошо, Мартен, – выбрал Рудольф.

– Отлично. Меня часто звали так коллеги по экспедициям. И пресса, конечно. Пресса не любит имён, только фамилии. В общем, доктор Абель, рад нашему знакомству, – Мартен протянул ему худую, иссушенную старостью руку.

– Взаимно, – вежливо кивнул Абель.

– Присаживайтесь, у вас тут чудесная голограмма, – старик указал на вращавшуюся над сценой систему Кеплера-47.

– Увы, это лишь домысел. Мы не можем получить достоверных данных напрямую из тоннеля.

– Но на вид неплохо, – ухмыльнулся Мартен. – Я был у кротовины, видел. Как будто звёзды и планеты на месте. Странно, вы не находите, что излучение видимого диапазона выглядит вполне адекватно, чего не скажешь о других частотах.

– Да, это заводит в тупик.

– Думаю, это как раз не тупик, а ворота. Они как-то узнали, что глаза у нас – ведущий орган восприятия. И положили картинку. Могли бы звук или не знаю, любую другую частоту вывести. А вывели картинку. Не странно ли?

Рудольф особенно об этом не задумывался. Ему это казалось досадным совпадением, недостойным исследования. Он пожал плечами.

– Знаю, вы не эзотерик, – Мартен хмыкнул. – Не поверите, когда-то я тоже был скептиком до мозга костей. А потом что-то случилось. Виджи наверняка вам рассказала.

– О видениях? – уточнил Рудольф.

– Да-да. Я не скрываю, у меня даже есть непопулярная книга «Первые на Шаи», её считают фантастикой. Но вот вам крест, или что там, цепочка ДНК, я просто раз и вспомнил всё это.

– Писательское озарение, – покивал Абель.

– Нет-нет, что вы! Это была подлинная жизнь, просто в другой реальности. Знаю, – он остановил Рудольфа, едва открывшего рот. – Эвереттовская модель сейчас не в чести. Но клянусь, я отчётливо помню части своей другой жизни. Урывками, но так ясно, будто это происходит сейчас. Не думайте, это началось не в старости. Мне было к сорока, как раз была первая неудача с тоннелем Глизе и кротовина к Тигардену. Мы через неё проходили, когда меня осенило. Я просто время от времени заглядывал туда, в тот странный мир, где мы столкнулись с чем-то неясным, тревожным, но колоссальным. Потом такие воспоминания становились реже, а потом вовсе исчезли. Думаю, я умер там. Только вот знаете, что? – он наклонился ближе к Рудольфу, и тот почувствовал на щеке слабое с примесью горечи дыхание старика. – Смерть эта была какая-то странная. Скорее слияние. Все эти годы я был уверен, что мы встретились с чем-то невероятным в океане той планеты. С каким-то феноменом, который человеческий мозг не в силах постичь. С явлением других миров, может, Высшим Разумом, может, с другой цивилизацией.

– Понимаю, – кивнул Рудольф.

– Да ни черта ты не понимаешь, – вспылил старик, едва не вскочив с кресла, но ему помешала слабость в ногах. – Мы тут в ловушке!

– Не улавливаю вашу мысль.

– Думаю, нам тут не дают встретиться с другими. Понимаешь? Изолируют от инопланетян.

– Хотите сказать, участок космоса, заселённый людьми, отрезали от остальной Вселенной?

– Вот! Это я и хочу сказать, да. Молодец!

– Это невозможно, мне жаль.

– Это ещё почему?

– Для этого просто не существует закона физики.

– Рыбки в аквариуме, наверное, тоже так думают, – Мартен хрипло недовольно вздохнул.

Рудольф развёл руками.

– Чёрти-что, – он посмотрел на свои скованные артритом пальцы. – Да не важно это. Важно, что хочу с тобой в миссию, – старик уже несколько реплик назад перешёл на «ты», но Абеля это не задело, он всё списывал на погрешности перевода в наушнике. – Мне это нужно. Я уже давно мертвец, я понимаю. Держусь только из любопытства. Думал, кончусь, когда Татьяна ушла. Нет, выжил как-то. Это всё внуки-недоумки, пичкают меня бессмертием, – он прерывисто махнул рукой. – Им кажется, я какой-то живой артефакт величия Земли. Хрень собачья! – постановил Мартен. – Я был крутым картографом, потом неплохим куратором. А теперь я просто мощи. Мозги бы тоже, наверное, уже вытекли, если б не моды.

– Я слышал вас на встрече утром, вы звучали иначе, – Рудольф, наконец, выразил всю степень своего удивления состоянием старика.

– А? Да, – Мартен фыркнул. – Это всё долбанные маркетологи. Им не нравится, как я рассказываю истории. Видите ли, слишком много приукрашиваю, а ведь сегодня все проверяют факты на лету! Уж и не похвастать лишней парой сантиметров. Совсем поехавшие. Пишут свои тексты они таким идиотски-мелким шрифтом, что я даже после всех операций искусственными глазами не могу его разглядеть. Уже сотню раз им говорил, а они настаивают. Думаю, им выгодно, что я выгляжу размазнёй – проще продать геномоды и наномедицину. Вот, смотрите, – он развёл скрюченные ладони, – самый старый человек на свете! Как он дрожит, как трясётся в страхе смерти! Хотите этого избежать? Программируйте потомство, колите наноботы! Дело в шляпе, корпорации довольны, – Мартен закашлялся, махая рукой, чтобы Абель его не трогал. – Короче, всё это фарс. Наверное, пора уже положить на это всё один такой огромный, сами знаете, – он подмигнул Абелю. – Но как-то не могу. Там дети мои работают, зарабатывают себе на вечную жизнь, наверное. А какой родитель не захочет, чтобы их ребёнок прожил в здравии подольше? Сам-то я уже всё. Уже пора мне. Возьмёшь на борт?

– Конечно, собирайте вещи, – облегчённо ответил Рудольф.

– Вот и хорошо. Я не помешаю. Я просто буду смотреть. Потом умру. Надеюсь, когда доберёмся до Кеплера. Хотя кто знает. Может, и тебя переживу, – хохотнул он.

– Что вы хотите там найти?

– Не знаю! Может, своё второе «я», может, злобных инопланетян, может, космическую пустоту, может, просто смерть – мне всё годится!

– Госпожа Чоудари говорила об уравнении, не могли бы вы разъяснить подробнее?

Мартен покачался в кресле, пожевал щёки, потом виновато улыбнулся и ответил:

– Хотелось бы.

– То есть?

– Мне было какое-то видение на счёт уравнения всего сущего или чего-то подобного, но это было очень расплывчато. Какое-то уравнение, да, – он покивал себе. – Виджи свою сетку пытает этим с моих слов. Уже лет десять, но бестолку. Она думает, эта формула есть в сигнале, но, мне кажется, это что-то другое. Разного