Отель Перекресток - Андрей Александрович Васильев

— Стоп-стоп-стоп! — хлопнул в ладоши Сергей. — Все нормально, все сходится. Тащи, красивая, мне еще котлеток с пюрешкой.

— С хрена ли? — изумилась девушка.

— Моя благоверная ужинать не придет, — с невероятно довольным видом пояснил рыжий. — Она фигуру блюдет даже в посмертии, значит, я запросто ее порцайку навернуть могу.

— В принципе, Серый прав, — заметил я. — При таком раскладе он в своем праве.

— Факт, — покивал и Валера, сидящий с Кирой через проход от нас. Оно как-то само так получилось, что мы снова оказались рядом.

— Вот, все подтвердили, что я прав. — Прожорливый весельчак выбил ладонями дробь по столу. — Неси котлетки, звезда моя!

— Если напарил и мне из-за тебя влетит — добра не жди, — сообщила ему официантка, которую, судя по бейджу на переднике, звали Зоя. — Три раза в день тебе в стакан с чаем вместо сахара соль сыпать стану. Или в суп плюну. Ты меня не знаешь просто.

— Как и все мы, — мирно заметила Ариадна. — Потому хорошо как-нибудь всем вместе еще раз собраться и пообщаться, но уже не по официальному поводу, а просто так. Вечером, когда гости уже спят и ребята из кухни освободятся. Думаю, администрация будет не против, это же в их интересах. Чем меньше между нами недопонимания, тем лучше общий результат.

— Я за! — мигом подняла руку Женя. — Очень правильное предложение! Тем более что руководство, если кто забыл, о чем-то таком упоминало. Дескать, раз в месяц можно!

— То же самое, — кивнула Кира. — Однозначно за.

— Я вообще за любой кипеш, кроме голодовки, — присоединился к ним Сергей, подняв сразу обе руки, как видно за себя и за напарницу.

— Не дай бог продукты кончатся, — притворно вздохнула Лиза, сдерживая улыбку. — Боюсь представить, что он устроит.

— Да ничего особого не случится, — успокоила ее Инна. — Мы ему гостей скормим, их не жалко. А по поводу вписки мы с Тёмой тоже в деле. Гиевна, сразу скажу — на твоем присутствии никто не настаивает.

Что характерно, раздалось сразу несколько смешков, сопроводивших эту совсем не смешную шутку, что означало только одно — поведение Натэллы коллектив оценил и в большинстве своем не очень одобрил. Предсказуемо и ожидаемо.

Но по-прежнему непонятно — зачем ей-то это все нужно? Причем чем дальше, тем непонятнее.

— Только не сегодня, — устало вздохнула Ольга. — Слишком долгий выдался день. Сил нет!

— Что да, то да, — опять-таки одновременно поддержали ее несколько ребят. — Ужас!

— Ужас не здесь, а в ресторане, — хмыкнула вернувшаяся с кухни Зоя и поставила тарелку с новой порцией перед Сергеем. — У кого на этаже живет вот таких размеров тетка с красной рожей?

— Это наша, — обреченно сказал Арсений. — Что она еще отожгла?

— Две бутылки вина в одну будку за полчаса выдула, велела передать маэстро, что салаты и мясо он готовить не умеет, к тому же майонез у него фуфло диетическое, а теперь поет про рюмку водки на столе. И ее же требует, кстати. Но не одну стопку, а сразу бутылку.

— Умеет дама отдыхать, — фыркнул рыжий. — Душевно и красиво!

— Не то слово. — Зоя подлила ему чаю из большого металлического чайника, который она тоже с кухни приволокла. — А у нас водки, как оказалось, тут нет. И вискаря тоже. И коньяку. Одни слабоалкогольные напитки в наличии, не более восемнадцати оборотов.

— Странное ограничение, — подал голос Георгий. — Интересно, почему так?

Ну да, что-то такое и совладелец упоминал, сетуя на урезанный бюджет.

— Может, чтобы дело до серьезных конфликтов не доходило? — предположила Лиза. — Крепкий алкоголь будит агрессию.

— Поверь, та певица и с вина устроит бучу, — заверила ее Зоя. — Я таких знаю.

— Не пойду, — верно расценил ее взгляд Арсений, — даже не проси! Во-первых, тут не моя территория. Я ж коридорный, а не ресторанный?

— Так себе аргумент, но принимается, — согласилась официантка. — А во-вторых?

— Во-вторых, я ее боюсь, — признался молодой человек. — Сильно. Она меня за задницу сегодня ущипнула и сладеньким назвала. А это она трезвая была! Что сейчас может случиться, даже представлять не хочу! Не пойду!

— Не, наша Ленка точно не гостья, а мечта, — сообщила мне Инна. — Вот так поглядишь и это осознаешь!

Второй раз она повторила эту фразу уже на этаже, когда увидела на ручке двери бирку зеленого цвета с надписью «Не беспокоить».

— Ну и хорошо, — согласился с ней я. — Не до разговоров сейчас. Мозги совсем не варят.

— Кстати, знаешь, как называется эта штучка? — Инна щелкнула по бирке, та крутанулась на ручке, а после закачалась, словно маятник. — Если по-правильному? По-гостиничному?

— Нет.

— Дорхенгер. В буквальном переводе — дверная подвеска.

— Логично. Не знаю, если честно, зачем мне эта информация, но — спасибо.

Но самым приятным оказалось то, что в номере нас встретила темнота. Солнца за окном не было, оно то ли село, то ли его кто-то просто выключил, подобно тому, как это происходило в книгах братьев Стругацких, но нам такая детализация была и ни к чему. Ночь есть — и слава Богу.

Отдельно следует отметить тот факт, что вечерний пейзаж за окном смотрелся как бы даже не выигрышнее, чем дневной. Там зажглись десятки невысоких фонарей, романтично подсвечивая аллеи и дорожки, а ворота переливались то мягко-зеленым, то интимно-багровым цветами.

— Душевно, — в тон моим мыслям сказала Инна, тоже подходя к окну и примащивая свой подбородок мне на плечо. — Интересно, нас когда-нибудь из здания выпустят? Хотя бы просто затем, чтобы глянуть на него не изнутри, а снаружи?

— Может, и да, — сложил я руки на груди. — Например, за хорошее поведение и лучшие показатели среди остальных сотрудников. Или, как вариант, для проведения работ по облагораживанию территории. Я еще днем размышлял на тему, кто тут кусты стрижет. И сдается мне, это будут те, кто пролетел с работой коридорным, причем в самое ближайшее время. Лаврентьевичу отель сдали в базовой комплектации, все чистенько, аккуратненько, вымыто, выглажено и подстрижено. Но всегда так не будет, потому недельки через три-четыре будем мы ходить