Отель Перекресток - Андрей Александрович Васильев

— Вы не можете не понимать, что после такой фразы у меня появилась масса вопросов? — Глянув на женщину и не увидев в ее глазах хитринки, я окончательно решил, что в общении с ней прямота является лучшим из орудий. — Вот только не знаю, когда их вам лучше задать — сразу или потом? И получу ли ответы. Если несложно, вы очертите пределы возможного общения на те или иные темы, чтобы ни я, ни моя коллега ненужные иллюзии не строили.

— Спрашивайте что хотите, — разрешила Елена. — Мне, в общем-то, все равно, когда это случится — сейчас, потом. Я, Артем, устала. Очень устала. Думала, что после смерти наступит покой, но его нет и здесь. Грань бытия сменила, а толку чуть.

А не самоубийца ли ты, моя милая? И если да — каким боком нам такая новость может выйти? Насколько я помню, ни одна вера мира тех, кто сам себя жизни лишает, не жалует. Мне один знающий человек рассказывал, что наложивших на себя руки даже на кладбищах в старые времена не хоронили, их место было за оградой. Причем закапывали просто так, без традиционных холмиков и крестов.

Хотя, по сути, именно самоубийцы самые удобные для нас гости. В этом случае проще всего докопаться до истины. Много ли причин, по которым человек может счеты с жизнью свести? Да нет, пальцев одной руки хватит. Деньги, любовь, здоровье, наркотики и просто расшатанная психика — основное, пожалуй, все. Ну, еще есть тема со сложными многоходовками, которые направлены на то, чтобы человека в петлю запихнуть, но это совсем другое. Да и кому настолько могла помешать не слишком молодая и не сильно красивая филологиня? Был у меня один случай в Арзамасе, я месяц петельку за петелькой историю как бы самоубийцы распутывал, пока до истины не докопался, но там-то речь шла о жене очень богатого человека, которую в могилу свела потенциальная кандидатка на ее место.

Впрочем… Наследство как вариант. Хотя это все равно про те же деньги.

— А вы как умерли? — опередив меня на мгновение, выпалила Инна.

Вот зря я ее недавно хвалил. Куда лезет, зачем мне вязь беседы путает? Нельзя же вот так, беспардонно?

Хотя, опять же, может, оно и к лучшему, есть пример того, как не стоит поступать при ведении бесед с гостями. Не в смысле «я говорю, ты только слушаешь», нет. Просто важно работать вдвоем, а не дуть каждому в свою дуду. Понятно, что ей с учетом бывшей профессии привыкнуть к такому будет сложно, поскольку стрингеры в моем понимании те же журналисты, а эта братия делиться ни с кем ничем не любит.

Но ничего. Привыкнет. Никуда не денется.

— Не знаю, — ответила ей гостья. — Вернее — не помню. Почти не помню, все как в тумане. Иногда кажется, вот-вот уцеплюсь за ниточку и вытащу из памяти то, что случилось, но не получается.

— А последнее? — сделала шаг вперед напарница. — На чем воспоминания кончаются?

— Вечер, дом, я собиралась ложиться спать, — устало и как-то привычно перечислила женщина. — Все как всегда. Муж за компьютером сидел, тоже обычное дело. Мы в последнее время немного охладели друг к другу. Но ничего такого, о разводе речь не шла. Так случается — любовь превращается в привычку, а их менять с годами сложнее всего.

Значит, не самоубийца.

— Собирались ложиться спать, и… — Инна изобразила рукой некий пригласительный жест.

— И все. Потом… — Елена замялась. — Что было потом, вам знать не надо. Для каждого это «потом» свое. Мне никто ничего не запрещал, просто знаю, что рассказывать нельзя. А после я оказалась на пороге отеля, похожего на этот, где парочка вроде вас три дня донимала меня вопросами, но так ничего у них и не получилось. Впрочем, то же самое они делали и с другими постояльцами, насколько я поняла. Надеюсь, этим гостям повезло больше и их путь наконец-то завершился. Ну а я вот, сюда попала. Самое же грустное то, что мне совершенно непонятно, для чего это все происходит. Зачем здесь я, зачем это нужно вам и тем, на кого вы работаете? Какова конечная цель? К чему эти утомительные загробные метания по отелям люксового класса? Может, вы объясните?

— Мы бы и рады, — вздохнул я, уловив в ее голосе отголоски приближающейся истерики и очень обеспокоившись этим, — но сами знаем не больше вашего. Мы ведь здесь первый день работаем, еще ни в чем не разобрались толком. Пока ясно одно — на ближайшие три дня вы наша любимая гостья, и мы сделаем все, чтобы создать для вас условия максимального комфорта. Плюс конечная цель, хоть у каждого и своя, но все же общая. Потому самым разумным мне кажется друг другу помогать.

— К тому же на других постояльцев мы, надеюсь, отвлекаться не станем, — заверила гостью Инна. — Тьфу-тьфу-тьфу, вы у нас тут одна такая пока.

— Слабое, но утешение. — Елена повернула голову и посмотрела в окно. — Надо же. Лето. А в том отеле стояла зима. И снег шел постоянно.

— Ну вот, еще один позитивный момент, — улыбнулся я. — Загробная жизнь-то, похоже, налаживается!

— Шуточка так себе, на троечку, — заметила Елена.

— Буду совершенствоваться, — доставая блокнот и карандаш из кармана, пообещал ей я. — А теперь, если вы не против, мы все же помучаем вас вопросами.

Разговор затянулся почти на час или около того. Постоялица явно от него устала, в ее интонациях появилась некоторая раздраженность, но прекращать беседу я не собирался, ибо другого раза могло и не быть. Как мы уйдем, она посидит-посидит и жалеть начнет о том, что вот так разоткровенничалась. И все, привет, потом замкнется в себе и станем мы из нее слова клещами тащить. Не факт, что так случится, но кто знает? Не люблю я откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня.

Вот потому нам и нужно было вытянуть из нее именно сейчас все, что только можно, о ее последнем годе жизни, вплоть до мельчайших деталей. Уверен, причина, по которой она оказалась здесь, спрятана именно среди них, надо просто понять, за какую ниточку потянуть.

Инна, кстати, полностью реабилитировалась в моих глазах за начало беседы. Все ее реплики были к