Мое темнейшество - Викки Латта

столицы дошла новость о кончине Карфия, и намедни в Марисмолл отправили нового патера».

Новость была не из приятных. Но я не так драматизировал события, как Одо.

«Ну появится патер, разберусь. Да, разминуться было бы хорошо, но если столкнемся нос к носу – ничего страшного», – так я размышлял, пока одевался в постиранную полосатую сутану. Ту, кстати, я обнаружил поутру, когда возвращался домой, на пороге.

Правда, я не предполагал, что мои размышления о столкновениях и способах их урегулирования так скоро перейдут в действия.

Потому как я, едва пришел в храм, столкнулся в ризнице нос к носу с тем самым преподобным, которого направили из столицы.

Этот патер, в отличие от меня, был одет с иголочки, и благостью от него несло за сотню шагов, не меньше.

Увидев меня, преподобный поменялся в лице и выкрикнул:

– Как ты посмел? Самозванец!

Зря преподобный оказался столь сообразительным. А еще разговорчивым.

Мой кулак тут же встретился с его носом. А спустя мгновение затылок новоявленного патера – с каменным полом. Вырубился светлейший моментально и, главное, качественно. Жаль… Жаль, жаль, я бы хотел задержаться в этом городке подольше, но…

Наложил на бессознательное тело заклинание стазиса. Его хватит на сутки, должно хватить. В первую очередь мне. Чтобы убраться отсюда подальше.

С такими мыслями я и запихнул бездвижное тело в сундук.

Уходить мучительно не хотелось, но…

Вернувшись в дом, начал собираться. Возрадовался, что, удирая из города, прихватил две сумки. И хоть одну из них поменял в трактире, но вторая-то осталась при мне. И главное – в ней были зелья. Не весь набор, но все же…

Время было уже послеполуденное, ближе к вечеру. Так что уйду по темноте… Только жаль, что с Алесией не увижусь.

Но стоило только вспомнить о ведьме, как та появилась на пороге. Вошла без стука и с возмущением выдохнула:

– Удираешь? А как же капище? И я?!

Глава 14

Алесия стояла и смотрела на меня, уперев руки в бока. Никакой мольбы, никаких вздохов и просящих взглядов – ничего из этого набора, который вызывал в каждом мужчине зубную боль и чувство вины. Только требование. Только ультиматум, как у настоящей ведьмы.

– А что заклинание? Что капище? Оно без меня стояло и после простоит. Сделаешь запрос в академию. Пришлют опытного магистра…

О самой Алесии я ничего не говорил, потому что не хотел, да и не знал, что сказать. Мне не хотелось ее покидать. Но закончить жизнь с пеньковым галстуком на шее не хотелось еще больше.

– Да пока идет запрос в академию и решают, кого сюда сосл… отправить, нежить может половину Марисмолла сожрать! Ты же сам видишь, что сейчас один молодняк. А пройдет неделя-две-месяц – и она наберет силу! А местные даже не знают, как толком от бестий защищаться! Надеются лишь на храм да молитвы! Я одна буду отбиваться от всего этого?! – с возмущением закончила магичка свою яростную речь.

Я вздохнул. Я замер. Прикрыл глаза. А потом решительно стал запихивать остатки вещей в сумку.

– Ну ты и… – Алесия не договорила.

Я перекинул сумку через плечо и перебил магичку:

– Пошли на твое капище, запечатаю.

Времени у меня было не очень много, но все же было… Пока настоящий патор находился под магическим заклинанием стазиса и немагическим заклинанием, именуемым хук в нос, и должен был пролежать под ними еще сутки, так что можно было бы и успеть залатать печать.

Сначала магичка опешила. Это длилось всего долю мига, а потом она задала тот вопрос, от которого я надеялся, что уже ушел:

– А как же я?

– А ты прекрасная девушка и найдешь себе здесь прекрасн…

– Жениха? – саркастически перебила меня чародейка.

– Прекрасные приключения. Главное, когда будешь в них вляпываться, постарайся делать это аккуратнее…

– Чтобы я – и аккуратно вляпываться? – усмехнулась Алесия. – Извини, такого не получится. Я уже вляпалась в тебя.

– А я – в тебя, – без обиняков ответил я, вышел на улицу и затем уверенно взял курс на капище.

Карта мне больше не требовалась: я всегда мог найти дорогу, по которой хоть раз прошел. За спиной недовольно сопела Алесия. Кажется, ее раздирали такие противоречивые чувства, что еще немного – и порвет на сотню маленьких Алесиечек.

Наконец мы добрались до капища. Я устало вздохнул. Достал свечи. Те самые, из храма. Они оказались очень хорошими, добротными, твердыми и устойчивыми. А то, что освященными, – так моя темная магия перебивала все молитвы на раз.

Я расставил свечи ровным кругом и начал вычерчивать внутри него пентаграмму. Алесия следила за мной с пристальным интересом. Мошкара, проснувшаяся при нашем приходе, впрочем, тоже своим вниманием меня не обделяла. Нужно было бы сотворить отпугивающее заклинание, но я не хотел тратить силы попусту. Еще пригодятся.

Наконец, когда с подготовкой к ритуалу было закончено, я встал в центр пентаграммы.

– Присоединишься? – спросил, жестом приглашая чародейку встать внутрь.

– У меня же светлая магия, – напомнила она, – она будет тебе мешать во время ритуала.

– Поверь мне, когда тебя начнут жрать, это будет мне мешать еще больше, – ответил я.

– Ты о чем? – не поняла девушка.

– О том, что, как только я начну закрывать печать, сюда сразу же потянется вся нечисть, чтобы помешать. И отделять нас от нее будет только барьер круга.

– Не знала… – с досадой протянула чародейка.

– А вам что, чернокнижие в академии не преподавали? – усмехнулся я.

– С учетом того, что темная магия карается смертью, – нет, – хмыкнула Алесия.

– Что ж, тогда предлагаю тебе нарушить законы империи, прислушавшись к законам здравого смысла, – подытожил я.

Девушка мне попалась законо-здраво-послушная… В том плане, что свою жизнь ценила все-таки выше параграфов, написанных на бумаге.

Когда мы встали спина к спине, я ощутил меж лопаток тепло ее тела, проникавшее через несколько слоев ткани, что разделяли нас. Странно… Это тепло было таким родным, даже умиротворяющим. Точка спокойствия посреди урагана, который вот-вот начнется. С этими мыслями я призвал свою силу.

– Энре прес ордо! – произнес я слова заклинания, вкладывая в них магию и отпуская созданное плетение на волю. Оно ушло под землю, и оттуда вернулся отклик. Там, внизу, пробудилась печать. А вместе с ней – темная жила, что пульсировала подо мной, запертая древним заклинанием. Она была готова прорвать многовековой заслон, который едва сдерживал ее натиск.

Я начал вливать в плетение, созданное моими предшественниками столетия назад, свою силу. Почувствовал, как разлом затягивается. А вместе с ним и небо свинцовыми тучами затягивалось, и кольцо вокруг нас – нежитью. Алесию затрясло от страха.

Но я продолжал латать печать. Нужно было заделать пробоину до конца. Сила уходила. Уходила быстро и рывками. Я чувствовал, что еще немного – и отдавать будет просто нечего. В тот момент, когда на дне резерва осталась лишь пара капель, я ощутил: все, проход закрыт. Это произошло, как со всех сторон завыло, заклокотало, загрохотало и заскрежетало.

Я глянул на тварей и подумал: именно так и выглядит преисподняя! Не мог поверить, что в окрестностях Марисмолла расплодилось столько гадин за две недели: их уже тьма! Да, молодые, да, еще не вошедшие в силу, но не менее опасные.

– Ты закончил? – услышал я за спиной девичий