Меня укутай в ночь и тень - Дарья Алексеевна Иорданская

Поднявшись порывисто, Элинор в два широких шага пересекла комнату и прижала мальчика к себе, успокаивая.

– В Каире его схватили какие-то арабы, – шепнул Франк. В голосе слышались слезы. – За то, что Maitre пытался обследовать их древние гробницы.

– Это не их гробницы, – фыркнула Федора, бросая в ступку горсть сухих трав. Запахло розмарином и мятой. – И к древности арабы отношения никакого не имеют. Сядьте и сидите смирно.

Бросив в ступку щепоть соли, Федора Крушенк пробормотала несколько слов – языка этого Элинор не знала – и совершила нечто невероятное: щелкнула пальцами, и растертые с солью травы вспыхнули. По комнате поплыл густой лиловый дым.

– Вдохните его, – велела Федора Крушенк.

Дым пах пряностями и травами горько и густо. Вдыхать его не хотелось, но под пронзительным взглядом черных глаз Элинор все же повиновалась. В глазах помутилось, и она упала бы, не приди Пегги на помощь.

– Вы должны думать о Дамиане, – велела Федора.

И Элинор попыталась думать о Дамиане, но в голове был туман, лиловый, как волшебный дым.

– Что ты делаешь? – спросила Нистра.

В голосе ее было любопытство и самая малая толика возмущения.

– Я… ищу Дамиана Гамильтона…

Прозвучало это глупо.

– Здесь? – рассмеялась Нистра. – В моем доме?

Элинор огляделась. Это и в самом деле был дом, странно, неудобно обставленный, словно хозяйка собрала все эти вещи, но ими не пользуется и даже не знает их подлинного назначения.

– Конечно, не пользуюсь, – ухмыльнулась Нистра. – Зачем ты пришла, Эли? Я ведь сказала тебе уже давно: ты должна все забыть.

– Почему?

– Потому что помнить опасно, – вздохнула Нистра. – Ты… ты ведь не понимаешь, о чем идет речь, верно?

Элинор покачала головой. Нистра шагнула вперед, сдавила руками виски Элинор и замерла, взгляд ее остекленел. Зрачок был серебряный и закручивался спиралью.

– Она придет за тобой. Она сошлась с тем, что ненавидит, только для того, чтобы уничтожить тебя. Ах, что за союз! Что за детки у них пойдут! – Нистра хихикнула.

– О чем ты? – нахмурилась Элинор. – Уж не твоя ли это затея, девочка?

– Нет, – через силу улыбнулась Нистра. У нее были мелкие острые зубы, созданные рвать сырую плоть. – Я так не могу.

– Раньше у тебя неплохо получалось, – мрачно напомнила Элинор. – Занимать чужие тела и сеять хаос.

– Больше я так не могу, – отрезала Нистра и отвернулась. От ее игривого настроения не осталось и следа.

– Я запуталась, – призналась Элинор.

– Я дам тебе совет, раз уж ты пришла: вернись к началу.

– Что?

– Дамиан в Уайтчепеле.

Элинор открыла глаза и посмотрела на Федору Крушенк.

– Это мы и так знаем.

– Я могу дать чуть более точный адрес, – сказала ведьма, – в пределах… трех-четырех кварталов.

– Все возвращается к началу… – пробормотала Элинор. – Как мы будем искать Дамиана?

– Может быть, изготовить фонари? – предложила Пегги.

Федора Крушенк глянула на нее с интересом и уважением.

– Вы это умеете? Отлично. Делайте. А вы оденьтесь, мисс Кармайкл. Нам предстоит опасная прогулка по Уайтчепелу.

* * *

Фонари были сделаны из цветной бумаги, причудливо изрезанной. В узорах мерещилось что-то одновременно пугающее и воодушевляющее.

– Мы с вами пойдем, мисс Кармайкл, а вы, – Федора строго посмотрела на горничных, – ждите нашего возвращения. И старшего Гамильтона тоже.

– Я с вами. – Франк дернулся было, но Пегги поймала мальчика за локоть, а Федора глянула еще суровее. Франк сник, пробормотал что-то и отступил назад.

– Идемте, мисс Кармайкл. И вот, возьмите.

Элинор сжала пальцами кольцо фонаря, очень холодное на ощупь. Лучи света пробивались сквозь прорези в бумаге, ложась на туман причудливыми фигурами. Туман был холоден и неприятно лип к коже. Под ногами плескалась вода, словно только что прошел сильный дождь. Элинор содрогнулась – то ли от холода, а то ли от недоброго предчувствия – и плотнее закуталась в шаль.

В конце улицы удалось поймать кэб. Возница долго отнекивался, ему претила мысль об Уайтчепеле, но Федора, определенно, умела быть убедительной. Однако довез их кэбмен только до границ Ист-Энда и там высадил. И укатил, даже не став требовать деньги сверх того, что Элинор вложила в его руку.

– А теперь самое важное, Элинор. – Федора поставила фонарь на землю, так что они оказались в круге света, и взяла Элинор за плечи. – Те травы, которые ты вдохнула. Сконцентрируйся на аромате, а затем на Дамиане. Так мы сможем его отыскать.

Аромат. Элинор попыталась его вспомнить. Шалфей, это она запомнила. Полынь. Лаванда? Еще один запах, тонкий, но горьковато-пряный. Элинор медленно закрыла глаза. Лаванда будто бы лишняя. Шалфей, полынь и тот, третий аромат – они удивительно хорошо соответствовали Дамиану. Он сразу же встал перед глазами Элинор: статная изящная фигура, насмешливая улыбка.

– Туда, – сказала Элинор уверенно.

Они поспешили сквозь туман за тем неведомым третьим запахом.

– Это ливанский кедр, – подсказала Федора.

Совершенно ненужная информация.

– Мы в самом деле собираемся идти туда? – По коже пробежал холодок. Накатило осознание, где они находятся, и на мгновение безразлична стала судьба Дамиана. А потом стало стыдно.

– Это неприлично для леди? – язвительно уточнила Федора Крушенк.

– Это опасно, причем для любой женщины.

Федора вытащила из потайного кармана на юбке небольшой пистолет с перламутровой рукоятью.

– Разве вы не должны защищаться ведьминскими ритуалами? – в свою очередь, съязвила Элинор, чтобы хоть немного подбодрить себя.

– Пистолет надежнее. Идемте.

* * *

Ночь была глухая, облака затянули небо, скрыв луну. Улицы затопил туман, густой, холодный и липкий. Грегори пробирался с трудом, словно плыл в ледяных сливках. Его знобило, и он не вполне осознавал, где же находится и как здесь оказался.

Он покинул дом Дженет в разгар ночи, почувствовав себя лишним. Дженет сидела у зеркала, расчесывая густые волосы и укладывая то в один, то в другой причудливый узел. Перстень она надела на палец, тогда как побрякушки, полученные от Паскуале, бросила небрежно в шкатулку. Грегори ушел окрыленный. Однако эйфория быстро прошла, и он не чувствовал ничего, кроме холода и усталости. Он шел сквозь туман, не разбирая дороги, да ее было и не разглядеть. Запах тины и гудки говорили о близости речного порта, но Грегори давно уже казалось, он бредет по берегу безразличного холодного океана. Ему мерещились крики чаек и перекличка китов. Мысли Грегори путались, все смешалось, и он уже не был уверен, где же находится.

Из-под ног вспорхнула птица, заставив отшатнуться и посмотреть вниз, и Грегори обнаружил, что стоит по колено в воде. Он зашел уже далеко от берега, и туман спутал небо и землю, так что Грегори не мог бы с какой-либо уверенностью сказать,