Падший (СИ) - Барчук Павел

Мое спокойствие сбило с толку третьего парня, который с самого начала «беседы» стоял дальше всех от меня. Пока один его друг все еще лазил по полу в поисках оружия, которое — ну надо же! –чудесным образом испарилось, а второй делал выпады в мою сторону, размахивая ножом, Третий просто замер с открытым ртом. Видимо, у него самая крепкая воля. Даже сквозь пелену чужого воздействия, он упорно пытался соображать.

Я никогда не дрался с людьми, поэтому было сложно понять — действительно ли я такой резкий и быстрый в новом теле или просто людишки настолько сильно тормозят.

Я легко проскользнул мимо лезвия ножа Кожаного и ударил его в локоть. Расчёт был на то, чтоб сделать ему больно, но не сломать руку. Пока еще рано наносить серьёзные травмы. Ну и потом, не стоит забывать о Петровиче. Представление должно быть максимально реалистичным. Просто Антоша Забелин оказался чуть круче трех идиотов и все.

Судя по громкому:«Млять!», моя задумка удалась. Кожаному было очень больно. Пока он завывал, подпрыгивая на месте, я схватил его за свободную руку, легкой танцующей походкой развернулся с ним на месте, будто мы кружимся в вальсе, и толкнул в Татуированного, подкрадывающегося со стороны.

Лидер этой компашки, отчаявшись разыскать пропавший пистолет, решил снова вернуться к руководящей роли и напасть на врага исподтишка. Он искренне думал, что я его не вижу.

К сожалению Татуированный оказался слишком здоровым, чтобы просто так упасть из-за столкновения с Кожаным. Он отшатнулся на шаг, затем вдруг зарычал и бросился на меня быстрее, чем я ожидал.

Действовал вожак идиотов достаточно резво. Он явно собирался схватить меня за грудки и ударить впечатляющего вида кулаком в челюсть. В этом наши желания с ним расходились. Мне, к примеру, не очень хотелось ввязываться с этим парнем в настоящую драку, потому что меня больше интересовал его напарник с ножом.

Пока Татуированный разворачивался для тяжелого удара в стиле Майка Тайсона, я быстро схватил с бара стоявшую там бутылку и смачно зарядил придурку в голову, заодно оттолкнув его ногой. Удар снова отбросил человека в сторону, прямо к стене, по которой он сполз на пол, как куча дерьма, и затих. Один выбыл. По крайней мере на время. Отлично.

А вот Кожаный отступать не собирался. Он продолжал двигаться с ножом ко мне.

Все происходило в тишине, которую нарушали только звуки сопения, кряхтения и рычания. Странно… В человеческих фильмах герои во время драки ведут забавные беседы. Бросают колкие фразы, блещут умом и сообразительностью. Выходит, верить фильмам нельзя. Последнее, о чем я думал в данный момент, это как бы выдать нечто остроумное или супер-мега-крутое.

Кожаному хватило остатков мозгов не стараться воткнуть в меня лезвие, но он активно пытался им полоснуть соперника. Его рука размахивала то влево, то вправо, то вверх, то вниз. Он хотел застать меня врасплох, чтоб сделать несколько ощутимых порезов и вынудить истечь кровью.

Я парировал его удары, иногда позволяя резануть меня по предплечью или плечу. Правда без особого результата. В том смысле, что со стороны, казалось, будто лезвие прошлось по рукаву куртки, но на самом деле, я успевал повернуть конечность так, что нож просто скользил по ткани.

А вообще, внутри меня вдруг проснулся азарт. Стало даже весело. Это как раз то, чего мне не хватало — возможность проверить своё новое тело в реальной переделке. Уже очевидно, вокруг моей персоны происходит какая-то лютая дичь и есть подозрение, дальше будет только хуже.

Сначала я знакомлюсь с очень странным патологоанатомом, потом нахожу тело суккуба, убитого способом, о котором кто-то из смертных последний раз слышал веков этак пять назад. Затем в моем окружении возникает Пифия, которой просто до задницы нужен тот самый странный патологоанатом. А теперь — эта троица агрессивных придурков, которых кто-то весьма хитрожопый, но не очень сообразительный, отправил за мной.

При этом находимся мы в человеческом мире и развернуться в полную мощь я не могу. Вернее могу, но последствия будут весьма поганые. Боюсь папа не оценит высокий уровень моей самозащиты. Снова начнётся нытье о неприкосновенности смертных. В общем, как говорил один весьма разумный пингвин:«Улыбаемся и машем! Улыбаемся и машем!» В данном случае, продолжаем решать вопросики мордобоем.

Кожаный старался изо всех сил. Он пыхтел как паровоз, истекая по́том, но продолжал бросаться на меня снова и снова. Уморился, бедненький.

Лицо его кривилось от злости и шло красными пятнами вперемешку с белыми. Играть с ним — одно удовольствие. Готов поспорить, если я начну периодически по-настоящему пропускать удары, он так и будет скакать вокруг меня взбесившимся орангутангом, пока не умрет от старости или инсульта. В конце-концов, слишком сильная нагрузка на сердце и сосуды…Не жалеет себя человечишка. Совсем не жалеет.

А потом мне стало любопытно, что чувствуют люди, когда им наносят физический урон. Поэтому, когда этот придурок сделал очередной рубящий удар сверху вниз, я в моменте движения подставил правую руку, толкнув ее вперед, и буквально насадил родную конечность на нож. Лезвие глубоко вошло прямо мне в ладонь. Это было… Хм… Впечатляюще. Впервые я ощутил, как мое (пусть временное) тело прошила непривычная боль. Будто одновременно ударило током и внутри разорвалась маленькая бомба.

Так… Достаточно… Вечеринка перестаёт быть весёлой. Пора заканчивать. К тому же, Петрович, начал нервничать.

Он, конечно, оказался вполне разумным человеком. Убедившись, что его помощь станет лишь помехой; поняв, что я реально не боюсь, не ссу и вообще чувствую себя вполне комфортно; опер просто схватил бармена за шиворот и затолкал бедолагу за барную стойку, чтоб пацан случайно не пострадал. Сам капитан держался в стороне, под ноги не лез, но при этом, судя по мелькнувшему в его руке телефону, успел вызвать подмогу в виде «коллег». А мне совсем не улыбается продолжать представление на глазах у других ментов. Не все из них так разумны, как старший опер.

Я принял решение, что настало время опустить занавес, и нанес Кожаному ошеломляющий удар левой рукой в челюсть. Затем повернул правую руку, посмотрел на нее. Нож по-прежнему торчал в моей конечности и он мне мешал. Я снизил болевой порог, а потом резко выдернул лезвие.

В этот момент на меня бросился очнувшийся Татуированный. Очень настойчивый парень. Ему хватило буквально пары минут, чтоб поваляться возле стены, прийти в себя и снова вступить в драку. Впрочем, уверен, такая потрясающая живучесть и непробиваемая шкура носорога — результат того самого воздействия неизвестного кукловода. Пока неизвестного…

Я резко присел, а потом, не думая ни секунды, с силой вогнал только что освобождённое лезвие придурку глубоко в бедро. Взвыв от боли, он упал на бар. Тут же сверху ему прилетел мощный удар по башке от Петровича. По-моему, опер использовал еще одну бутылку.

Пока Татуированный тряпочкой сползал по барной стойке, а Кожаный тряс головой, сидя на полу, Третий пришел к тому же выводу, что и я совсем недавно. Он понял, вечеринка окончательно вышла из-под контроля, развернулся и рванул прочь из бара.

Я был прав. У парня самая сильная воля. Значит, ответить на мои вопросы сможет только он. Два его товарища слишком глубоко пустили в себя постороннего. Там вообще можно ничего не спрашивать. Они скорее всего просто-напросто не вспомнят последние несколько часов своей жизни. А вот Третий… Он может быть полезным.

Чтоб настолько основательно влезть в головы смертных, кукловод должен был оказаться рядом с ними. На расстоянии это невозможно. То есть, я могу выяснить, с кем эти придурки встречались перед тем, как увязаться за нами, и могла ли конкретно эта черная «Тойота» ночью быть в лесу.

Поэтому, не долго думая, я кинулся вслед за человеком, намереваясь его догнать и хорошенько тряхнуть на предмет информации.

Третий выскочил из бара, затем, не оглядываясь по сторонам, побежал к машине. Он даже успел в нее забраться и завести. Но…