Владимир, Михальчук - Полный дом смерти

Раваш и сам приободрился, приосанился. Он расправил щуплые плечи, позволяя рассмотреть маленький значок с надписью «Граф дел-ар Пиллио» на лацкане богатого камзола. По его мнению, любая представительница женского пола должна тут же отбросить сомнения и плюхнуться ему на колени. Как это едва не проделала престарелая шлюха.

– Рад приветствовать, дамы, – замурлыкал шурин. – Весьма и весьма приятно лицезреть ваше неземное присутствие в моем временном жилище.

Дамы разразились искрящимся смехом. Сразу видно – провинциалки. Не привыкли еще к напыщенным речам валибурских вельмож.

– Можно? – спросила та, в кого я по уши втрескался. И бесцеремонно уселась рядышком со мной. Нетрудно догадаться, что она оказалась более смелой и умудренной опытом, чем ее товарка.

– Конечно-конечно, – заверил я и отодвинулся, мимолетом пьянея от близости разгоряченного женского бедра.

– А кто это с вами ехал? – совершенно не стесняясь, вопросила моя соседка.

Этой девочке не занимать любопытства и крепкой хватки. Получится отличная супруга для какого-нибудь фермера.

– Кхм… – донеслось со стороны графа.

– Проститутка, – открыто улыбнулся я. – Предлагала услуги.

– Как интересно! – восхитилась девица. – Я как раз собираюсь писать курсовую работу об эксплуатации женщин. Они ведь не из-за хорошей жизни идут работать на панель.

Она откинула непослушную прядь со лба и нахмурилась. Ее глаза блеснули в полумраке купе.

– Знаете, вам должно быть стыдно! Лишь потому, что имеете гораздо больше денег, воспользовались женской слабостью. Надругались над красивым молодым телом! Благодаря каким-то звенящим кусочкам металла. А вы не подумали, что у дамы могут быть дети? Что им неприятна одна мысль о том, что мама зарабатывает на их учебу столь грязным путем?

Я покрылся невидимым слоем инея. Неужели судьба так неблагосклонна, что привела к нам молодых феминисток? В этом случае про удовольствие можно забыть.

– Куда путь держите, сиятельные леди? – спросил Раваш, чтобы скрыть неловкость.

– Заткнись! – рявкнула моя соседка. – Кто был ее клиентом?

Мы с шурином испуганно переглянулись. Кажется, у девочки явно не доставало нескольких извилин. Да какое дело этому фигуристому ребенку до того, как оборотни зарабатывают на жизнь? Я вот, так полгода трудился экзотическим танцором на окраине города, чтобы скопить себе денег на учебу. Позже, правда, зарезал клиента нестандартной ориентации, который пожелал меня потрогать. Так работка и закончилась… Проклятое прошлое!

– Граф дел-ар Пиллио, – представился Раваш, снова делая безуспешные попытки увести разговор в другое, менее опасное русло.

– Какая самоотверженность – признаться в содеянном! Подтверждаю, – ликующе воскликнул я, подленько ухахатываясь в душе. – Именно граф намеревался стать клиентом той милой дамы.

Шурин задохнулся от возмущения.

– Но не стал, – закончил я, превращаясь в благородного оборотня. – Наоборот, мы дали госпоже несколько монет и чудесно провели время в нравоучительной беседе.

Девица недоверчиво посмотрела на меня. Пришлось принять невероятно честный вид. Едва не захлопал ресницами.

В трудную минуту я умею притвориться довольно убедительно. К тому же девушкам, несомненно, нравятся парни, которые говорят лишь правду. Не правда ли?..

– Я вам верю, – донеслось с соседней полки. – Оставь их, Олиель. К тому же второй господин не успел представиться.

Сестричка Олиель пряталась от моих глаз за тонким профилем дел-ар Пиллио. Мне никак не везло ее рассмотреть. Видел только шикарный изгиб лодыжки, летнюю туфельку с открытым носочком и на высоком каблуке. Этого хватало, чтобы заочно влюбиться. Мне очень нравятся здравомыслящие женщины, пусть даже родственницы нагловатых созданий.

– Частный детектив Ходжа Наследи. Ценитель искусства, созидатель поэзии.

– Ух ты! – ахнула Олиель, придвигаясь поближе. – Вы занимаетесь частным сыском?

Как и предполагалось, упоминание о виршах и прочем искусстве прошло мимо женских ушей. Разговор о престарелых жрицах любви ушел в небытие. Мы познакомились с девчонками поближе, и спустя какое-то время у нас завязался миролюбивый диалог.

Белки действительно приходились друг дружке сестрами. Они с отличием (Олиель слегка прикусила пухлые губки – неприятное воспоминание) окончили тринадцатый курс Феминистического университета прорицательниц, получили дипломы младших специалистов и теперь отправлялись на практику. Кстати, лет им было примерно по шестьдесят – мой любимый возраст, когда позволяется еще не все, но довольно много.

Девчонки рассказали, что пребывают в восторге от учебы и предстоящей практики. Настолько, что даже не собираются домой.

– Не могу поверить! – деланно удивился граф. – Неужели вы не желаете проведать родственников?

– Вначале мы планировали заехать домой, в Дубльвилль, – поведала моя соседка. – Но потом решили, что в этом нет нужды. Денег хватает, папа ежемесячно обновляет наш банковский счет… Так что…

– А слегка пообниматься с матерью? Поцеловать отца? Понежиться в любимой кровати, в конце концов?

– Ну, э-э-э, – мой закономерный вопрос застал девицу врасплох. – Есть небольшая…

– Олиель имеет в виду, что мы не хотим возвращаться, – поспешно объяснила ее сестра из полумрака, – из-за некоторых разногласий в семье, а не в связи с финансовыми трудностями.

Мой профессиональный нюх почувствовал какую-то интригу.

– Позвольте полюбопытствовать, и какие же разногласия могут быть с домочадцами у таких прелестных девушек?

Мне не ответили. Видимо, мы слишком углубились в грязное белье. А я-то думал, что у подобных милашек не бывает никаких проблем.

Чтобы поддержать разговор и не позволить гнетущей тишине воцариться в купе, граф поинтересовался, – о боги! – политическими взглядами наших студенток. Они незамедлительно этим воспользовались и, больше не вспоминая о домашних делах, стали наперебой рассказывать о своем священном долге, навязанном им в университете. Каждой студентке ФУПа надлежит нести огонь просвещения в массы. Мол, женщины имеют столько же прав, сколько и мужчины. А если разобраться, то и больше.

Девчонки убеждали нас в том, что миром должен управлять слабый пол – у женщин и мозгов больше, и чувства такта, и вообще… По их словам, бессмертному Мэру необходимо отречься от правления и передать Валибур в морщинистые ручонки какой-нибудь домохозяйки. Лишь тогда движение феминисток смогло бы облегченно вздохнуть и уйти на покой.

Я утвердился в мысли, что ректором Феминистического университета может работать только девица. К тому же с весьма нестандартным мышлением.