Владимир, Михальчук - Полный дом смерти

У меня брызнули слезы, даже платок не помог. Дел-ар Пиллио всхрапнул и прошептал что-то вроде «лучше бы зубы почистила, любовь моя».

– Станция «Окраиновка», – включился динамик над дверью.

«Промышленный выхлоп» бастарка смешался с запахом настоящих промышленных отходов. А еще почему-то завоняло тухлой рыбой.

– Прибыл поезд номер шесть-двенадцать «Валибур – Северная граница», – донеслось от приземистого строения с надписью «Вакзаль» на гоблинском диалекте.

Пригород словно взорвался. Поднятая поездом копоть убежала под порывами ветра. Оказалось, что с обеих сторон железнодорожных путей стоят двухэтажные домики, ларечки с пивом и кабаки с тенистыми навесами. Из окон, устроив небольшую бурю занавесок, стали выглядывать местные домохозяйки и шлюхи. Первые – просто из любопытства, вторые – предвкушая работу.

Из ближайшего окна высунулась седая представительница древнейшей профессии. Более древняя, чем первый городской булыжник. Обладательница реденьких волос, угольно-черного макияжа, тысячи морщин на плоской физиономии и вульгарного рта, очерченного все тем же кошмарным угольным цветом. Девица, если бы у кого-нибудь повернулся язык назвать ее этим словом, решительно переступила подоконник и бросилась к нашему вагону. Цепкие пальцы, тонкие и корявые, точно ветки кустарника, вцепились в ручку входной двери.

– Сексуальный эскорт, мальчики, – когда-то томным, а сейчас замогильным голосом сообщила проститутка, широко раскрывая рот. – Доедем до конечной остановки с таким блеском, что глаза и гланды повываливаются.

Я грешным делом в ответ оценил все прелести гланд и аденоидов незваной гостьи. Кажется, они у нее не только вываливались – как обещалось, но и вставлялись обратно… Стало страшно.

– Нет, спасибо… э-э-э… милая. Как-нибудь в другой раз.

– Но я настаиваю! – безапелляционно заявила служительница богини любви.

Я с сомнением глянул на проснувшегося графа. Он в кои-то веки был солидарен со мной – ошалело внимал настойчивой путане. И рожа у него казалась точной копией моей – глаза навыкате, брови на середине лба, искривленные губы. Я даже посочувствовал дальнему родственнику. Не каждый день вельможам случается встать на пороге инфаркта пред такой «красотой».

– Надо же, – прочистил горло Раваш. – Настаивает она… Лучше бы замуж пошла, чем к графьям приставать.

– А ты возьми, – нашлась проститутка. Путанам не привыкать к подобному отношению.

Она тряхнула увесистыми полушариями обвисших грудей. В такт им заколебались коричневые мешки под глазами.

– Недорого! Всего-то два бронзовых слитка за полчаса женитьбы. Сегодня скидка для вельмож и работников городской администрации.

На такое предложение не нашелся с ответом даже надменный граф.

– Прошу исключить из списка свидетелей одного частного детектива, – с этими словами я забился на краешек своего сиденья. – Совет вам да любовь.

Раваш икнул, руки у него предательски задрожали. Что поделать – молодой еще. Он явно чувствовал, что от «девицы» так просто не уйдешь. Стреляная баба, ушлая: и деньги возьмет, и удовольствие получит. Лишь бы клиент не слишком трепыхался.

Я прочитал эти мысли на рожице проститутки. Она относилась, кажется, к рыбоборотням – за левым ухом виднелись темные чешуйки.

– Видишь, он не против, – шлюха подарила Равашу воздушный поцелуй.

Граф издал неопределенный всхлип и вжался в деревянную стенку купе. Я ликовал. Сейчас свершится кошмарный ритуал над графскими мощами. Отдам половину гонорара, чтобы такое увидеть. Но наблюдать за телодвижениями этой девицы…

– Послушайте, уважаемая, – начал я совершенно неуважительным тоном.

– Отвали! Мне работать пора…

Закончить целомудренную беседу нам не позволили. Доносившийся с вокзала шум усилился.

– Го-о-орячие пирожки, – прорвалось сквозь настежь открытую дверь.

– Че-е-буреки-и! Па-а-а-хлава орчанская, э-эльфийский зе-е-фир!

– Минэ-э-э-ралька!

– Алкоголь, сигареты, допинг, секу-сиальные возбудители для оборотней и людей. Ма-а-ндрагора!

– Услуги всевозможного характера. Любая поза и метаморфоза по желанию клиента!

– Грузчик! Грузчик! Где этот выродок-великан? Куда девался камнеед с моими чемоданами?! Грузчик!

– Батюшки, кошелек украли! Полиция!

Издалека, с другой стороны вокзала, донеслось слабенькое:

– Такси пай-едем, да-и?

– Разойдись! Патруль при исполнении! – грубый оклик рассек многоголосье вокзала, точно топор – сухое полено.

Более мелкого пошиба проститутки бросились врассыпную. Наша же осталась в дверном проеме. Я уже мысленно попрощался с графом. Вот только что сказать своей бывшей жене?

– Заканчивается посадка на поезд номер шесть-двенадцать «Валибур – Северная граница». Нумерация вагонов от хвоста бастарка, – перекрыл все шумы строгий голос работницы железной дороги. Даже полицейские притихли. – Напоминаем, что железнодорожная служба не несет ответственности за исчезновение багажа, нападения гоблинов-индейцев, смерть от сверхвысоких или сверхнизких температур на просторах прерий и в пустыне. В случае смерти пассажира родственники или воскрешенные духи умершего получат компенсацию от страховой компании «ЖД-БД». Падение метеорита на состав в полис не включается…

Пока громкоговорители занимались образованием присутствующих, проститутка надвигалась на графа. Шла она медленно, то и дело хватаясь за согнутую радикулитом спину.

Раваша спасло появление новых участников вокзального шоу.

– Скорее!

Маленькие ручки рывком извлекли бабищу из нашего купе. Внутрь запорхнули двое девушек-белкоборотней. В цветастых платьицах с разрезом до середины бедра. Обе – блондинки, с красивыми грудками, плавными очертаниями бедер и талий, премиленькими личиками и большущими голубыми глазами. Наверное, сестрички.

– О, боги! Мы успели!

– Желаю приятного дня и невероятно красивого захода солнц, – как истинный джентльмен поздоровался я, вскочив с насиженного места и едва не ударившись головой о верхнюю полку.

– Желаем в ответ, – спаренным сопрано и меццо-сопрано прощебетали белки.

Первая кокетливо помахала рыженьким хвостиком.

У! Ох! Огненная шерстка и серебристые волосы в сочетании с чувственным ротиком. Моя наибольшая слабость! Уй… Признаюсь, я отдаю предпочтение не белкам, а своим далеким родственницам – лисичкам. Но эта красотка заставила мое сердце завыть от восторга на все четыре валибурские луны.

Раваш и сам приободрился, приосанился. Он расправил щуплые плечи, позволяя рассмотреть маленький значок с надписью «Граф дел-ар Пиллио» на лацкане богатого камзола. По его мнению, любая представительница женского пола должна тут же отбросить сомнения и плюхнуться ему на колени. Как это едва не проделала престарелая шлюха.