Крыса, загнанная в угол - Олег Анатольевич Сидоренко

делает, и что она все делает не правильно – они не правы! Власть, может в массе своей, и не понимает. Но, «кормчие» – все понимают и все делают правильно для того, что бы происходило именно то, что происходит… Если год образования нашей страны принять за точку и выстроить от нее два вектора развития – положительный на процветание, и отрицательный на развал этой страны – то все что, делали наши правительства, на вектор положительного развития не укладываются ни как! А вот на «отрицательный» – каждое предыдущее действие дополняет последующее. Создали олигархов, разделили восток и запад, наплевали на выбор одних на первом майдане, зацепили языковый вопрос, свергли законного президента, одна половина страны начала учить жизни другую в результате война и потеря Крыма.

Кстати, моя сестра живет в Крыму. Ее муж, коренной крымчанин, не «привозной», как любят сейчас утверждать у нас – его бабушка и дедушка жили в Кореизе еще при царе. Так вот, он меня спросил, почему он должен жить в одной стране с людьми, которые не уважают его выбор? « – Я что «терпила» или «лох»? – и сам ответил: – Нет, я не «терпила»! Это вы «терпилы» и «лохи», потому что вам наобещали и вас «кинули»!»

Но, я отвлекся. Так вот – а теперь, для закрепления результата, взялись за веру. А нет ничего страшней, чем войны религиозные! И уже ничего не исправить… Для этого мало только желания народа… А еще страшно то, что будущее нашей страны от нас не зависит! И нет его, будущего, для нашего государства. Нету заинтересованности у «сильных мира» в сохранении такого территориального образования, как Крайина. Потому, как не умеем себя вести по-людски. Все время пытаемся, кому-то, что-то доказать, нагадить. Ждет нас судьба Югославии. И боюсь, что в ее худшем варианте!

– Что-то слишком мрачно вы все нарисовали, Олег Анатольевич! – попробовал пошутить Род.

– Почему мрачно? А может для нас это наилучший вариант?! Будет себе семь-восемь маленьких стран, которые никому не интересны с точки зрения геополитики, и все оставят нас в покое. Начнем жить потихоньку. Глядишь, что то и образуется. Пригласим на «царствование» какого ни будь украинца с Германии, США или Канады. Пусть привезет с собой полицию, неподкупных судей и прокуроров, для которой все равны – что олигарх, что крестьянин. И пусть учат нас жизни! Смотришь, на втором третьем поколении, что-то начнет меняться.

– Да, дядя Олег! Вы мечта «эсбэушника»! – грустно пошутил Родион. – Полный комплект! От «бытового сепаратизма» до подрыва государственного строя!

– А ты думаешь я такой один? – задал вопрос хозяин ларька.

– Да нет… Не думаю…

– То-то и оно! Я здесь с семи утра до семи вечера работаю! С людьми работаю. И с людьми общаюсь! Здесь каждый второй «мечта эсбэушника»!… – и вдруг дядя Олег радостно сказал: – После твоей фразы пришло в голову, на сколько страшную вещь ты сейчас сказал… Мечта «эсбэушника»! Значит у нас уже не демократическое государство, если «органы», которые должны охранять безопасность страны, карают граждан за мысли! Чем они лучше КГБ, НКВД, Сикуритатэ, Гестапо? Почему никто не задастся вопросом, из-за чего у меня и у других возникли такие мысли? Значит не в порядке, что-то в стране и со страной! Может «эсбэшушникам» пора браться за руководство этой страны? А может народу этой страны пора браться и за руководство и за «эсбэушников»… Когда ни будь, Родя, и перед тобой может стать выбор… Не думал об этом? … Ну да ладно. Достаточно тебя «грузить». Ты сейчас домой? – спросил Олег Анатольевич.

– Да. Пойду к центральному входу, – Родион махнул рукой в сторону вокзала за окном, – возьму частника!

– Не спеши! – остановил его хозяин. Он взял телефон и, найдя нужный ему номер, нажал на вызов. – Саныч, ты еще здесь? – спросил он у ответившего абонента. Затем делано возмутился: – Что надо?! Что у тебя за еврейская привычка отвечать вопросом на вопрос? Что мне может быть надо от таксиста-антисимита? Прогноз на предстоящие выборы! Я знаю… Короче, надо друга отвезти в Агрономичное. Где твоя машина? Рядом с входом? Он сейчас подойдет… Я «обрисую» ему твою «развалюху»! Короче жди! – отключив телефон, повернулся к Родиону: – Возле центрального входа стоит «Опель-Астра». Хозяин машины – мой друг! Боевой дед! Анатолий Александрович! Мотогонщик, афганец! Он отвезет тебя. Ну, вот и все! «Заходи, ежель что!» – хозяин поднялся со своего стула, пропуская к выходу гостя.

– Спасибо, дядя Олег! – поблагодарил Родион, пожимая протянутую руку. И улыбаясь, спросил: – А почему «антисемита»?

– А считает, что во всем виноваты евреи! Понимаешь, есть определенные книги, которые нельзя читать до определенного возраста и после определенного – они воспринимаются без критики, буквально! А если в них еще и указана «причина всех зол» – тогда и думать ни о чем не надо – все и так ясно! Вот он и совместил «прочитанное», и наши крайинские реалии. Теперь Саныч знает – «кто виноват» и «что делать»!

– Ясно! Еще раз спасибо!

– Всего хорошего! Отцу привет!

Родион вышел с магазина и направился по привокзальной площади к Центральному входу вокзала. Вдоль железной ограды по краю тротуара припарковались одинокие машины. Среди них Попелюх заметил серый «Опель» со стоящим рядом пожилым мужчиной. В нем было неуловимое сходство с Бельмондо.

– Анатолий Александрович? – спросил он приблизившись.

– Да это я! – трескучим голосом ответил мужчина.

– Я от дяди Олега!

– Тогда давай садись, раз от дяди Олега!… Тоже мне, «дядя» нашелся! – не зло проворчал Александрович. Он открыл водительскую дверь и сел за руль. Затем потянулся к пассажирской двери и чуть приоткрыл ее. Родион потянул дверцу на себя и сел в машину.

Водитель завел двигатель, включив заднюю скорость, посмотрел, что происходит у него за спиной, и потихоньку отъехал от бордюра. Затем выкрутил руль, и на второй передаче вывел машину на привокзальное кольцо. Возле троллейбусной остановки дорогу переходили пожилые женщины с клунками и «кравчучками», сошедшие с пригородной электрички.

– Куда ты прешься, курва старая! – закричал таксист в, приоткрытое, окно. Родион осторожно на него покосился. Но Александрович не унимался. Он подъехал к пешеходному переходу, по которому, как раз, шла девушка, разговаривая по телефону. – Что ты болтаешь! Не видишь – машина едет?

– Так она как бы на переходе! – аккуратно заметил Родион.

– Ну и что? Что не должна на дорогу смотреть? А вдруг у меня тормоза откажут! – трещал скрипучим голосом хозяин машины.

– Ну, как бы должна, конечно…

– Вот… Как бы! Все в этой стране «как бы»! Ты где работаешь? – без предисловий спросил Анатолий Александрович.

– В прокуратуре! – ответил