Молоко и мёд - Артем Рудик

в среду атлантидян, защищавших арийскую империю Американо-Тартарии. Они как бы подло и изнутри разрушили Атлантиду, затопив её. Пирамиды оказались отключены и началась Гиперрасовая война, в результате которой арии оказались подчинены В награду рептилоиды дали своим верным семитам власть над этим миром. И те настойчиво переписали всю историю. Никто, например, не знает, что Штаты никогда не были колонией, это изначально был свободный белый народ деградировавших беженцев из Атлантиды.

– А вы-то откуда это знаете?

– Ну как? Я же учёный! Вот, например город Атланта, в Джорджии, очевидно, что он назван в честь утонувшего города. Да и Атлантический океан в честь него назван. Да и английский язык, из которого, очевидно, произошли все языки мира, произошёл от языка атлантидян. Там всё по семантике понятно! – лось ещё выше задрал нос.

– Жаль у нас в Аненнербе таких серьёзных специалистов не было, – сказал ещё один немецкий атташе, – С нашими ресурсами, мы бы, может, откопали бы и Атлантиду, и Гиперборею...

Пока он говорил, проклятый вдруг поменялся в лице и схватился за живот:

– Ох, что-то... Что-то мне вдруг поплохело, – лось чуть ли не позеленел. Мой план работал как надо.

– Давайте я вас провожу до уборной, – предложил я, – Надо аккуратнее пить местные напитки.

– Да, буду благодарен, – сказал он, а затем кратко обратился к немцам, – Ох... извините господа, я вернусь к вам.

Я провёл его до заранее разведанной туалетной комнаты. Открыл её, свиснутым у охраны Насера, ключом и пропустил перед собой страдальца, чей рвотный центр сейчас горел от поступающих сигналов. Пока он опустился над рвотной раковиной, исторгая всё содержимое желудка, я прикрыл дверь и снова закрыл её на замок. Теперь в помещении были только мы вдвоём.

Лось был теперь даже куда более уязвим, чем если бы он спал или ел. Тошнота эффективно ослабляет даже самых крепких и здоровых, а ещё абсолютно мешает думать о чём-то ещё, кроме того, что из тебя выходит. Даже если выходить уже нечему и ты просто отхаркиваешь воду.

Я подошёл к своей жертве и положил ему руку на голову. Допрос начался:

– И так, буду краток, времени у меня не так много. Но и у тебя не слишком. Ещё минут пять, и ты начнёшь харкать кровью. Через десять умрёшь от внутренней кровопотери. Если хочешь получить антидот или хотя бы не искупаться перед смертью в том, что ел сегодня на завтрак... Лучше сразу отвечать на мои вопросы. Ясно?

Он страдальчески поднял на меня глаза:

– Э-э-э...

Я счёл это утвердительным ответом. Он быстро достиг необходимой кондиции, когда уже никто в здравом уме не способен сопротивляться:

– И так, мне плевать, что у тебя и твоего босса Реджи за дела в Египте. Пусть ты приехал, чтобы убедить Насера взять реванш за шестидневную войну или ещё для какого мелкого пакостничества США и Израилю. Вообще плевать. Я хочу знать только то, где я могу найти твоего босса и что он планирует делать.

– Я... Буэээ... – его продолжало сурово рвать, – Я не могу...

– Неправильный ответ. – я надавил на его голову, прижимая её ко дну рвотной раковины, – Подумай ещё немного, – он так ослаб, что и дёргаться особо не мог, а когда я позволил ему вернуться в нормальное положение, на его лице помимо рвоты была ещё и кровь, – Время твоё истекает...

– Ладно... Бл... Ладно... Я скажу! Буэ... Скажу! Кхе-кхе... Он в Городе Мёртвых! Вкхе! В Варанаси!

Варанаси... Значит Мауи решил заглянуть в гости к Суховею. Надо бы и мне навестить панголина.

Я отпустил голову проклятого:

– Ну всё, это всё, что мне нужно было знать.

– А... Бле... Анти... Вуе... Антидот? – он уже еле дышал.

– Нет у меня никакого антидота, извини. Знаешь, выбирая между смертью и бесчестием, можешь получить и то, и другое, спасая свою жизнь.

Тут он совсем отключился и опал на пол. Я положил его так, чтобы он лежал на боку. У меня не было ни смысла, ни желания лить кровь. Тем более дома у Венега. Так что я мухлевал, говоря, что времени у парня осталось немного. Конечно, он не умрёт от рвоты. А вот его нейронная сеть прямо сейчас активно деградирует, вызывая форсированный синдром Корсакова.

Когда он проснётся, то едва ли сможет адекватно связывать мысли. А ещё не вспомнит, что произошло здесь и даже, скорее всего, в течении прошлого месяца. Ему просто отобьёт память, а сознание будет на уровне давно спившегося алкоголика. Не то чтобы он без этого соображал хорошо, но теперь скорее всего не выполнит поручение Мауи. А я, собственно, останусь будто бы и не при делах. Идеальная операция.

Единственное, что расстраивало, так это то, что Памперо могла бы уже узнать то же, что и я. Думается, до резиденции Суховея она может добраться очень быстро. А я никак не могу позволить, чтобы она расправилась с нашим врагом раньше меня. Убийство Мартина это уже личное.

И тут мне уже далеко до дипломатии.

Печать пятая – Феликс – Когуар, который гулял сам по себе

Я не сразу пришёл в себя после отравления спорыньёй. Меня то и дело "отключало" от реальности и "включало" обратно. Так что то, как меня повязали агенты ЦРУ и куда-то повезли я видел практически также фрагментарно, как и абстрактные сны, посещавшие меня во время отключек.

От такой чехарды голова моя постоянно болела, тошнота не проходила, а мысли путались. Более-менее пришёл в себя я уже далеко не в Сан-Франциско, а вообще не знамо где. Из отрывочных воспоминаний о пути было понятно только то, что это какая-то военная база посреди пустыни. Наверное, где-нибудь в Аризоне или Неваде.

Мне сразу же вспомнились забавные газетные заметки, которые мне читал Мартин: про упавший пришельцев и то, как их вскрывали в пучинах американской авиабазы "Тестовой Зоны 51". Он говорил, что у него получилась отличная шутка над Либеччо с этой газетной уткой про "огненные шары" и кинозаписью вскрытия "пришельца". Кажется, тогда, лет двадцать назад, он назвал это "Розуэльским Инцидентом".

Теперь такой инцидент вполне мог произойти и со мной. Я, конечно, не