Жена напоказ - Елена Сергеевна Счастная

– Выбросите это, мадам Хибоу, будьте добры.

Я поднесла записку к свече, а когда она загорелась, бросила её в камин. Небольшой клочок бумаги прогорел быстро – осталась только щепотка пепла. От герцога осталась бы кучка побольше, обрушь я на него весь гнев, что сейчас тугими сгустками перетекал в груди. Но я всё же светлая магисса. Да к тому же та, что скрывает свои истинные умения. Потому тут вообще без вариантов. Только стерпеть и забыть. А когда голова остынет, вспомнить и придумать достойный ответ.

– Простите, – озадаченно проговорила экономка, уже взяв коробку в руки. – Но этот корсет кажется мне знакомым…

– Корсеты вообще все похожи один на другой. Это же не платья, – резонно заметила я, располагаясь на диванчике и с лёгким злорадством поглядывая на то, что осталось от записки Ренельда. “Не мой фасон”. Хотела бы я посмотреть на эпатажный вид месье дознавателя, если бы фасон оказался его! Каков был бы компромат! Но, к сожалению, моя коварно потирающая ручки фантазия разбилась о подозрительный взгляд мадам Хибоу.

– Простите, что я лезу не в своё дело, ваше сиятельство… – начала она издалека. И обычно эта фраза означала, что экономка собирается запустить в это самое дело руки по локти. А возможно, и забраться с ногами.

– Говорите, мадам Хибоу, – вздохнула я.

Отбиваться от неё нет ни сил, ни желания.

– Вы же знаете, как я к вам отношусь! Как переживаю за вас, – тон экономки стал близок к пику тревожности. – Вы что же… Завели любовника?

Её голос трагически дрогнул, а глаза возделись к потолку – того и гляди закатятся в полуобмороке. Я едва не поперхнулась лимонадом, который в этот миг как раз отпивала из высокого стакана.

– Я очень ценю ваше беспокойство за меня, мадам Хибоу, – выдавила улыбку. – И если бы я завела любовника, поверьте, вы узнали бы об этом первой. Но я ещё дорожу своей репутацией.

От которой, конечно же, останутся только клочки, если месье де Ламьер не перестанет делать мне подобные намёки.

– Не подумайте, что я осуждаю вас, – поспешила уверить меня экономка, прижав коробку к себе крепче. – Вы молодая красивая женщина. И у вас могут быть определённые потребности. Да просто желание нравиться мужчинам, в конце концов! Просто я не хотела бы, чтобы вы ошиблись. Вам нужен достойнейший мужчина. Такой, каким был месье д’Амран.

Я вздохнула, глядя на добрейшую мадам Хибоу. Она и правда переживала за меня и желала мне лучшего. Но следовать по направлению её мыслей дальше мне вовсе не хотелось. Сама ото всей этой затеи с мужем не в восторге.

– Будьте уверены, если я вновь свяжу свою жизнь с мужчиной, он будет достойным.

– Месье де Ламьер младший просто чудо! – тут же с пылом продолжила экономка, вмиг утратив растроганные нотки в голосе. – Обходительный, знатный… А как красив! Истину говорят: мужчины королевской династии Таури всегда были неоспоримыми красавцами.

Пожалуй, со всем этим можно было согласиться. Но только от мысли о Ксавье у меня в груди ничего не замирало, ничего не трепетало в животе и других частях тела. Я не ощущала лёгкости в висках и желания танцевать или петь, хоть и знала, что моими уловками или нет, он всё же мной увлёкся.

Может, я просто мало с ним знакома?

– Завтра напишу ему письмо с благодарностью за цветы, – решила я успокоить Селину. – Не забудьте выбросить этот сомнительный подарок.

– Может, отдать его кому из служанок? – предложила бережливая экономка. – Он очень дорогой. Слегка вульгарный, конечно… – (вот уж спасибо!) – Но кому-то да сгодится. Да хотя бы вашей Аби.

– Нет! – Я взмахнула рукой. – Просто. Выбросьте.

Мадам Хибоу пожала плечами и наконец оставила меня одну. Наконец-то! Наконец-то этот невыносимый день, наполненный самыми разнообразными мужскими вывертами, закончится. А ещё говорят, что от женщин много проблем! Надеюсь, хоть до собственной постели мне удастся добраться без приключений. Надо бы ещё раз проверить под одеялом: как бы там не притаилась парочка-другая герцогов.

Я ещё немного посидела неподвижно, скинув туфли и чувствуя, как тело понемногу расслабляется, освобождаясь от напряжения прошедшего дня. Скоро пришла Аби, поохала над благоухающим букетом от Ксавье, помогла переодеться к ужину в домашнее платье. Какое всё-таки счастье было поесть в одиночестве!

Я уже давно привыкла, что на противоположном конце стола никого нет. Вокруг было почти тихо, не считая приглушённых разговоров прислуги за дверью. Темнело, над горами восходила срезанная с одного края желтоватая луна.

Когда я поймала себя на том, что сижу неподвижно над тарелкой, в которой стремительно кособочится недоеденный кусочек мильфёя, решила, что всё же пора идти спать.

Но и книга, которую я хотела почитать перед сном, не смогла увлечь меня настолько, чтобы я позабыла о нежданных и весьма неприятных проблемах на винограднике. Завтра с самого утра – в жандармерию. Для начала выяснить, почему они проигнорировали письмо Перетта. А там уж потребовать их явиться на место очевидного преступления. Потому что это даже не хулиганство!

И более того, кроме назревающих споров с жандармами, не мешало бы вызвать более сильного, чем Перетт, мага-садовника. Который точно сможет разобраться с тем, как снять вредоносное заклятие с винограда, пока не стало поздно. Мне же останется состроить непонимающий вид и подождать его вердикта. Да, придётся немало потратиться: знающие специалисты дерут за свои услуги непомерные деньги. Но гораздо больше я потеряю, если позволю лозам погибнуть.

Вновь возросшее беспокойство не позволило спокойно посидеть в кресле и дождаться, когда меня начнёт клонить в сон. Было уже поздно, и дом почти совсем затих, даже слуги улеглись спать. Только я ещё таращилась в темноту за окном, слушая потрескивание свечи.

Пожалуй, выйду на террасу. А по дороге захвачу из погреба небольшую бутыль вина. Делить мне её не с кем. Но одного бокала будет вполне достаточно, чтобы успокоиться.

Я накинула поверх платья халат и, захватив с собой канделябр, неспешно спустилась на первый этаж. Здесь тоже пусто и тихо. Это ж надо было так засидеться!

Из гостиной я свернула в бытовую часть дома – и вниз, к погребу. Чем ниже я спускалась по чуть изогнутой лестнице, тем прохладнее становилось. Опутанная особым заклинанием дверь впереди бледно светилась магическими символами. Эту формулу зачарования придумал ещё Эдгар и подробно расписал мне: она помогала поддерживать внутри погреба необходимую температуру и влажность. Мой муж хранил в нём много самых различных вин. А я обычно туда редко заглядывала –