Кто убил Кристель? - Тамара Ключинина

разделяла граница пламени, и в этом огненном свете его усмешка выглядела еще более зловещей.

— Мистер Драксен… Вы что, напали на меня? — с изумлением крикнула срывающимся голосом Кристель, — Вы же мой ректор!

— Об этом нужно было вспомнить в тот момент, когда в вашу хорошенькую голову пришла идея попытаться меня шантажировать! — злобно парировал он, перекрикивая грохот огненной стихии, поглощающей саму себя.

— Я не хотела! — Кристель атаковала его сама, посылая в ректора вихрь огненных искр, которые он легко отбил, с ходу активировав защитное заклинание поглощения пламени и впитав ее магию.

— Так не хотела, что поставила меня перед ультиматумом? — насмешливо воскликнул он и кинул в нее огненный аркан.

Она чудом успела увернуться от раскаленной магической петли, оступившись и коротко вскрикнув, но в последнюю секунду ответила пламенным клинком. Два заклинания с грохотом столкнулись в ослепительной вспышке, взаимно уничтожив друг друга.

— У меня не было выбора, — дрожащим голосом всхлипнула Крис, и я поняла, что она на грани истерики.

— Ты неплохо держишься, — с издевкой в голосе похвалил ее мистер Драксен, — Четыре года обучения пошли тебе на пользу! — и продолжил атаковать, проверяя скорость ее реакции и надежность заклинаний защиты.

Все это время я, вжимаясь в угол ниши коридора, держа наготове свое самое сильное защитное заклинание, которое заберет почти весь мой резерв, но ненадолго сделает Крис неуязвимой, и с тревогой пристально наблюдала за этой магической дуэлью, вздрагивая от каждой атаки, от каждого взрыва.

Внезапно облик мистера Драксена исказился. Его глаза почернели, словно поглощая свет, а вокруг тела заклубилось темное облако. Шепча древние слова заклинания, он заставил стены содрогнуться, а у меня по коже побежали ледяные мурашки. Воздух пропитался запахом озона, и тьма, словно живое существо, постепенно сгустилась вокруг фигуры ректора, концентрируясь в его вытянутых пальцах. Запрещенная магия темных материй…

Резкий взмах руками, гортанный приказ, и темная, запрещенная энергия мгновенно преобразовалась в разрушительный смерч, неторопливо движущийся в сторону моей сестры, с жутким воем пожирающий все на своем пути. Я в ужасе наблюдала, как безобидные камешки на полу исчезали в этом ненасытном водовороте, растворяясь в пустоте без малейшего следа.

* * *

Кристель, отчаянно рыдая, рухнула на колени и, как будто признавая свое поражение, закрыла руками лицо. В это мгновение я поняла — медлить больше нельзя.

— Нет! — с молниеносной скоростью я бросилась вперед, в прыжке высвобождая заклинание зеркального щита, которое так долго держала наготове. Серебристое сияние вспыхнуло ослепительно ярко, встречая темную стихию.

«Все же двадцать лет магических практик не прошли даром», — мельком подумалось мне, в то время как смертоносный вихрь Драксена замедлился, словно наткнувшись на невидимую стену. На мгновение все замерло — и вдруг темная масса, будто отраженный луч, начала разворачиваться, меняя направление. Смерч набирал силу и, ускоряясь с каждой секундой, устремился обратно к своему создателю с удвоенной мощью. Его лицо исказилось от ужаса — он не ожидал такого поворота. Темная магия, призванная бесследно уничтожить противника, теперь возвращалась к своему же творцу.

— Что… — ректор захрипел, когда темномагический смерч начал безжалостно затягивать его самого, стирая мистера Драксена с лица земли в самом прямом смысле этого слова. Его перстень с фамильным рубином в последний раз вспыхнул багровым пламенем и погас, исчезнув вместе со своим хозяином.

Смерч, лишившись своего создателя, начал терять силу. Темная воронка дрожала, ее края истончались, теряя плотность. Постепенно вихрь стал бледнеть, теряя свою разрушительную мощь. В считанные секунды то, что еще мгновение назад казалось неудержимой силой, превратилось в едва заметное темное марево. Оно содрогнулось в последний раз — и растворилось в воздухе, медленно оседая облаком пыли. Тяжелая, вязкая тишина опустилась на коридор, нарушаемая лишь горькими рыданиями моей сестры, эхом отражающимися от каменных стен.

Когда все стихло, я увидела, как зазмеились трещины по стенам коридора, и, подбежав к Кристель, отчаянно схватила ее за плечо:

— Бежим! Пока магическая система защиты академии не…

Грохот обрушивающихся сводов заглушил конец фразы. Мы едва успели выскочить на улицу, когда служебный коридор поглотила огромная туча каменной крошки и пыли, скрывая произошедшую там катастрофу от посторонних глаз. Магические разряды продолжали сверкать в глубине рушащегося коридора, а древние защитные чары академии сходили с ума, реагируя на произошедшее.

Мы сидели на холодной земле, прислонившись друг другу плечом к плечу. Пыль, медленно оседая вокруг нас, словно густой туман, постепенно открывала ужасающий вид на руины служебного входа, превратившегося в место трагедии. Кристель, дрожа всем телом, обхватила колени руками, ее плечи содрогались от беззвучных рыданий.

— Он что, действительно пытался меня сейчас убить? — хрипло прошептала она, ее голос дрожал от запоздалого осознания, — Я не могу в это поверить… Как такое возможно?

Я молчала, не отрывая взгляда от своих обожженных рук, покрытых багровыми пятнами. Воспоминания о том самом моменте, когда мой щит отразил смертоносное заклинание ректора, а его самого затянуло в уничтожающий вихрь, снова и снова всплывали перед глазами… Я беззвучно рыдала, чувствуя себя убийцей.

— Элли… — заплаканная Кристель повернулась ко мне, ее глаза, наполненные слезами, отражали весь ужас произошедшего, — ты спасла меня. Но… что теперь будет? Как же мы будем жить с этим?

Я закрыла глаза, нервным, резким жестом смахивая слезы, пытаясь справиться с наваждением, которое не давало покоя. Впервые в жизни я отняла чью-то жизнь, и это бремя тяжким грузом теперь лежало на моей душе.

— Я… я убила его, — прохрипела я, чувствуя, как огромный ком в горле мешает говорить, а сердце разрывается от боли, — я никогда не думала, что смогу… Что я способна на такое.

— Элис, посмотри на меня, — голос Кристель стал мягче, в нем появились те самые нотки старшей сестры, которые я раньше так редко слышала, те самые, что всегда давали мне силы в самых сложных жизненных моментах, — послушай, ты не должна винить себя… Ты лишь отразила его собственное заклинание, защищала себя и меня. Ты спасла мне жизнь! — она обняла меня, ее руки были теплыми и надежными, но даже их тепло не могло унять боль в моей душе. Я горько всхлипнула, обняв ее в ответ, позволяя себе проявить слабость, позволяя себе побыть просто младшей сестрой, нуждающейся в утешении.

— Ты защищала меня, — повторила она, ласково гладя меня по волосам, словно успокаивая испуганного ребенка, — это была самооборона.