Василий Головачев - Журнал «Если» 2010 № 2

Надо отдать матери должное: даже зная правду, она ни разу не попрекнула дочь, а для подозрительного отца, который, вот незадача, был в то время дома, придумала убедительную легенду.

Людочка, получившая столь болезненный и унизительный для самооценки опыт, твердо решила, что дети у нее, конечно, будут, но вступать в интимную связь она пока поостережется — до замужества. А поскольку план дальнейшей жизни сохранился практически в неизменном виде, то когда пришло время, она выбрала для продолжения обучения Педагогический институт имени Герцена. Импринтинг, что ли, сработал? Но не поступила, завалившись на сочинении. Зато прямо в приемной комиссии познакомилась с перспективным и очень интеллигентным аспирантом, за которого уже через пять месяцев выскочила замуж.

Аспиранта звали Евгений, и он считал себя гением. Некоторые основания для этого имелись. Он был первым в своем многочисленном деревенском роду, кто поступил в вуз, с успехом закончил его и двинулся дальше — к ослепительным высям науки. Поэтому он был немного спесив. Отец не одобрил выбор дочери, считая, что она слишком поспешила да и зять далек от идеала, на свадьбу не приехал и матери запретил. Из-за этого у родителей, кстати, случился первый по-настоящему серьезный конфликт, который перерос в непрерывную череду стычек, через три года завершившуюся разводом. Свадьбу справили у Евгения в деревне, и это была первая и последняя свадьба в жизни Людмилы, которая сопровождалась многодневной пьянкой с соблюдением всех положенных ритуалов, включая мордобой и попытку похищения невесты.

Поскольку отец отлучил Людмилу от семьи, молодая пара поселилась в общаге. Помимо всего прочего, девушка очень рассчитывала, что супруг подтянет ее по некоторым предметам и поможет поступить в Герцена со второго раза. Но не тут-то было. Евгений быстро убедил ее, что сейчас для него самое важное — защитить диссертацию, выбить себе место на кафедре и встать в очередь на квартиру, и он будет очень ей благодарен, если она поможет ему преодолеть все трудности. И Людмила согласилась. Она быстро превратилась в домработницу, кормила и обстирывала мужа, устроилась в этом же общежитии уборщицей, чтобы добавлять к скудной стипендии свою трудовую копейку. И никогда не жаловалась. Потому что верила — все будет хорошо: и диссертация будет, и дети будут, и квартира будет. Чистая, наивная душа! Диссертацию Евгений защитил в срок и даже должность на кафедре получил без заметных проблем, а вот с жилплощадью не заладилось — в Россию пришел капитализм, отягощенный приватизацией, и все молодые ученые были поставлены перед фактом: на «халявные» квартиры можно больше не рассчитывать. Из общежития их попросили, и пришлось снимать комнату на Петроградке. Цены росли не по дням, а по часам, скудной зарплаты не хватало на элементарные вещи. Людмиле пришлось устроиться на две работы сразу (уборщица и вахтер), но поскольку квалификация у нее была нулевая, то и платили ей соответственно. С Евгением они стали пересекаться редко, он по этому поводу раздражался, поскольку привык к ежедневному чистому белью и полноценному трехразовому питанию. Потом и он начал куда-то пропадать, исчезая на двое-трое суток, и Людмила заподозрила неладное. На вопросы он отвечал, что как молодой специалист собой не располагает и вынужден кататься в командировки по области за своих старших товарищей. А еще через два месяца объявил, что уходит навсегда. Оказалось, у него давний роман с молодой вдовой, у которой ко всем прочим достоинствам имеется большая квартира в центре. Людмила не стала устраивать из этого скандала и трагедии — ее уже начинало всерьез беспокоить, что, несмотря на активную интимную жизнь, у нее так и не получается завести от Евгения ребенка. Ну и сам дурак! Ну и уходи к своей лахудре! Было немного обидно, что она так обманулась и потратила на этого самовлюбленного болвана последние годы молодости, но тут уж ничего не поделаешь.

Второй муж Людмилы по имени Олег был хирургом-травматологом — говорят, очень неплохим. С ним Людмила познакомилась в медицинском училище, в которое поступила сразу после развода с Евгением. Решила резко поменять приоритеты и сочла, что если будет владеть начальным медицинским образованием, то это пригодится не только ей самой, но и ее детям. Олег читал будущим медсестрам курс по травматологии и сразу понравился Людмиле. Он был такой взрослый, импозантный и, представляете, девчонки, холостой! Людмила поднапряглась и довольно быстро вскружила ему голову. И когда Олег начал проявлять намерения, сразу объяснила, что хочет от него много-много детей. Он тоже оказался слегка помешан на идее создания большой веселой семьи. Разумеется, не с кем попало, а с девушкой, которая может выносить и родить здоровое потомство. Еще в период знакомства он успел оценить фигуру и страстность Людмилы, но предложить пройти полноценное медицинское обследование постеснялся. Может быть, зря. Скорее всего, зря. Он попросил об этом только через год совместной жизни, когда убедился, что ни один из прогрессивных методов ускорения зачатия не помогает. Диагноз был страшен: Людмила стерильна. Когда она впервые услышала результаты обследования, в нос вдруг ударил резкий запах кислых щей, Людмилу вырвало. Дрянь психосоматика. Олег сразу подал на развод.

Шокирующая новость сорвала Людмиле крышу. Она бросила училище и пустилась во все тяжкие, переспала с половиной Кронштадта — благо, морякам нравятся легкодоступные женщины. Из этой клоаки ее вытащил младший брат Кирилл, который не только вырос и возмужал, вот странно, но и сделал уже неплохую карьеру в ГРУ. Он нашел ее в офицерской общаге, увел, положил в закрытую клинику, затем отправил в служебный санаторий. И только после того, как она слегка очухалась, поинтересовался, а что, собственно, случилось. Она разрыдалась и рассказала ему все: и про Олега, и про то, что не может иметь детей. «Ну и дура! — сказал ей брат. — Если ты не можешь рожать, это не значит, что не можешь иметь. Записывай телефон!»

Он направил ее в Центр помощи семье и детям, где она и нашла свое призвание. Сначала это была чисто секретарская работа: набери этот файл в «Ворде», распечатай, принеси на подпись, сделай чай, сгоняй за пиццей. Но постепенно Людмила стала подниматься вверх по карьерной лестнице, поскольку всегда была инициативна и не боялась брать на себя ответственность. Кроме того, она активно занималась самообразованием, поскольку вопросы опеки и приемной семьи ее интересовали не на шутку. Посещала лекции ведущих психологов, выступавших в Центре, брала книги в библиотеке и прилежно штудировала их, приходила на тренинги. Сотрудницы Центра (а там были сплошь женщины) быстро привыкли к ее зримому и незримому присутствию, периодически просили подменить их в пиковых ситуациях (у всех, кроме нее, были семьи и дети), а вскоре доверили сопровождение приемных родителей. На этой работе Людмила Сергеевна (где-то с этого момента ее стали называть именно так) обнаружила, что ее случай не самый тяжкий и не самый бесперспективный — встречались и похлестче,