Тень - Роман Феликсович Путилов

домовой книги, а вот доказательств, что суд отправлял мне повестки по новому месту жительства в деле не нашлось, что, впрочем, в это время, делом было весьма обыденным. На этом основании мой иск отправили обратно в Левобережный суд, для его разрешения, по существу. С учетом скорости работы российской почты и сезоном летних отпусков судебного корпуса, до сентября месяца не было смысла ожидать новых вызовов по этому делу, чему я был весьма рад, надеясь, что к осени мое будущее обретет в моих планах какие-то, более чёткие, очертания. А пока Саше предстояло сходить в суд. Где рассматривались восемь заявлений по признанию факта вступления в наследство в деревне Журавлевка.

Миронычевский район Города.

Недалеко от здания Городского сельского районного суда.

— Долго ты! Все нормально?

Я в последнее время немного забурел и начал пользоваться автомашиной, так как передвижение на общественном транспорте в этой эпохе в Городе было сущим мучением — очень медленно и ненадежно. Если приложить руку к сердцу, эта проблема в Городе так и не была решена до конца моей первой жизни, в отдаленные районы Города с наступлением темноты общественный транспорт просто не ходил. Но это я немного отвлекся, а сегодня я сидел в своем «Ниссане» в квартале от здания Городского сельского суда, так как хотелось поскорее узнать результаты сегодняшнего судебного заседания. В принципе, ничего не должно было сорвать принятия судом положительного решения. Я собрал максимально возможный пакет документов, доказывающий родство заявителей с умершими стариками из села Журавлевка. В заявления были приложены документы об оплате электрической энергии (мои жалобы от имени ветерана войны и труда во все инстанции без результата не остались, областные власти нашли деньги и починили трансформатор, заодно отобрав его из незаконного владения ушлого кооператора), за воду (водопровод в Журавлевке не работал уже лет пять, но счета выставлялись, поэтому я посчитал правильным заплатить эти символические суммы), что доказывало факт принятия наследства со стороны заявителей. Государство в этом деле должен был представлять юрист из районной администрации, но вряд ли он бы стал возражать, так как в этом случае почти треть села будет вымороченным. И вот я в нетерпении приплясывал возле машины, когда из-за угла появился Саша Яблоков, явившийся в судебное заседание по моей доверенности.

— Что суд решил? — уже на автомате продолжил я, прекрасно видя, что что-то произошло.

Лицо моего представителя исказила болезненная гримаса, он опять смотрел в сторону, отворачивая лицо. Волосы были растрепаны, а «казанки» на кистях были сбиты в кровь.

Глава 8

Глава восьмая.

Интоксикация.

Июнь 1994 года.

Миронычевский район Города.

Недалеко от здания Городского сельского районного суда.

Судя по остекленевшим глазам Саши, произошло что-то чрезвычайное — мой «представитель по доверенности», как будто закуклился внутри себя. Пришлось хватать его за руку и укладывать в машину, на диван заднего сидения — вполне возможно, что мой представитель натворил нечто ужасное, его уже разыскивают, и нам не удастся незаметно выбраться из узеньких проездов бывшей «промки», где из старых цехов неумело лепили нечто офисное.

Пришел в себя Саша внезапно. Только что я глядел в зеркало заднего вида, пытаясь рассмотреть погоню, а несколько мгновений спустя в зеркале замаячило круглое лицо моего пассажира. Я даже ойкнуть не успел, как Яблоков заговорил, отвечая на мои вопросы, как будто не прошло двадцати минут с того момента, когда я озвучил свои вопросы:

— С судом все нормально. Вынесли решение, в окончательной форме забрать можно будет через семь дней.

— Здорово. — я подмигнул отражению собеседника в зеркале: — Ты большой молодец, очень меня выручил. Тебя куда отвезти?

— У тебя денег нет? А то у меня продукты кончаются. — поделился своей бедой мой специалист.

— Денег нет, только завтра будут. Если хочешь — подъезжай после пяти вечера на площадь Раскрепощенного труда, там пересечемся. Ты где себе руку то разбил?

— Там это…- глаза Саши вновь остекленели на мгновение, но он собрался и заговорил: — Там, сразу после заседания, мужик один, тот, что расписной весь, сказал, что теперь можно дома и продать, раз ты подсуетился и все документы им оформил, а Михалыча можно больше не бояться… Кстати, что за Михалыч?

Я справился с навалившимся приступом ярости и сумел заставить себя не ударить, в сердцах, по педали тормоза, а аккуратно припарковаться у обочины. Произошло то, чего я опасался больше всего. Как говорится, «Мавр сделал свое дело, мавр может быть свободен. Я изначально не собирался водить в суд всю эту разномастную, крикливую и скандальную толпу наследников, которые, в простоте своей, могли ляпнуть что-то, от чего я мог долго отмываться и не отмыться до конца, но человек предполагает, а судья потребовал, чтобы все заявители появились в судебном заседании. С этой ситуацией я справился, никто из 'наследников» ничего в судебном заседании не ляпнул. Но пришла другая беда — бывший уголовник решил меня «кинуть», и, памятуя поговорку, что батьку скопом бить сподручнее, решил организовать на это дело всех наследников.

— И что дальше произошло? — холодея сердцем, поинтересовался я.

— Ну, там еще один, белесенький такой, поддержал этого, расписного…- Яблоков просто бесил меня, выдавливая из себя слова, в час по чайной ложке, как будто он тщательно обдумывал каждый издаваемый звук: — А я сказал, что не стоит такие вещи возле дверей кабинета судьи обсуждать…

Саша опять замолчал, как будто с трудом восстанавливал в голове цепь недавних событий, но все-же продолжил: — Я их вывел за угол здания, сказал. что так не делается. Что ты им денег за дома отдал авансом, но расписной заржал, сказал. что, мол, они тебе все прощают, а я не выдержал и ударил его… несколько раз. И белесенького этого тоже… несколько раз. А потом я испугался, что я их там всех поубиваю и ушел, а они мне что-то кричали вслед…

— Ну ты хоть никого не убил, надеюсь?

— Нет конечно… кажется нет. — Саша опять ушел в себя, так сказать, закачался «на волнах памяти», а я крепко задумался.

То, что господа наследники попытаются в последний момент меня «кинуть» я допускал с самого начала, поэтому обставлял договора с ними по максимуму, вписывая условия, затрудняющими покидание крысами корабля. Тут и эквивалент к курсу доллара, и залог домов в качестве исполнения обязательства, вот только российское законодательство сейчас только в начале своего становления, устойчивой судебной