Опер. Капкан для мёртвых (СИ) - Дремич Лан

Кит еще только воздуха набирал для ответа, когда из трубки послышались сдавленные всхлипы.

— Соберитесь, пожалуйста, — мягко попросил он. — Вы нам очень поможете, если ответите на несколько вопросов.

— Господи-и!

Кит ненавидел все. Разговор, горящие оладьи, мир, в котором людям причиняют такую боль. Но больше всего он ненавидел ублюдочную тварь.

Я тебя достану.

— Вы сказали, что полицейский, — простонала в трубку девушка. — Сейчас, сейчас… я, подождите, пожалуйста, я отсюда выйду.

Сквозь шорохи и треск простучали каблуки, хлопнула дверь, снова каблуки, затем все утонуло в помехах.

Оладьи было не спасти, да и не хотелось. Кит включил вытяжку на полную, открыл все три окна, вывернул смесь в раковину, остатки залил водой. Посмотрел на загубленную сковородку, вслушиваясь в треск помех, подхватил за ручку и сунул в мусорное ведро вместе с пригоревшим завтраком. Отбой девушка так и не дала, что позволяло надеяться на получение какой-никакой информации.

— Алле? Вы еще здесь? — дрожащим голосом прошелестело из динамика.

— Да, — подтвердил Кит, выйдя из кухни и плотно задраив за собой дверь. — Вас как зовут?

Значит, родственников у Тамары почему-то нет. Поссорилась? Сирота? И что за работу ей тут пообещали? Кто?

— Таня, то есть, Татьяна Владимировна. Извините, я буду плакать, но на вопросы отвечу, если это поможет, — с трудом выговорила в трубку девушка. — Только скажите, это несчастный случай? Тамара очень хорошая, никогда ни с кем не спорит, поэтому всем нравится. Нравилась, — клокотание в трубке Кит списал на погодные условия. — Она хорошо плавает, судорог никогда не было, как такое могло случиться?

— А как случается, что у молодой девушки нет родственников? — сочувственно вздохнув, спросил Кит.

Зеркало в коридоре отразило ни на что не способного кретина в джинсах и майке, с тефлоновой лопаткой в правой руке и телефоном в левой.

— Тамара из детдома, она у нас курьером работала. Она очень, очень хорошая! Милая, понимаете? Только замкнутая и застенчивая, даже в интернете почти ни с кем не переписывалась. Она все время читала, мы так и познакомились. Новую библиотеку мне посоветовала, потом у меня компьютер сломался, а она в этом разбиралась, — Таня осеклась и судорожно вдохнула-выдохнула. — Потом я к ней в гости стала приходить, так и подружились. Ей с комнатой повезло, она в коммуналке снимала, только соседи уехали, а сами не сдавали, и ей вся квартира осталась за копейки. Ну, кроме двух других комнат, вы понимаете.

— Понимаю, — попробовал спровоцировать Кит дальше. Кроме всхлипов и вздохов ничего больше не дождался. — Вы адрес квартиры сможете мне сообщением выслать? — спросил он.

— Смогу, — Татьяна помолчала. — А зачем? Там вещей — только компьютер старый. Планшет она с собой взяла, летнюю одежду тоже. Кошку мне оставила… — она снова всхлипнула. — Мы котенка весной нашли, почти породистого…

В трубке нещадно затрещало, Кит инстинктивно прижал телефон сильнее к уху, наклонился — и краем глаза зацепил собственное отражение в зеркале.

Не одно.

Крутнувшись на пятке, Кит цапнулся за несуществующую кобуру, мгновение пялился в пустоту перед собой, затем так же резко развернулся. Двойной стук, с которым отброшенная лопатка влетела в стену, а затем брякнулась на пол, еще висел в воздухе, когда Кит отчетливо понял, что в отражении за его плечом стоит давешний суицидник.

По законам жанра, физиономия у парнишки просто обязана была щеголять если не смертельной бледностью, то хотя бы следами трупного разложения. Румяным Кит его вряд ли назвал бы, но и желания срочно вызвать скорую не возникло. Разве что себе. Телефон, правда, сейчас использовался в других целях, поэтому Кит решил не упускать случая поговорить с галлюцинацией — в смысле, с подсознанием. Наверное, не зря оно упорно подсовывало именно этот образ. Возможно, с самоубийством все не так чисто, как выглядело.

— Что тебе нужно? — одними губами спросил Кит, помня, что произнесенное вслух услышит его не только глюк, но и свидетельница.

Парень в упор смотрел сквозь Кита — губы поджаты, лицо сосредоточено — словно усиленно прислушивался. Имя бы еще вспомнить. Сам же рапорт заполнял. Что-то на «М». Михаил? Нет. Максим? Точно, Максим — коллега его Максом называл — Максим Валерьевич Стелянский.

— Макс? — попробовал наудачу Кит. Сердце колотилось, как бешеное, руки до локтей облепило мурашками.

— Алле! — пробилось в трубке сквозь помехи. — Алле, господин полицейский, вас плохо слышно!

Кит на секунду потерял концентрацию, парень в зеркале вскинулся, взгляд стал цепким и осмысленным.

— Убей себя, — прочел по губам Кит.

В качестве иллюстрации Макс сложил ладонь дощечкой и провел ребром себе по горлу.

— Да. Я вас тоже не очень хорошо слышу, — повысил Кит голос, — связь прерывается. Сейчас на улицу выйду, подождите секунду.

Пригладил волосы, сложил пальцы в известную фигуру и ткнул на прощанье в зеркало:

— Во! Видел?

На мгновение показалось, что фоном Максу служит не коридор, а полутемное помещение, облицованное мелким белым кафелем. Таким в прошлом веке санузлы в больницах облагораживали. Да и сам Макс видоизменился. Всклокоченные волосы, обозначившиеся морщины и тени вокруг глаз.

Однозначно, не рай.

Легкий ветерок приятно захолодил спину — оказывается, Кит успел качественно взмокнуть, майка к телу прилипла. С другой стороны, хорошо, кондрашка не хватила. Под ярким солнечным светом вообще жилось гораздо легче.

— Татьяна? — помехи прекратились, сменившись не менее неприятной тишиной. Все? Обрыв связи?

— Да, я здесь, — прозвучало очень близко и очень грустно.

— Вы говорили, — Киту пришлось соображать очень быстро, чтобы ничего не упустить, — говорили, что она устраивалась здесь на работу.

— Да, устраивалась, — вяло подтвердила Татьяна. — Пообещали дизайнерские курсы оплатить, с условием, что она потом на них работать будет. Тамара рисовала хорошо, — Татьяна тихонько шмыгнула носом. — Жилье тоже обещали оплачивать. Я еще шутила, что к ней перееду.

Дизайнерские курсы? Что-то Кит здесь про такие не слышал. Надо уточнять.

— Работу кто предлагал? Парень?

Развел, гад, навешал на уши, назначил встречу, и…

— Нет, что вы, тетка какая-то. Аделина… Аделина…

У Кита снова неприятно бухнуло в груди.

— Аделаида Богдановна?

— Да, Аделаида Богдановна. Красивое имя, Томка в нее прямо влюбилась. Извините, — Татьяна немного ожила, — зачем вы все это спрашиваете? Это не несчастный случай? Ее же не… ее просто убили? Ограбили?

Девушка явно шла на новый виток истерики.

— Тихо, — рявкнул Кит, не повышая голоса. — Отвечайте быстро, не задумываясь. Вашу подругу кто-то преследовал? У нее был бойфренд?

— Нет! — отчаянно выкрикнула Татьяна. — У нее никого не было, она вообще мужиков боялась! Больше всего боялась, что ее изнасилуют, один раз вообще сказала, пусть лучше убьют, — сквозь рыдания слова уже скорее угадывались, чем различались, но Кит все равно слушал. — Мы с ней в ювелирный за неделю перед отъездом ходили, — взяла себя в руки Татьяна. — Она кольцо купила, обручальное, чтобы все думали, что она замужем, и не клеились.

— Спасибо, — аккуратно сказал Кит. Дышалось с трудом, на языке вертелось столько грязных ругательств, что благодарность пришлось цедить сквозь зубы. — Вы нам очень помогли, — челюсти тоже не с первого раза удалось разжать. — Возьмите отгул на работе. Если нужно, я документ в подтверждение пришлю.

— Не нужно документ, — глухо отказалась Татьяна. — Я тут по случаю зашла, у меня сегодня выходной.

— У меня тоже, — задумчиво поведал Кит фонтанчику, пряча телефон в задний карман джинсов.

Вообще, им всем полагался отсыпной — Киту, Аркадию Соломоновичу, стажеру Вячеславу и Михалычу. Насчет Вячеслава Кит уверенности пока не испытывал, зато по поводу остальных готов был спорить на деньги. Если понадобится транспорт, за рулем окажется бессменный Михалыч. А результаты вскрытия выдаст Аркадий Соломонович. При этом ни один не позволит себе критиковать коллег, однако работу, которую считают важной, предпочтут сделать самолично. Пусть и в собственный выходной.