Ядовитая - Анна Сергеевна Одувалова

хрипло спрашивает он и делает шаг навстречу. По позвоночнику пробегает дрожь, а ноги становятся ватными. В голове шумит, а сердце стучит как сумасшедшее. Хочется крикнуть: «Остановись, что ты творишь!», но я закрываю за собой дверь, отрезая нас от реальности, и говорю совсем другое:

– Если бы я знала.

– Ты ведь понимаешь, что пришла сюда зря? Не стоило этого делать.

– Прогонишь? – хрипло спрашиваю я и приближаюсь, понимая, что уходить не хочу. Кладу руку ему на грудь и слышу, как гулко и часто стучит под ладонью его сердце.

– Хуже… – отвечает Дерек, не двигаясь с места. – Не смогу прогнать… что это вообще? Со мной происходит какая-то херня… тебе лучше уйти самой…

– А со мной происходит Маррис, – с усмешкой отвечаю я.

– Тебя послал один мужик, и ты пришла к другому? Не кажется, что это слишком даже для тебя?

В голосе лед, и я тихо смеюсь, приближаясь еще, практически касаясь его грудью.

– Он подсыпал мне какую-то дрянь, и от нее конкретно так сносит крышу. А еще я пьяна и плохо себя контролирую… Поэтому, если ты правильный, прогони меня сам. Иначе получится, что ты воспользовался моей невменяемостью.

Дерек замирает, и мне на секунду кажется, что действительно меня прогонит. Я этого хочу и не хочу. Он совершенен, а если я уйду сейчас, то больше никогда в жизни не приближусь. И никакой Маррис не сможет меня подловить.

Веду ладонью по его коже, собирая теплые капельки воды, и мурчу от удовольствия. Он такой нереальный, невероятно приятный на ощупь. Я хочу его до подгибающихся коленей, и это волшебное ощущение, не важно чем вызванное.

– Скажи мне, Клэр… – хрипло выдыхает Дерек и наклоняется к моему лицу. Глаза в глаза и легкое дыхание на моих губах. – А твой друг-идиот мог заглянуть и ко мне? Потому что я видел сон, который сейчас сном совершенно не кажется.

– Ой-ой… – тяну я и сглатываю.

В глазах Дерека пожар, сердце стучит как сумасшедшее, а неоспоримое доказательство желания законника упирается в мой живот.

– Вот и я о том, – говорит мужчина и срывается в поцелуй, притягивая меня к себе.

Вцепляюсь руками в его плечи и теряю голову окончательно. Кажется, никто меня отсюда не прогонит. Смотрю ему в глаза. Сейчас в них полыхает огонь. Нет привычного пренебрежения. В них я вижу отражение собственных эмоций.

– Это ведь глупость, – шепчет Дерек мне в губы, словно хочет, чтобы я поставила точку в нашем сумасшествии, но я такая же безвольная, как и он.

– А ты никогда не совершал глупостей? – с вызовом отвечаю я, даже не думая отстраняться.

– Давно не совершал, – признается он и нежно проводит ладонью по моему лицу, задевает большим пальцем нижнюю губу и чуть нажимает, заставляя меня податься вперед. – И сейчас не совершил бы, но ты такая красивая… Это все действие зелья? Так ведь?

– Это ты мне скажи… – шепчу я, отстранившись от его руки. Легкий укол в сердце. Неприятно. Может быть, я и правда ему интересна только под зельем? Впрочем, он меня уже целовал, и тогда между нами была лишь злость и страсть. Злость ушла, а вот страсть с каждым мигом бушует все сильнее.

Дерек внимательно изучает меня и признается:

– Нет, ты не можешь оставить меня равнодушной… Злишь, раздражаешь и притягиваешь. Зелье только делает нас безумнее и смелее… оно ведь не заменяет настоящие чувства, просто отключает тормоза.

– Маррис – засранец, он все рассчитал…

Встаю на цыпочки и тянусь губами к губам. Поцелуй яростный и безудержный. Со вкусом мятной зубной пасты и отчаяния. Мы ныряем в него с головой, сдаваясь прихоти Марриса, признавая свое поражение.

Касание губ – и все сомнения разлетаются вдребезги. Мы обречены. Не важно, что будет завтра, не важно, как я смогу смотреть ему в глаза, главное – сейчас по спине пробегают мурашки, а голова кружится от его поцелуев. Они то, что мне нужно. Именно от них становятся ватными ноги и перехватывает дыхание. Я не помню, когда простые касания губ вызывали такую бурю эмоций. Я считала, что слишком холодна, чтобы испытывать восторг от близости другого человека…

Я была дурой. Просто меня не целовал Дерек. Не знаю, какой магией обладает законник, но его поцелуи полностью лишают меня воли и заставляют чувствовать себя мягким и податливым воском в его руках.

Мне нравятся те ощущения, которые рождаются, когда меня уверенно и умело целует Дерек. Сплетаемся языками, теряем самообладание и я, окончательно осмелев, дергаю за узел на его полотенце. Хочу быть ближе, кожа к коже, а не только губы к губам, чтобы ни у кого не осталось малейших сомнений. Полотенце летит к ногам законника, а Дерек толкает меня к стене, вжимаясь бедрами. Поднимаю ногу, обхватывая его за талию и запрокидываю голову, ощущая жалящие поцелуи на шее. Дерек ведет влажным языком и прикусывает основание скулы. Так сладко и порочно, что с губ срывается стон.

Я зажата между стеной и словно вылитым из бронзы телом. И это хорошо, потому что стоять я бы точно не смогла. Вцепляюсь в сильные руки, пробегаю пальцами по вздувшимся от напряжения венам и понимаю, что впервые в жизни готова дойти до конца. Это так странно, и дело не в зелье. Просто мне не противно, когда этот мужчина меня целует, от его рук на ягодицах меня пробирает дрожь, и он первый, кому я не хочу сказать капризное «нет» в самый ответственный момент. Правда, Дерек будет зол, но это меня вообще волнует слабо. Сам он точно сейчас остановиться не сможет, и я приложу к этому все усилия.

Его дыхание сбивается, ласки становятся смелее. Одним движением он стаскивает с меня через голову сорочку. Мне лишь немного приходится отстраниться от стены. Он полностью обнажен, а на мне лишь белое кружево трусиков. Он чуть отстраняется, и под его жадным взглядом грудь становится тяжелой. Провожу ладонями по вздымающейся грудной клетке Дерека, чуть царапаю ногтями и слышу тихий рык.

– Ты непозволительно красива, – признается он, разглядывая мое лицо и горящие от поцелуев губы. Берет в плен мои запястья и заводит их над головой, толкаясь вперед, заставляя прикрывать глаза и стонать от желания. Я чувствую горячее жесткое прикосновение к сосредоточию желания. Между нами лишь последняя преграда – тонкое кружево, и я внезапно пугаюсь. Нет, не того, что должно произойти, а того, что мой первый раз будет вот так, у стены. Пожалуй, я предпочла бы что-то более традиционное. Но не могу же признаться