Тайны кофейни в Киото. Том 1 - Такума Окадзаки

– Тип, который не может терпеть кофейную горечь, заставил Рику пострадать, а сам обрел сладкую любовь. Мне как-то обидно. Когда думаю об этом, так и хочется ему вмазать.

– Не стоит. Вы сделали все, что могли. Если вы еще что-то предпримете, все усилия Рики сохранить лицо пойдут насмарку. Наверное, в устах постороннего человека вроде меня это прозвучит легкомысленно, но мне кажется, что с Рикой все будет хорошо. Время все лечит.

В ее тоне почему-то слышалась убежденность. Не знаю, откуда она рождалась, но у меня язык не повернулся бы сказать, что она говорит что-то легкомысленно.

– Я не знаю, что могу для нее сделать. Я бы хотел познакомить ее с каким-нибудь хорошим парнем, но мне никто не приходит на ум, – сказал я.

В этот момент брякнул колокольчик на входной двери.

Я увидел, как Михоси переменилась в лице, увидев посетителя. Обернувшись, я тоже ойкнул. Перед нами стоял тот самый назойливый клиент.

Не глядя по сторонам, он направился прямо к Михоси, которая выглядела растерянной.

– Сколько бы раз вы ни приглашали…

– Она сегодня не пришла?

Она? Мы переглянулись с Михоси.

– Девушка, которая ударила меня на днях. Я несколько раз ее здесь видел, думал, что она постоянная клиентка.

Ой-ой. Ой-ой-ой. Не может такого быть. Мужчина посмотрел в потолок, как бы раздумывая, и погладил ладонью щеку.

– Она так сурово меня отругала. Сильно ударила, но я не расстроился. Я не могу выбросить ее из головы. Только о ней и думаю.

Нет, нет-нет. Только не это. Тип низко поклонился, не подозревая, что родственник Рики прямо перед ним.

– Пожалуйста. Не могла бы ты нас познакомить? Я совершенно серьезно. К тебе я совсем ничего больше не испытываю.

Я лишился дара речи, а Михоси вдруг обернулась ко мне и прошептала:

– Смотрите, как все сложилось. Теперь есть с кем познакомить.

При виде ее коварной усмешки, будто бы она сняла какую-то ношу с плеч, я неожиданно закричал:

– Категорически нет!

Глава 3. Этюд в молочно-белых тонах

1

Повод нашелся в самом неожиданном месте.

Знакомство с кофе в «Талейране» одновременно стало и началом знакомства с девушкой по имени Михоси Кирима. Она стала для меня той, что воплотила мечты об идеальном кофе в реальность. Из-за этого и многого другого она казалась мне удивительно обаятельной. Хотя мой интерес к ней был гораздо больше, чем просто к управляющей кафе. Но все же в первую очередь она привлекла меня как бариста, которая варит идеальный кофе. К тому же есть у меня неприглядная черта: я теряю интерес к загадке, как только раскрою секрет. Пытаясь сблизиться с ней, чтобы узнать рецепт идеального кофе, я одновременно боялся, что мне станет скучно. В какой-то момент я почти перестал понимать, чего я хочу на самом деле.

Михоси выглядела разговорчивой и дружелюбной, когда общалась с посетителями, но при этом казалось, что вокруг нее выстроена невидимая стена, за которую никому не дозволено заглянуть. Это напоминало беседу с исключительно воспитанным ребенком. Ты видишь улыбку, но это маска, скрывающая эмоции. Я уже много раз заходил в «Талейран» и узнавал ее все лучше, но при этом держал дистанцию, оставаясь посетителем кафе.

Однако наши отношения стали меняться в силу непредвиденных обстоятельств.

Мы сидели друг напротив друга за столиком у окна, Михоси, судя по всему, пребывала в хорошем настроении.

До конца августа осталось совсем немного, в косых лучах солнца уже проглядывали слабые намеки на грядущую осень. Но летняя жара все еще не отступала, поэтому я не мог отделаться от чувства, что, выбирая горячий кофе, делаю это через силу. Однако я готов терпеть, ведь именно ради этого я и пришел сюда. Тогда почему же я то и дело вздыхаю?

Может быть, вкус испортился?

На улыбку Михоси я отвечаю неловким подобием улыбки. В такой атмосфере невозможно высказать то, что думаешь на самом деле. Ведь если бы я сейчас сказал, что вкус «так себе», это было бы равносильно заявлению о том, что и кофе, который готовит Михоси, в принципе никуда не годится. Я ни за что не могу это сказать, особенно когда она так улыбается.

– А какие зерна вы обычно используете?

Я не мог резко переключиться на совершенно другую тему, поэтому решил избежать неловкости, продолжая беседу о кофе.

– Вряд ли вас устроит ответ: арабику и робусту. Извините, но это коммерческая тайна, – ответила она вполголоса.

Разумеется, я с самого начала не ожидал от нее подробностей.

– Я не видел, чтобы вы сами обжаривали зерна. Откуда вы берете кофе?

– В Китаодзи есть очень старая компания по обжарке кофе. Наша кофейня работала с ними еще при прежней хозяйке. Нынешний владелец уже в солидном возрасте, но его мастерство обжарки, безусловно, на высшем уровне. Мы закупаем у них небольшие партии.

– И зеленые, и жареные бобы быстро теряют свой вкус.

– Кроме этого, на вкус кофейных зерен влияют, например, климат или условия хранения.

По словам Михоси, чтобы свести потери к минимуму, она дегустировала зерна при каждой покупке, после чего указывала обжарщику, какая степень обжарки нужна. Вкус кофе сильно различается в зависимости не только от марки зерен и состава смесей, но и от степени обжарки, поэтому контролировать качество с помощью дегустации очень важно. Только так можно гарантировать устойчивый вкус. Другими словами, идеальная чашка кофе в «Талейране» – это результат совместной работы бариста и обжарщика.

Я кивнул, выслушав ее рассказ, и поднес чашку к губам. Проверил. Все же вкус стал хуже. Прошло примерно две недели с того дня, когда я последний раз был в этом кафе. Что же случилось за это время?

– Помните, это же был День окуриби[7]. Когда последний раз вы приходили сюда…

Я вздрогнул: казалось, Михоси читает мои мысли.

День окуриби, который она упомянула, официально называется Годзан окуриби[8]. Это один из четырех главных праздников в Киото, как и Аой-мацури[9], Гион-мацури и Дзидай-мацури[10]. Чтобы проводить духов предков, которые приходили на землю во время праздника, в Киото возводят огромные костры: на горе Хигасияма Нёигатакэ зажигается костер в виде иероглифа «великий», на остальных горах – иероглифы «чудесная дхарма», «лодка», «великий» и «синтоистские врата – тории». Этот праздник иногда называется Даймондзияки, или «Сжигание больших иероглифов», хотя это название приводит в ярость местных жителей. Они говорят, что цель праздника – проводить духов в загробный мир, а не зажечь костер. Но, судя по всему, такое название существовало и в давние времена. Я родом не из Киото, в местных нюансах мне не так легко разобраться. Пошел третий год, как я живу здесь, поэтому решил