Последнее слово единорогов - Виолетта Орлова

оружию. Но теперь уже мечтать не приходилось о ложной тревоге. Дети прятались в погребах, мужчины и женщины бежали на защиту сторожевой башни, а храбрые валеты на лошадях готовились к встрече с опасностью. Началась такая неразбериха, что на Кирима и Айриса никто не обращал внимания – о них попросту забыли. Решили выслать вперед небольшой отряд добровольцев – посмотреть, что за твари такие диковинные бегут со стороны леса и по возможности задержать их.

Конники, возглавляемые отважным Арченом, приблизились к черной кромке леса, со стороны которого веяло леденящим душу ветром. Сгустилась зловещая тьма, сильно пахло конским потом – животные нервничали не хуже людей. На одно мгновение все стихло, даже ветер замер, но лишь с тем, чтобы с новой силой обрушиться на храбрецов, закачать кроны гигантских деревьев и выпустить на свободу ужас, который до сей поры скрывался в темноте. Визжащие, копошившиеся, мерзкие твари вылезали из дремучих зарослей: волосатые, вонючие, с уродливой лапой из головы. Варозиты или руковолки, как их иногда называли. Эти твари предпочитали перемещаться стаями; порой несчастливый путник мог, на свою беду, застать их на темной опушке, поглощенных кровавой трапезой. Однако еще никогда в жизни человек не встречался лицом к лицу с таким бессметным количеством этих страшных животных. Они остервенело мчались вперед, не разбирая дороги; казалось, невидимая глазу руководящая сила гонит их прочь из леса. Что-то явно пугало их, ибо они даже не заметили оцепеневших в испуге людей. Твари кинулись на них, подминая своими массивными телами, кони вздыбились и дико заржали, люди, объятые ужасом, закричали – и начался хаос. Строй смешался, оружие падало на землю, и всего за несколько минут от прекрасно вооруженного отряда дозорных осталась лишь кучка жалких людей, раненых и смертельно испуганных. Кто-то стонал на земле, придавленный телом павшего коня, иные пытались сражаться. Загнанные хрипы и вопли представляли собой жуткую симфонию.

– Отступаем! – властно приказал Арчен, поражая одну из тварей острозаточенным мечом.

Им, впрочем, повезло, что варозиты не останавливались и никого не добивали; они просто испуганно умчали прочь, подвывая так громко, что от их мощного воя дрожала земля. Валетам не дали опомниться и прийти в себя, ибо прямо на них из леса с боевым кличем накинулись неприятели. В руках у них были мечи и зажженные факелы. Видимо, огонь испугал варозитов и заставил их в панике убегать.

Полидесксяне выглядели устрашающе: в уродливых вороньих масках, черных плащах с оперением поверх стальных кольчуг, они переговаривались, сопровождая свое продвижение горловыми рыками, ну а главное – их ничто не могло остановить, ибо они жестоко мстили за погибших сородичей.

Отряд Арчена с позором отступал к каменным башням Нуазета; израненные, ошалелые от испуга люди были совершенно непригодны для жестокой сечи. Между тем жестокая ночь только вступала в свои права.

Кирим и Айрис переживали не самую лучшую минуту своей жизни. В настоящий момент они находились за спасительными стенами; Айрис предложил забраться повыше, чтобы видеть происходящее. Это легко можно было осуществить: деревня располагалась на двух невысоких холмах, нужно было только найти самую высокую точку – где одиноко возвышалась сигнальная башня, трубя о настигнувшей беде. С нее уже давно валил дым, показывая беруанцам и омаронцам, что требуется подмога. Вот только те не торопились приходить на помощь.

– Я боюсь, здесь нас точно ждет погибель… – самым мрачным голосом произнес Кирим. Они выкарабкались из ужасной передряги, выжили в лесу, не попали в плен, и все ради чего? Чтобы безызвестными защитниками деревушки пасть смертью храбрых?

Айрис тяжело вздохнул и серьезно взглянул на приятеля: по лицу его стекал пот, ибо они продолжали взбираться по холму.

– Если придется защищать деревню – мы будем это делать. А если не поможем опытным бойцам, то, надеюсь, получится спасти кого-то послабее.

Кирим кивнул, ибо в глубине души был согласен с другом. Судьба привела их в самое пекло войны: они не имеют права оставаться в стороне, тогда как столько людей вокруг гибнет. Да и куда они денутся – уплывут по реке, испарятся?

Медленно взобрались они на холм и, замерев на гребне, с тоской выдохнули. С высоты конница Арчена представлялась жалкой лодчонкой, оказавшейся в открытом море в шторм, в то время как со всех сторон на них наползали бескрайние черные волны неприятеля: шумливые, страшные, погибельные. Таровилльцы были обречены.

***

Нороган между тем приближался к золотисто-черному шатру хатуг-хана. Холодные серые глаза выражали искреннее недовольство, но на устах застыла медовая улыбка. Нукеры выставили вперед копья, не давая ему сделать ни шагу.

– Пройдите обряд очищения перед тем, как войти в покои блистательного алмаза, – попросили они. Нороган злобно зыркнул в их сторону, но подчинился. Задержав дыхание, он прошел меж костров по спирали, покуда его с двух сторон обмахивали опахалами и прокуривали дымом, после чего занырнул в проем шатра. Кругом были разостланы пестрые ковры, на одном из них в парадной кольчуге лениво возлежал хатуг-хан и курил кальян, распространяя вокруг себя ароматные клубы дыма. Нороган встал на колени и почтительно преклонил голову; ему необходимо было соблюсти правила общения с полидексянской знатью. Властитель снисходительно кивнул гостю, разрешая тому говорить.

– Почему войска выступили без моего ведома, о повелитель? – тихо и очень почтительно произнес Нороган, однако слова его – твердые и увесистые, словно припечатывали собеседника к земле. Хатуг-хан нахмурил густые брови, а впалое желтое лицо его приняло надменный вид.

– Омаронцы напали первыми. Причем сделали это вероломно, исподтишка. За это и примут смерть. Сначала мы уничтожим Нуазет, а затем и Омарон.

– Я думал, мы стараемся избежать кровопролития…

– Мы и не будем проливать кровь. Просто предадим их огню! – Мечтательно улыбнулся повелитель перед тем, как выпустить перед собой очередное колечко малинового дыма.

– Осмелюсь возразить, мой господин. Я предлагаю сделать врагам еще хуже, – заискивающе пробормотал Нороган.

– Что может быть хуже смерти?

– Унижение. Позвольте, я выскажу далее свою мысль?

– Дозволяю.

– Мы возьмем неприятеля в плен, а затем сошлем в самые отдаленные места в нашем Королевстве, дабы они вкусили плоды изгнанничества. Пусть будут рабами, униженными преступниками – словом, пусть окажутся на нашем месте.

– Ваши слова не лишены мудрости… – задумчиво ответил хатуг-хан, пожевав губу. – Однако Нуазет с Омароном все равно падут. Это послужит наглецам уроком.

Глаза Норогана блеснули сталью, однако он благоразумно не поднимал головы.

– Вы обещали нам одно – осуществить беспрепятственный проход на дерево. Это будет исполнено? – с некоторым беспокойством поинтересовался хатуг-хан.

– Разумеется, мой повелитель. Отряд доргеймцев готов к выполнению своей миссии. Однако сперва нам надо все же