Влад Талтош. Том 3. Орка. Дракон. Иссола - Стивен Браст

сомнений, что именно Вирра и кое-кто из прочих сорвали планы дженойнов: они создали Великое Море Хаоса, выпустили в мир то, что мы называем волшебством, а сами стали первыми из тех, кого мы знаем как богов. Именно они уничтожили дженойнов, которые в тот момент жили в нашем мире.

Мне довелось пережить Катастрофу Адрона, во время которой во второй раз свободу обрели те же чудовищные силы и возникло Малое Море Хаоса. Великое Море по площади в семь раз превосходит Малое; и даже я не в силах представить себе тот невероятный катаклизм, то мгновение, когда Непостижимое обрело форму.

Мне даже думать об этом не хотелось.

– Но, – продолжала Сетра, прежде чем я собрался с мыслями, – Непостижимое есть, по определению, нечто бесформенное: завершенное содержание при полном отсутствии формы. Что происходит, когда Непостижимое принимает форму? Вот один из вариантов ответа: оно перестает быть непостижимым. Как только возникло Море Хаоса, рано или поздно, должна была появиться Богиня по имени Вирра, чтобы систематизировать и определить древнее волшебство, которое будет им манипулировать. Один из сариоли дал древнему волшебству имя Кийинг Фр’нгта, которое сделало его осязаемым посредством воплощения в предметах, размывая границы между одушевленным и неодушевленным, а представительница людского рода – Сетра имела в виду драгаэрянку – по имени Зерика[66] создала Имперскую Державу, каковая сделала эти силы подвластными любому сознанию, которое достаточно развито и дисциплинированно, чтобы познавать схемы и коды, посредством коих Держава преобразует сырую энергию хаоса в пальцы, формирующие реальность. Непостижимое стало постижимым, чего не существует, насколько известно мне и удалось выяснить Некромантке, более нигде во вселенной. Вернее, ни в одной из вселенных, ибо, как продемонстрировала Некромантка, их больше одной.

У меня возникли некоторые проблемы с пониманием, но я решил отложить свои сомнения до лучших времен и продолжал слушать Сетру.

– Итак, сила, о которой мы говорим, существует в нашем мире благодаря богам, а где-то обитают дженойны, чьи души исполнены жажды власти и ненависти к тем, кто уничтожил их собратьев, – вряд ли мы сильно ошибемся, если будем считать, что они испытывают именно такие чувства.

Кто же, Влад, сможет защитить нас от ревнивых и разгневанных существ, которые считают нас мятежными объектами своих научных экспериментов – как если бы помещенное в лабиринт животное сумело не только из него выбраться, но и прикончить наблюдателей, а теперь имеет дерзость управлять лабиринтом по собственному разумению, а тем, кто его построил, не дают даже понаблюдать за результатами своего эксперимента? Кто защитит нас от дженойнов?

Я догадался, каким может быть ответ, – и не ошибся, – однако не стал перебивать Сетру.

– Боги, – сама ответила она на свой вопрос. – Это их самая важная задача. Место, которое мы называем Дорогами мертвых, находится, насколько известно тебе получше многих[67], как внутри, так и вне нашего мира, а его сердце мы зовем Чертогами Правосудия – легенды утверждают, что после смерти мы отправляемся именно туда, чтобы наша жизнь подверглась строжайшему рассмотрению. Насколько мне известно, это чистая правда. Я знаю ход твоих рассуждений, Влад, и вижу, что в твоих глазах появляется понимание; подозреваю, ты догадался, в чем состоит истинная цель Чертогов Правосудия.

Я сглотнул. Она была права, у меня появились догадки.

– Да, – продолжала Сетра. – Именно в Чертогах Правосудия боги промывают души, как сариоли золото в горном ручье. Боги разыскивают тех, кто может оказаться полезен в их долгой войне. Именно в Чертогах Правосудия им иногда удается заглянуть в будущее и интерпретировать увиденное, чтобы заранее подготовиться к возникающим угрозам. И вот они сидят на престолах, а к ним приводят тех, кто уже умер и кого считают достойными. Так создается армия, которой предстоит защищать их мир.

– Их мир? – уточнил я, чувствуя, что за этими словами кроется нечто важное.

Она кивнула:

– Да. Их мир, не наш.

– Понимаю.

– Да. И вот они изучают мертвых. Некоторые не представляют для них интереса, их ждет реинкарнация, или же их берут в качестве слуг на Дороги мертвых – они носят пурпурные одеяния. Другие обладают полезными талантами, которые могут когда-нибудь пригодиться; их оставляют на Дорогах мертвых как раз на такой случай, или же отсылают в такую новую жизнь, которая позволяет им развить свои таланты. Избранным предстоит готовиться к получению статуса божества, и уж совсем ограниченное число отсылают обратно в мир воскрешенными из мертвых, ибо их польза для мироздания не закончилась с завершением из жизни. Так я стала одной из них много лет назад.

Я кивнул:

– Хорошо. Похоже, кое-что начинает проясняться.

– Да? А я как раз собиралась приступить к более сложным проблемам.

Я закатил глаза.

– Прекрати, – проворчала Сетра. – Это далеко не самое приятное выражение твоего лица. Слушай и постарайся понять.

Я вздохнул.

– Ладно.

Она кивнула.

– Я уже рассказывала тебе о богах и дженойнах, но существуют и другие факторы, главный из которых – сариоли. Ты никогда с ними не встречался, однако… Как, я ошиблась? Не слышала об этом или забыла[68]. Но уверена: ты мало о них знаешь. Мне и самой известно о сариоли совсем немного, хотя я имела с ними больше дел, чем любой другой человек.

Сариоли являются исконными обитателями нашего мира, чего не могут сказать о себе ни твой, ни мой народы. До некоторой степени они нас презирают, хотя большинство из них признает: мы не в ответе за то, что с нами сделали. Но прежде всего они презирают богов, поскольку именно боги в самом прямом смысле управляют нашим миром. Ну а сариоли не желают, чтобы ими управляли, – да и кто такого желал бы?

Именно боги послали Киерону Завоевателю сны, вдохновившие его собрать племена и двинуться на восток, и видения, благодаря которым Зерика создала Державу. Таким образом, именно боги стояли за Империей, когда та изгоняла сариоли из их домов, практически уничтожила их культуру и убила множество сариоли в сражениях. Они – трудно говорить о целом народе, словно он имеет единый голос, но не думаю, что я ошибаюсь, – они ненавидят богов. Из чего, естественно, не следует, что они друзья дженойнов, однако их вражда с богами сомнений не вызывает. Ты меня понимаешь?

– Кажется, да, – медленно проговорил я.

– Некоторые сариоли считают, что враг их врага должен быть им другом.

Я кивнул.

– Боги, – продолжала Сетра, – всегда искали способ изолировать наш мир так, чтобы дженойны не могли до нас добраться. Часть сариоли все это время пыталась обеспечить дженойнам доступ в Драгаэру. Кроме того, не следует забывать о сариоли,