Янтарная гавань - Виолетта Орлова

заменяя привычных собак и кошек, и, по всей видимости, чувствовали себя здесь вполне неплохо. Их жирные упитанные тельца с острыми мордочками копошились в отбросах. Их голые розовые хвосты можно было увидеть внутри домов. Кстати, в некоторых ящиках насчитывалось около двадцати особей. Они вполне успешно соседствовали с раторбержцами, а последние не жаловались на этот симбиоз. В конце концов, если человек может приручить собаку и кошку, то почему бы ему не обзавестись и крысой в придачу? Умным, довольно миловидным и шустрым зверьком с выдающимися передними зубами.

Только увидев эту серую, движущуюся массу, бедный Тин застонал сквозь зубы. Лицо его побледнело; казалось, еще немного и бедняга упадет в обморок. Он вцепился рукой в спасительное плечо Даниела и обмер, заметив, как серый зверек с нахальным любопытством обнюхивает его сапог. Теперь понятно, почему Грызун назвался мышиным королем. Впрочем, в таком случае ему следовало окрестить себя «крысиным».

Что до самих местных жителей, то они тоже представляли некий интерес для гостей, ибо выглядели своеобразно. Во-первых, казалось, они не имеют ни малейшего представления об обычной гигиене. Раторбержцы смотрелись грязными и весьма неопрятными. Во-вторых, все они являлись детьми и подростками. По каким-то причинам старики и взрослые были исключены из этого чудного общества грязнуль. Самому старшему раторбержцу можно было дать на вид не более двадцати смрадней.

Местные жители были очень загорелыми, почти черными, хотя непонятно, откуда в подводной пещере могло взяться солнце. Впрочем, скорее всего, они загорали на одном из тех песчаных пляжей на поверхности. Раторбержцы были заняты своими немаловажными делами: некоторые спали и бездельничали, другие забавлялись с крысами, иные же играли в какие-то неизвестные игры. Все они шумно возились в мусоре, шевелились, копошились, и сами, на первый взгляд, мало чем отличались от своих меньших собратьев. Но, когда Грызун со спутниками вошли в город, возня стихла. Подростки с недоверием косились на чужаков. Они морщились, шипели, и мало в них было человеческого, а больше скорее звериного. Очень хорошо ощущалось, что они нечасто принимают у себя гостей.

– Это не весь город, только первый квартал, – с явной гордостью в голосе сказал Грызун, с удовольствием обозревая свое владение. – Мы называем его «яслями», так как это самое безопасное место в Раторберге.

– Почему вода не проникает сюда? – задал Артур первый вопрос, который пришел ему в голову.

– Старшие бы рассказали тебе. Но, насколько я знаю, это особенность данной местности. Мы находимся под водой в некоем воздушном пузыре, созданном самой природой. Тут свежий морской воздух, почти как на поверхности. Так что мы не жалуемся. Вот только освещения не хватает. Слишком серо.

– Никак и здесь естествознатели постарались, – шепнул Даниел испуганному Тину.

– Ах, Дан, лучше бы они убрали крыс! И тут такая вонь! Меня сейчас вывернет наизнанку, честное слово!

– Это, как я уже сказал, первый жилой квартал. Всего в Раторберге насчитывается около семи секторов, но в последних живут только дератизаторы, – объяснил король.

– Там не живут, а умирают, – поправил своего господина честный Клок. Король покорно кивнул головой.

– Мне тут не нравится, – твердо проговорила Тиллита, но король сделал вид, что не услышал этой реплики.

– Я приглашаю вас на торжественный обед, посвященный вашему прибытию, – важно заявил Грызун. – Тогда ты расскажешь мне все: зачем ты здесь, какие цели преследуешь. И вместе мы решим, что делать.

Артуру совсем не понравилось это «мы вместе решим», однако он благоразумно решил не спорить и не торопить события.

В этот момент один из мальчиков, неподвижно сидевший возле своего ящика, набитого водорослями и крысами, живо вскочил на ноги и принялся бить колотушкой в барабан. Тут же весь город всколыхнулся, встрепенулся, словно был некоей живой массой. Люди и животные суетливо устремились куда-то, ведомые ровными отголосками барабана. Грязные голые пятки и маленькие когтистые лапки нещадно приминали лишайники и остатки нетронутой еды.

– Мы идем во дворец! – важно объяснил Грызун.

Дворец. Это слово было явно слишком громким для того, что открылось глазам путешественников. Местный шедевр архитектурного искусства представлял собой бессчетное множество тех же самых обычных ящиков, поставленных друг на друга, подобно детским кубикам. В результате из всего этого получилось довольно высокое строение с тремя кривоватыми квадратными башнями. У некоторых ящиков отсутствовала крыша, за счет чего можно было, не сгибаясь, пройти внутрь дворца и даже выпрямиться в полный рост, не рискуя расшибить себе голову. Дерево было неряшливо замазано белой, черной и красной краской. Над импровизированной дверью висел флаг Раторберга – три желтые полосы, а на их фоне горделиво поблескивала серебром упитанная крыса. Кстати, из щелей между криво прибитыми досками то тут, то там высовывались розовые мокрые носы, довольно красноречиво свидетельствующие о том, что вовсе не люди являются здесь полноправными господами.

Скудное убранство внутри подсвечивалось масляными фонарями, как на «Балерине». На полу в большом количестве валялся арахис, а также ячменная мука, которая, по всей видимости, отлично впитывала экскременты животных. Здесь имелся огромный обеденный стол из лиственницы, впрочем, такой же неприбранный и грязный, как и все в этом диковинном городе. На его маслянистой от еды поверхности восседали три особенно жирные особи с длинными лысыми хвостами.

Тин в отчаянии зажал рот руками. Его страшно мутило. Но никто не обращал на него ни малейшего внимания. В полумраке мышиного дворца ничему не придавалось большого значения. Было нестерпимо душно. Под те же самые звуки барабана подростки, босые и наполовину голые, начали накрывать на стол. Видно было, что всем этим неопрятным мальчишкам и девчонкам сильно недоставало материнского внимания: кто-то был в грязной рубашке с осыпавшимися пуговицами, иные – вообще без рубашек, неряшливые, с нестрижеными ногтями и сальными волосами. Казалось, никому тут нет дела до собственной внешности.

Мебель вполне соответствовала внутреннему убранству дворца. Это была крохотная клетушка, со всех сторон окруженная деревянной решеткой ящиков. Помимо неуклюжего, грубо отесанного стола, здесь имелось великое множество маленьких лесенок, приспособленных исключительно для серых зверьков. Они проворно взбирались по ним к кормушкам, наполненным орешками, и с высоты важно поблескивали своими черными глазами.

Мышиный король тяжело плюхнулся на лавку, лениво вытянул длинные ноги и похлопал в ладоши. Тут же перед ним появился стакан в виде трезубца, наполненный какой-то дымящейся жидкостью. Такую же принесли и Артуру.

Король с удовольствием отпил из одного рожка. Взгляд его на секунду помутнел, казалось даже, на это короткое время сознание покинуло его голову.

– Выпей, не расстраивай меня. Ты ведь не хочешь, чтобы я поменял отношение к моим дражайшим гостям? – промурлыкал Грызун, а в низком грудном